Просветительская деятельность Троице-Сергиевой Лавры за первые три века ея существования. Часть I

Краткий исторический очерк (1)

Любовию Христовою утвердился еси,

преподобне, и явился еси яко река,

обильно всю землю напояя словом

учения, богоблаженне Сергие,

тем же память твою любовию ублажаем.

Канон святому, п. I., ст. I.

В славный день празднования полутысячелетней памяти блаженнаго преставления богомудраго чудотворца, родоначальника и отца северно-русскаго монашества Радонежскаго игумена преподобнаго Сергия, когда взоры и сердца сынов православной Церкви всего мира естественно устремлены внутрь столпостенов созданной преподобным обители Живоначальныя Троицы, сколько чувство благоговейнаго долга, столько же и живой научный интерес заставляют помянуть ея дни древния воскресить в своей памяти ея историческое прошлое. Вникающим умственным взором в это прошлое нетрудно приметить, насколько плодотворно было служение Троицкой Лавры в истории Отечества. Можно сказать, что полутысячелетний период исторической жизни Сергиевой Лавры был временем беспрерывнаго, неумолкаемаго и достойнаго ея прославления. Разгоревшаяся ярким пламенем еще при жизни основателя слава обители преподобнаго Сергия с того времени и до настоящих дней ежегодно разносится сотнями тысяч богомольцев из конца в конец вселенной; а верным звукам этой благоговейной хвалы, разносимой паломниками, отзываются не менее верные звучные клики из мира ученаго, давно положившие славный венец на эту обитель, столь много и всесторонне послужившую в своей прошлой исторической жизни на пользу и прославление Русской Церкви, государства и общества.

Высокое духовное значение обители преподобнаго Сергия неоднократно свидетельствовано было устами как русских, так даже и просвещенных писателей-иностранцев. Из многочисленных таковых свидетельств не можем не привести здесь некоторых, наиболее характерных. Еще в ХѴII столетии известный издатель жития преподобнаго Сергия просвещенный инок-келарь Троице-Сергиева монастыря Симон Азарьин в своем предисловии к означенному житию пишет: „Не токмо во едином Российском государстве, но и во всех странах земли обносится имя его (прп. Сергия) и прославляется величайшим именованием. И от дальних стран Патриархи и митрополиты, архиепископы и епископы, и архимандриты, и игумены, и честные старцы, иноки и миряне от Азии, Африки и Европы и от всея вселенныя и доныне приходят на поклонение к преподобным мощам его и во святей его обители воздающе мольбы и моления ко Святей Троице и Пречистой Богородице и преподобнаго Сергия на помощь призывающе и праздноваше духовно, тако же и пище Чудотворцеве сопричастницы бывающе, и Дары Честные приемлюще и потребная на путь пищу и питие довольно, отхождаху восвояси радующеся снодобльшеся обитель его видети и преподобным мощем его поклонитися“ (2). Рано стали свидетельствовать о монастыре Сергиевом как о монастыре исключительном и особенном посещавшие Москву иностранцы. Едва протекло столетие со времени открытия мощей преподобнаго Сергия (1422 г.), а уже слава его и его монастыря стала пользоваться известностию далеко за пределами Отечества. Бывший тогда в России чужеземец Иоанн Фабер Стапуленский, впоследствии епископ Венский, в 1520 году написал по просьбе Фердинанда, короля Римскаго, у котораго был в то время духовником, не лишенную историческаго интереса книгу "О религии Москвитян“. В этой книге о Троицкой Лавре и ея основателе Фабер пишет между прочим следующее: „Недалеко от города Москвы есть весьма обширный монастырь, в котором почти всегда триста братий подвизаются по правилам Василия Великаго и в котором находится гроб св. Сергия, игумена, посещаемый приходящими из отдаленных мест, потому что он прославился многими чудесами, достойными удивления христиан. Из них достаточно упомянуть хотя об одном, наиболее славном, совершившемся там за несколько лет пред сим: именно двум слепым даровано прозрение. Ибо при жизни своей игумен сей отличался такою святостию жизни, что (россияне) легко убедились и веруют, что молитвами своими много может он соделать у Бога и приобресть для людей. Посему к гробу его часто приходят и поклоняются с великим благоговением" (3). Другой, гораздо больше известный у нас на Руси, чем сейчас упомянутый Фабер, иностранец барон Герберштейн, бывший в нашем Отечестве два раза в 1517 и 1526 годах, в своих записках о Московии пишет о Троицком монастыре: „Важнейший монастырь в Московии есть монастырь Святыя Троицы, отстоящий к Западу от города Москвы на 12-ть германских миль; говорят, что погребенный там святый Сергий творит многия чудеса; удивительное стечение племен и народов прославляет его; туда ездит часто сам князь, а народ стекается ежегодно в известные дни и питается от щедрот монастыря". Легковерный барон счел нужным присовокупить к своему сообщению о Троицком монастыре легенду, которая порождена были модною о гостеприимстве монастыря. „Утверждают, продолжает он, что там (у Троицы) есть медный горшок, в котором варятся известныя кушанья и по большей части огородные овощи, и мало ли, много ли народу придет в монастырь, однако пищи всегда остается столько, что монастырский причт может быть сыт, так что никогда нет ни недостатка, ни излишка" (в переводе Анонимова).

