К вопросу о датировке церкви преподобного Hикона в Троице-Сергиевой лавре

С.В. Заграевский

Аннотация

Исследована архитектурная история церкви преподобного Никона (Никоновского придела Троицкого собора) в Троице-Сергиевой Лавре. Определена базовая датировка памятника 1548 годом, показано, что в 1623 году был перестроен не весь храм, а лишь его верх*.

Церковь преподобного Никона (Никоновский придел Троицкого собора) в Троице-Сергиевой Лавре – небольшой бесстолпный одноглавый одноапсидный храм, вплотную примыкающий к южной стене Троицкого собора (ил. 1, 2, 3).

Сразу уточним некоторые термины. Четверик Никоновской церкви по горизонтали пересечен тремя карнизами (ил. 4 и 5), и их нумерацию мы будем начинать снизу (соответственно, 1-й карниз – кирпичный, 2-й и 3-й – белокаменные). Верхом или верхними частями храма мы будем называть его части выше 2-го карниза; соответственно, низом или нижними частями – ниже этого карниза.

Нижняя часть храма облицована снаружи белым камнем, изнутри – кирпичом. Верх храма от первого снизу карниза – полностью кирпичный. Храм перекрыт коробовым сводом с прорезью. Прясла стен, разделенные лопатками и имеющие на разных фасадах разные пропорции (ил. 5), увенчаны декоративными кокошниками. Аттиковый ярус храма (между вторым и третьим карнизами) имеет специфические килевидные ниши, повторенные на световом барабане. Белокаменный низ храма украшен характерным аркатурно-колончатым декором.

Ил. 1. Никоновская церковь. Вид с юго-запада.

Ил. 2. Никоновская церковь. Вид с востока.

Ил. 3. Никоновская церковь. План по итогам реставрации 1939–1940 годов.

Ил. 4. Никоновская церковь. Фрагмент южной стены.

Ил. 5. Никоновская церковь. Фрагмент западной стены (фотография из архива В.В.Кавельмахера).

Ил. 6. Никоновская церковь. Реконструкция В.В.Кавельмахера.

На том, как называть этот храм – Никоновской церковью или Никоновским приделом Троицкого собора – следует остановиться особо.

Традиция Русской православной церкви устойчиво именует Никоновский храм церковью. Эта позиция отражена и в трудах А.В.Горского¹ и Е.Е.Голубинского², и в современных документах Троице-Сергиевой Лавры³. Однако, фактическое придельное положение храма (примыкание к стене Троицкого собора) позволило ряду историков архитектуры ХХ века (в частности, В.И.Балдину⁴, М.А.Ильину⁵, С.С.Подъяпольскому⁶) именовать его Никоновским приделом.

В.В.Кавельмахер в своем фундаментальном исследовании 1980-х–1990-х годов, посвященном Никоновской церкви⁷, высказывался против наименования «Никоновский придел»⁸. Аргументы исследователя достаточно убедительны: церковь преподобного Никона – первая и долгое время единственная на Руси самостоятельная церковь над мощами соименного ей святого, его персональный мартирий. Если бы Никон Радонежский по случайности оказался погребенным в другом месте, церковь над ним была бы выстроена в качестве отдельного объема. В пользу «самостоятельности» Никоновской церкви говорит и то, что служба в ней была «повседневной», и то, что она имела и имеет отдельный вход.

Тем не менее, можно понять и тех, кто называет храм Никоновским приделом: формально любой придел является самостоятельным храмом, «повседневные» службы велись и ведутся во множестве приделов, особый «придельный» причт до начала ХХ века тоже не был редкостью (существовал даже такой термин, как «придельные попы»⁹). К тому же в наше время в Никоновском храме службы проводятся лишь в день памяти преподобного – 17(30) ноября¹⁰.

Отдельный (не с паперти) вход в придел также не является редкостью: такие входы имеют приделы Третьего обретения главы Иоанна Предтечи и Мученика Уара московского Архангельского собора, Благовещенский придел церкви Николы Надеина в Ярославле, Христорождественский и Борисоглебский приделы Благовещенского собора в Казани, придел Зосимы и Савватия Кемского собора, придел Иоакима и Анны Крестовоздвиженской церкви в Астрахани, придел Пантелеймона в Покровском соборе Севастополя, придел Варвары Петропавловской церкви в Ясеневе и мн.др. Вообще говоря, для проведения любых служб и таинств (крещения, отпевания, бракосочетания и пр.) придел с отдельным входом гораздо удобнее, чем «встроенный».

Таким образом, мы обязаны констатировать, что наименования «Никоновская церковь» и «Никоновский придел Троицкого собора» имеют практически равное право на существование. Тем не менее, название «Никоновская церковь» является более универсальным и абсолютно бесспорным, поэтому в этой статье мы будем называть храм преподобного Никона именно так.

Перейдем к главной теме статьи – к вопросу о датировке Никоновской церкви.

В литературе встречаются две даты – 1548 и 1623 годы. Базируются они на следующих сообщениях «Краткого летописца Троице-Сергиева монастыря»:

«Лета 7056-го (1548) поставили церковь каменну в имя преподобнаго чюдотворца Никона над гробом его, при благоверном царе и великом князе Иванне Васильевиче всея Русии и при великой царице Анастасии и митрополите Макарии»¹¹.

«В лето 7131-го (1623) обложена церковь каменна над гробом преподобнаго чюдотворца Никона болши первыя, при архимандрите Дионисии и келаре старце Александре; того ж лета и свершена бысть; а освящена бысть 132-го сентября в 21 день; и потом в сто 33-го деисус и праздники и пророки и праотцы обложены сребром, и иконы местные»¹².

Е.Е.Голубинский¹³, В.П.Зубов¹⁴, Г.И.Вздорнов¹⁵, С.С.Подъяпольский¹⁶ полагали, что в 1623 году храм был полностью перестроен, и датировали существующую Никоновскую церковь этим годом. В 1970-е годы В.И.Балдин, полагая (без какой-либо историко-архитектурной аргументации) перестройку незначительной, ввел в литературу более раннюю дату – 1548 год¹⁷. Этой же даты (также без какой-либо аргументации) придерживался М.А.Ильин¹⁸. Сейчас обе датировки встречаются в научно-популярной литературе примерно с одинаковой частотой.

Как мы уже говорили, в 1980-е–1990-е годы Никоновской церкви посвятил фундаментальное исследование В.В.Кавельмахер. Полагая, что сообщение «Краткого летописца» под 1623 годом говорит о заложении храма «с нуля», и проведя подробный стилистический анализ постройки, исследователь в указанном труде датировал церковь преподобного Никона 1623 годом.

Несколько позже мы рассмотрим все аргументы В.В.Кавельмахера в поддержку этой даты, сейчас лишь отметим, что исследователь, проводя всесторонний стилистический анализ Никоновской церкви, уделил преимущественное внимание именно верху храма¹⁹. Сразу оговоримся, что принадлежность верха 1623 году никаких сомнений не вызывает, и в наше время для этого не стоит даже вдаваться в детали. Достаточно взглянуть на тонкий, устремленный кверху барабан с луковичной главой, на высокий аттиковый ярус, на изящные килевидные ниши, на легкие декоративные кокошники и на круто изогнутый коробовый свод, чтобы понять: это архитектурный стиль XVII века, и иных мнений здесь быть не может.

Относительно же датировки низа Никоновской церкви ситуация видится иной, так как архитектурно-археологические данные, полученные в ходе исследования храма в 2004–2005 годах автором этой статьи, свидетельствуют о разновременности постройки верха и низа Никоновской церкви.

Во-первых, верх «поставлен» на низ неаккуратно (ил. 4 и 5): выше 2-го карниза имеет место существенный сдвиг лопаток. При этом лопатки выше и ниже 1-го карниза сдвига не имеют, хотя и выполнены из разного материала – белого камня и кирпича.

Во-вторых, на северо-востоке верх и низ Никоновской церкви примыкают к стене Троицкого собора под разными углами (ил. 7).

В-третьих, весьма схожие по профилю и пропорциям 2-й и 3-й карнизы выточены разными мастерами, так как:

– по всей ширине стен размер нижней полки в 3-м карнизе больше, чем во 2-м;

– вынос верхнего пояса во 2-м карнизе больше, чем в 3-м.

– несколько различный профиль на этих карнизах имеет и четвертной вал.