А вот и еще не лишенный интереса и весьма правдивый отзыв о значении Лавры Сергиевой, высказанный устами просвещеннаго иноверца сравнительно в недавнее наше время. Ученый англичанин Стенли в своих лекциях по истории Воcточной Церкви, между прочим, так выражается о значении Лавры преподобнаго Сергия в жизни русскаго общества. „Вот, говорить Стенли о Лавре, самое сердце национальной и религиозной независимости в периоде общаго порабощения! Подобно Кремлю, она содержит в себе самыя разнообразныя учреждения: монастырь, Академию, дворец, церкви, стоящия внутри стен, которыя своей высотой и толщиной указывают на иное, кроме религиознаго, предназначение этой обители. Сюда со всех сторон и концов империи стекаются бесчисленные богомольцы. Каждая деревня по дороге от Москвы отмечена каким-нибудь историческим воспоминанием. Император не бывает в Москве, не посетив Лавры, не заплатив дани своего благочестия ея святыне. Грозный Иван построил, по крайней мере, половину ея зданий. Петр дважды находил убежище в ея стенах. Елизавета и Екатерина II пешком ходили сюда из Москвы со всем двором своим, не затрудняясь переходом, более пяти миль в день с сосудом невской воды для освежения. Многие из знаменитых людей настоящаго времени также пешком отправляются на поклонение Лаврской святыне. Лаврская просфора служит лучшим подарком для семейства от богомольцев, возвратившихся из обители... Здесь, между прочим, мы можем напомнить себе, пpодолжает Стенли, о нашем глубоком невежестве относительно самых знаменитых в древности личностей Восточной Церкви и о том способе, каким часто составляется история. Наши обыкновенныя западныя истории России проходят через цельный период времен Сергия Радонежскаго, даже не делая намека на его имя, по крайней мере, столь же дорогое для каждаго русскаго сердца и столь же известное между русскими, как имя Вильгельма Теля между швейцарцами или Иоанны дАрк между французами" (4).