В-четвертых, кирпич между 1-м и 2-м карнизами (т.е. относящийся к низу храма) больше по размеру, чем кирпич, из которого сложен верх храма. Это видно на ил. 7: лопатки от 1-го карниза выложены в полтора кирпича, но при этом до и после 2-го карниза имеет место различная ширина лопаток²⁰.

В-пятых, в интерьере Никоновской церкви даже под густым слоем побелки видно, что характер кирпичной кладки нижней части иной, чем верхней (ил. 8). Граница между кладками проходит неровно, но хорошо прослеживается по всему периметру интерьера.

Ил. 7. Никоновская церковь. Северо-восточный угол.

Ил. 8. Юго-восточная часть интерьера Никоновской церкви. В правой части снимка хорошо видна линия перекладки.

Таким образом, указанные архитектурно-археологические наблюдения показали разновременность постройки верха и низа Никоновской церкви. Следовательно, напрашивается следующий вывод: храм был построен в 1548 году, а затем его верх (выше 2-го карниза) был полностью перестроен в 1623-м.

Какие же аргументы могут быть приведены против данной позиции, т.е. в пользу полного разрушения в 1623 году церкви 1548 года и постройки на ее месте нового здания?

Никто, кроме В.В.Кавельмахера, не проводил подробный архитектурный анализ Никоновского храма с выходом на его датировку. Рассмотрим все аргументы исследователя в пользу постройки церкви в 1623 году «с нуля».

Все, что касается архитектурно-стилевых исследований коробового свода и прорези²¹, способа «обкладки кокошниками»²², аттикового яруса с килевидными нишами²³ и общего вида завершения храма²⁴, мы можем здесь не рассматривать: этонесомненно 1623 год. Датировку связного железа этим временем тоже не приходится ставить под сомнение: если в верхней части храма 1548 года и были архаичные дубовые связи, то при перестройке верха в 1623 году их наверняка заменили.

Анализ В.В.Кавельмахером расположения окон Никоновской церкви²⁵ базируется на предпосылке о единовременности постройки и, соответственно, в случае разновременности верха и низа неприменим в качестве датирующего признака. Отметим также, что почти бессистемно разбросанные по фасадам, неровно прорезанные, асимметрично вписанные в декор прямоугольные окна с профилированными наличниками, восстановленные при реставрации 1939–1940 годов²⁶ (ил. 4), вряд ли являлись первичными.

В.В.Кавельмахер рассмотрел ряд храмов последней четверти XVI века, выстроенных в технике, аналогичной строительной технике низа Никоновской церкви, – сочетания со стороны фасада и интерьера белокаменной и кирпичной облицовок. Упоминались Введенский собор Владычного монастыря в Серпухове, церкви Никиты мученика за Яузой, Преображения в Вяземах и Рождества Богородицы в Беседах, а также Успенский собор в Ростове. Но эти данные не могут свидетельствовать в пользу датировки низа Никоновской церкви 1623 годом по следующим причинам:

– во-первых, от 1548 года до последней четверти XVI века прошло время, ничтожное с точки зрения формирования столь универсального строительного приема, как сочетание белого камня и кирпича;

– во-вторых, В.В.Кавельмахер в датировке ростовского Успенского собора опирался на исследования Н.Н.Воронина²⁷. Но исследования А.Г.Мельника показали, что более вероятной датировкой собора является начало XVI века²⁸;

– в-третьих, раннее применение в Никоновской церкви сочетания белокаменной облицовки фасада с кирпичным интерьером имеет абсолютно логичное обоснование: рядом стоял белокаменный Троицкий собор, и Никоновскую церковь требовалось «стилизовать», затратив при этом минимальные средства на дорогой и трудоемкий белый камень. Ведь с начала XVI века белокаменные здания строились исключительно вблизи каменоломен²⁹, а расстояние от Троице-Сергиевой Лавры до ближайших мячковских разработок – более 100 км по прямой, а по дорогам, соответственно, примерно в 1,3–1,5 раза больше.

В.В.Кавельмахер отмечал характерные для XVII века «вытянутые вверх» пропорции четверика Никоновского храма – 2:1³⁰. Действительно, надстроенный в 1623 году аттиковый ярус дает этот «высотный» эффект. Но если рассматривать низ храма как самостоятельный четверик, то отношение высоты к ширине равно 0,9. Это абсолютно характерно для бесстолпных храмов конца XV–XVI века. Для сравнения: в церкви Зачатия Анны в Китай-городе для белокаменного четверика (ниже трифолия) это соотношение близко к единице.

Аркатурно-колончатый декор Никоновского храма является прямой реминисценцией декора Духовской церкви 1476 года (ил. 9). Единственная разница, принципиально не меняющая стиль декора, – «перевернутая» аркатура Духовской церкви. Следовательно, аркатурно-колончатый декор Никоновского храма не может служить самодостаточным основанием для датировки ни 1548, ни 1623 годом.

Ил. 9. Духовская церковь. Декор апсид.

В.В.Кавельмахер, признавая преемственность колончатого декора Духовской и Никоновской церквей³¹, все же задался вопросом поиска памятника, «к которому восходит аркатура Никоновской церкви»³². Находя схожие мотивы в шатровой церкви Воскресения в Городне (1566–1578 годы), в ростовском Успенском соборе, в «Дивной» Успенской церкви в Угличе (1625–1627 годы), и даже в Георгиевском соборе в Юрьеве-Польском (1230–1234 годы), исследователь по непонятным причинам проигнорировал им самим же приведенный пример, который находился у мастера Никоновского храма буквально перед глазами, – Духовскую церковь. Для выражения своей творческой индивидуальности мастеру, строившему церковь Никона, оставалось только «перевернуть» аркатуру.

Итак, ни один архитектурно-стилистический аргумент не может свидетельствовать в пользу возведения Никоновской церкви «с нуля» в 1623 году. Сохранившийся белокаменный низ храма с характерным аркатурно-колончатым декором должен быть отнесен к 1548 году.

Но мы еще не рассматривали основное документальное свидетельство, на которое опирались в своей датировке Е.Е.Голубинский и В.В.Кавельмахер, – сообщение «Краткого летописца» под 1623 годом о заложении Никоновской церкви. Не означает ли это постройку в 1623 году храма «с нуля»?

Для того, чтобы показать, что это сообщение в данном случае относилось к перестройке верха, нам придется достаточно подробно исследовать термин «заложить» (или «обложить» – в контексте древнерусской архитектуры эти слова являются полными синонимами³³). Сразу оговорим, что под заложением храма (города и пр.) мы будем понимать торжественное богослужение «на основание» (нет никакого сомнения, что именно так интерпретировали заложение храмов монахи – авторы «Краткого летописца Троице-Сергиева монастыря»), а не закладку фундаментов, относящуюся исключительно к техническому процессу строительства (ниже мы покажем, что эти действия далеко не идентичны и не одновременны).

В принципе, определенная традиция заложения храмов, городов и прочих построек на «нулевом цикле» существует (в этом, и только в этом, случае заложение храма и закладка фундаментов – действия практически одновременные).

Во-первых, таков современный «Чин на основание церкви»: «…Основание же церкви приготовляется следующим образом: если церковь каменная, то выкапываются рвы, приготовляются камни и известь, и на одном четырехугольном камне изображается или высекается крест. Под крестом приготовляется место для вложения святых мощей и полагается следующее написание… Основание храма может быть совершено и без положения мощей святого и закладной надписи, но наличие четырехугольного камня обязательно. Кроме этого, приготовляется большой деревянный крест и выкапывается яма на месте будущего престола, куда он будет водружен...»³⁴.

Во-вторых, и в древности торжественное богослужение «на основание храма» совершалось преимущественно над фундаментными рвами или при выведении фундаментов на уровень почвы, как в московском Успенском соборе 1475–1479 годов.

И все же из этих общих правил всегда было множество исключений.

Прежде всего заметим, что многократно бывали случаи, когда между заложением и началом строительства проходило много лет (к примеру, каменные стены Новгорода были заложены в 1302 году³⁵, а строительство – с повторным заложением – началось только в 1331 году³⁶).

По всей видимости, еще более частым (скорее даже массовым) исключением было проведение богослужения «на основание церкви» в то время, когда здание уже было частично построено.