Не можем, наконец, не привести здесь в высшей степени меткой важной характеристики значения Троице-Сергиовой Лавры в жизни русскаго общества, высказанной одним из современных нам знаменитых отечественных витий духовных. В Бозе почивающий архиепископ Херсонский Никанор такими столь свойственными его философско-ораторскому складу мысли словами характеризует высокое духовное значение в жизни русскаго народа Сергиевой Лавры и ея основателя. Преподобный Сергий, пишет он, уподобил и продолжает уподоблять своей духовной природе и всех близко соприкасающихся к нему людей. Он напитал своим крепким духом целые сонмы, целыя поколения монашествующих. До семидесяти монастырей было основано его учениками и учениками учеников его; его духовное потомство было одною из главных духовных сил, содействовавших духовному претворению разных полуязыческих племен, раскинутых по пространству средней и северной России, в одно целое великорусское племя, объединенное, одушевленное, скрепленное духом православия. Будучи тем высшим носителем христианского православнаго духа, он примером, назиданием, молитвами своими много содействовал и содействует напитанию этим духом всего православнаго российскаго народа - духом, который составляет руководительное начало, крепость и славу народной русской жизни. Потому-то к преподобному Сергию как к неиссякаемому роднику крепкаго русскаго духа притекают на поклонение, для назидания, для молитвы и до сегодня многия тысячи народа. Ни один вблизи путешествующий инок не минет обители преподобнаго Сергия. Редкий из иерархов Русской Церкви не припадал до праха земного перед ракою преподобнаго Сергия. Все до единаго из венценосцев России приносили у раки преподобнаго свои молитвы (особенно по вступлении на царство). Не только члены нашего царствующаго Дома, но и премногие члены иностранных дарственных семейств приходили туда же то помолиться, то изучать русскую жизнь у самых ея основ у того родника, у одного из главных родников, из которых она бьет ключом" (5).

Выяснение общаго историческаго значения Троицкой Лавры, история которой, как известно, составляет комментарий к некоторым главам и общей истории России, предмет обширный по своей сложности. Воспоминая настоящий знаменательный в истории Троице-Сергиевой Лавры — и с нею и всей России — день среди немногочисленнаго сонма Общества любителей духовнаго просвещения и бытием своим, к слову, припомнит обязаннаго желанию и мысли усерднейшаго почитателя и искреннейшаго подражателя постническому житию преподобнаго Сергия вечно блаженной памяти Московскаго святителя Филарета, здесь уместно остановить внимание просвещенных слушателей только на историческом обозрении заслуг Лавры Сергиевой на пользу просвещения Церкви и Отечества и притом лишь за первые три века ея прошлой исторической жизни.

Не оставаясь в пятисотлетний период своей прошлой жизни безучастной к гражданским, государственным судьбам нашего Отечества и с самаго начала своего историческаго бытия всемерно содействуя внешнему политическому росту государства, а в известные трудныя для него годины являясь и прямою его спасительницею, Лавра преподобнаго Сергия в то время менее заметно, но едва ли не более плодотворно содействовала внутреннему росту и преуспеянию Отечества в качестве довольно плодоноснаго рассадника просвещения по лицу земли русской. Будучи уже по самой идее своей высшим проявлением духа христианскаго, древнерусское монашество еще задолго до основания обители преподобнаго Сергия в пределах Руси северо-восточной уже при самом начале своего возникновения явилось у нас со значением наивысшаго орудия проявления грамотности. Монах уже самым своим положением и назначением, своим удалением от мира и мирских удовольствий призывался в еще не просвещонном книжною мудростию Отечестве к усиленной книжной деятельности. Вот почему инок и грамотей в понятии древнерусскаго человека рано получили однозначущее, синонимическое значение. „Яко же корабль без гвоздий не сотавляется, тако и инок без почитания книжнаго", - говорили и писали в Древней Руси. Но не судил Бог первому чисто русскому монастырю Печерскому, основанному на благоприятном для развития просвещения месте, с сонмом современных ему монастырей южно-русских насеять всю землю русскую „книжными словесами". Нашествие всякаго рода кочевников, обагрившее русскую землю русскою кровию, превращавшее села и города, церкви и монастыри в развалины, разрушило и Печерский монастырь. Между тем, север Руси не только не был достаточно насеян „книжными словесами", но и совсем мало просвещен был Христовой верою. Монастырь Троице-Сергиев и выступил в центре Руси взамену монастыря Печерскаго. Такую же любовь к книгам, такую же деятельность, тот же способ распространения просвещения по русской земле и монастырям русским употреблял и этот монастырь. Уже основатель и первый его игумен преподобный Сергий отличался любовию к просвещению и книгам, хотя и не мог по недостатку средств на приобретение книг в своей скудной вначале обители возгревать в себе эту любовь. Святая Церковь, ублажая его в своих хвалебных песнопениях, справедливо говорит, что он "явился яко река, обильно всю землю напояя словом учения". И, помимо сказавшейся здесь столь свойственной нашему церковно-богослужобному языку преувеличенной образности., любовь и расположение преподобпаго Сергия к книгам и просвещению можно подтвердить рядом прямых исторических свидетельств. Прп. Иосиф Волоколамский пишет: „Слышахом о блаженном Сергии, яко толику нищету и нестяжание имяше, яже и самыя книги не на хартиях писаху, но на берестех". Без сомнения, пустынная нищенствовавшая обитель преподобнаго Сергия первым делом имела крайнюю нужду в книгах церковно-богослужебных и занималась больше всего их списыванием. И, действительно, в древнейшей Лаврскаго книгохранилища (1642 года) описи сохранилась память о нескольких драгоценных рукописях от времен преподобнаго Сергия, из которых хранится в описях лаврской библиотеки несколько заголовков до настоящаго времени. Таковы: „два служебника на харатье; свертки на деревце Чудотворца Сергия; Евангелиев десть на бумаге Исаковское Молчальниково; Псалтирь в полдесть на бумаге - письмо Исаака Молчальника“. Часть сохранившихся от времен основания обители рукописей писана в самой обители, или же оне относятся к более раннему времени; а некоторыя из рукописей перенесены из Ростова, где в то время процветало книжное учение в обители Григория Богослова и откуда пришел к преподобному описатель жития его Епифаний Премудрый. Все оне драгоценны для нас потому, что они бывали в руках угодника Божия; по ним он молился, читал братии поучения и сам поучался в Слове Божием. Таковы на пергамене: Пятокнижие Моисеево, собрание некоторых книг Ветхаго Завета, Паремийник, Евангелие, Поучение Ефрема Сирина, 16 слов св. Григория Богослова, с искусною заглавною заставкою яз перевитых фигур с красками и с надписью "Елисеевский" - принадлежность Елисея, ученика преподоб. Сергия; Иоанна Златоуста, Златая цепь, два Сборника, Пандекты Никона Черногорца*, Мерило Праведное. Из богослужебных на пергамене замечательны: Кондакарь ХII в. с крюковыми нотами, по которым пели при прп. Сергии, и Стихирарь, писанный прп. Епифанием, как видно из его надписи на первой странице. Из рукописей на бумаге упомянем Потребник, по которому тогда постригали иноков, и Слова постнически епреподобнаго Исаака Сирина, писанныя при прп. Сергии в 1381 году (6). Таково было, хотя и скудное, книжное богатство монастыря Сергиева при жизни самого прп. Сергия. Любя сие кинжное занятие, преподобный стремился особенною любовию отличать хороших книгописцев и любителей книжнаго дела. Составитель жития прп. Сергия Епифаний Премудрый свидетельствует об одном из учеников преподобнаго Афанасии, впоследствии игумене Высотскаго Серпуховскаго монастыря, что он „бе в добродетелех муж чуден и в божественных писаниях зело разумен и добросписания многа руки его и доныне свидетельствуют; и сего ради любим бе зело старцу“ (т.е. преподобному Сергию). В числе упоминаемых здесь „многих доброписаний", принадлежавших перу преподобнаго Афанасия и вращавшихся в употреблении как в обители Сергия, так и на месте позднейшаго игуменства Афанасия в Серпухове, а вероятно, и при других монастырях, без сомнения, были уже не одне только церковно-богослужебныя книги, как равно, несомненно, конечно, и то, что преподобный Афанасий был не единственным подвижником, прилежавшим с толикою ревностию „ко многим добросписаниям. В деле книжнаго любомудрия преподобному Сергию следовали преемники его, все ученики и иноки монастыря его, вышедшие в основатели и настоятели других монастырей. Позднейший писатель вышеупомянутый нами келарь Троицкаго монастыря Симон Азарьин пишет о преподобном Сергии и об учениках его: „Яко солнце сияше пред всеми людьми, и яко лучи от солнца ученицы его мнози провозсияша". Во главе особенных любителей и ревнителей просвещения здесь, прежде всего, должен быть поставлен друг и собеседник преподобнаго Сергия прп. Кирилл Белоезерский. Еще простым иноком в Московском Симоновом монастыре занимался перепискою книг по повелению архимандрита Феодора, а на Белоезере сам ничего не держал в своей келлии и братии заповедовал ничего не держать в келлиях, кроме книг. Доселе хранятся в монастыре его 17 книг, писанных его рукою. По примеру этих великих подвижников и их монастырей занимались списыванием книг в то же время и другие иноки в других монастырях, как видно из приписок к рукописным книгами из житий святых подвижников северо-восточных монастырей. В самой обители прп. Сергия его любовь к книжным занятиям унаследовал после его блаженнаго преставления ученик и преемник его по степени игуменства прп. Никон. Он имел, кажется, достаточно сродств к тому, чтобы поддерживать в себе любовь к книжной мудрости, потому что великим своим учителем спорва был отдан „в научение духовное" к известному ревнителю „добросписаний" игумену Серпуховскаго монастыря Афанасию. Приняв на себя Троицкое игуменство после смерти преподобнаго Сергия, преподобный Никон ревностно заботилоя уже об обогащении обители книгами. И теперь в лаврской монастырской ризнице можно видеть Евангелие прп. Никона на пергамене „малой меры" с надписью на нем „Евангелие четвертное, на харатье, Никона чудотворца. А не отдати его никому". Служебник, писанный, может быть, для прп. Сергия рукою прп. Никона в1381 году на пергамене в 12-ю долю; и в библиотеке Лавры доселе хранятся Никоновские „Октоих и Триодь Постная - харатейные". В 1418 году „замышлением игумена Никона, а рукою раба Божия Иосифа списана бысть книга Святей Троице в Сергиев монастырь, рекомая по еллинех Диоптра, по нас же - Зерцало" (Ibid. № 190). В то же времяв в среде учеников преподобнаго Никона, подвизавшихся одновременно с ним в Троицкой обители, были иноки, отличавшиеся любомудрием.

Источник: Н.И. Кедров. Просветительная деятельность Троице-Сергиевой лавры за первые три века ее существования (краткий исторический очерк) / Н. Кедров. – М.: Тип. А.И. Снегиревой, 1892. – [2], 70 с.

Примечания

1. Читан автором преподавателем Московской духовной семинарии Н.И. Кедровым в торжественном собрании Общества любителей духовнаго просвещения, бывшем по случаю 500-летняго юбилея со дня блаженного преставления прп. Сергия 27 сентября 1892 года в зале заседаний Общества в Епархиальной библиотеке при Высоко-Петровском монастыре.

2. Предисловие Троицкаго келаря Симона Азарьина к сказанию о новоявленных чудесах прп. Сергия. Истории, опис. Свято-Троицк. Сергиев Лавры. - М. 1890. С. 71 и след.

3. Чтения в Общ. любит. духов. просвещ. Сентябрь 1878 г. Материалы для Истории Русской Церкви 145-146. Срав. Историческое описание Свято-Троицкия Сергиевы Лавры Горскаго. - М., 1890. Ч. II, стр. 4-5.

4. Истор. опис. Тр.-Серг. Лавры. Ч. II, 5-6 cтр.

5. Странник, 1883 г. Сентябрь, стр. 30.

6. См. описание славяно-русских рукописей библиотеки Свято-Тр. Серг. Лавры. - М., 1878. №№ 1, 2, 4, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 172, 229.

STSL.Ru