Так, новгородская церковь Благовещения в Аркажах была заложена 21 мая и окончена 25 августа, церковь Благовещения на Мячине заложили 21 мая и окончили 25 августа 1179 года, московская церковь Николы Гостунского была заложена 21 июня и строилась 9 недель, церковь Спаса в Старой Руссе заложили 21 мая и окончили 31 июля. Столь короткие сроки строительства больших каменных церквей можно объяснить лишь тем, что «закладывались» уже частично построенные храмы.

Заложение храмов производилось чаще всего в мае–июне³⁷, при том, что строительство вряд ли начиналось позднее марта–апреля (чтобы успеть его закончить до осени). И такой сдвиг дат заложения вполне оправдан: на раскисшей весенней почве не всегда было возможно проведение торжественного богослужения, когда епископы и священники, облеченные в парадные одежды, должны были в сопровождении всего клира проследовать крестным ходом по стройплощадке.

Есть и еще одно соображение: заложение каменных храмов обычно производили архиереи – весьма занятые люди, и их участие в богослужении могло откладываться на несколько недель, а то и месяцев. Участие в заложении храма царя, князей и бояр также могло вести к многократному переносу церемонии. При этом строители, связанные подрядным договором, должны были вести работы независимо от даты богослужения «на основание церкви».

Несомненно, заложение часто старались приурочить к дням празднования святых, которым посвящались храмы. Но в этих случаях временной разрыв между фактическим началом строительства и богослужением «на основание церкви» мог оказываться еще бо’льшим³⁸.

Но все сказанное по поводу заложения уже частично построенных храмов не относится к сообщению под 1623 годом о Никоновской церкви. Это летописное сообщение говорит о еще одном массовом исключении из общих правил заложения: совершении торжественного богослужения «на основание церкви» при частичной перестройке или даже капитальном ремонте здания.

Приведем лишь некоторые примеры.

Новгородская церковь Бориса и Глеба, построенная в 1167–1173 годах, была вновь заложена в 1302 году, а старая церковь «порушилась»³⁹. При этом полная перестройка церкви (на старой основе) имела место только в 1411 году⁴⁰. Вероятно, к 1300 году церковь «порушилась» не полностью, и сообщение о ее заложении относилось к перестройке верха или капитальному ремонту.

Согласно летописи, 18 июля 1416 года «создана бысть церковь камена на великого князя дворе Благовещение»⁴¹. На самом деле Благовещенский собор Московского кремля в этом году был лишь расширен и превращен в трехапсидный⁴². В 1484 году Иван III этот собор «заложил, разрушив первое основание»⁴³. Но подклетный ярус храма сохранился до наших дней.

Всеволод Большое Гнездо в 1194 году «заложи град Переяславль… Того же лета и срублен бысть»⁴⁴. Ясно, что речь шла лишь об обновлении деревянных стен на старых валах Юрия Долгорукого в Переславле-Залесском.

В 1514 году «князь великий… повеле заложити и делати церкви каменыа и кирпичныа на Москве»⁴⁵. Среди церквей, которые Василий III повелел заложить и построить, была и церковь Рождества Богородицы в Московском кремле, построенная в 1393 году. И, несмотря на заложение в 1514 году новой церкви, до наших дней сохранилась нижняя часть храма XIV века (до сводов хор).

В 1595 году, согласно вделанной в стену закладной плите, «свершил храм великого святого мученика Никиту московский жилец гостинные сотни торговый человек Савва Омельянов сын Вагин»⁴⁶. Существует и летописное сообщение о том, что в этом году церковь Никиты мученика за Яузой была «поставлена» по челобитью Дмитрия Годунова⁴⁷. При этом от более ранней постройки (вероятно, первой половины XVI века) сохранились подклет и нижняя часть стен⁴⁸.

Под 1345 годом в летописи имеется сообщение о заложении новгородским архиепископом Василием «святой Пятницы, что порушилась в великий пожар»⁴⁹. Тем не менее, церковь Параскевы Пятницы, построенная в 1207 году, сохранилась до наших дней практически полностью, т.е. в летописи 1345 года шла речь лишь о капитальном ремонте храма.

На камне и штукатурке средней апсиды Спасо-Преображенского собора в Переславле-Залесском процарапана надпись о том, что в 1442 году «основан бе Пересла… храм»⁵⁰. Ясно, что в 1442 году мог иметь место лишь ремонт, но никак не полная перестройка сохранившегося храма XII века.

Итак, существует множество примеров летописных сообщений о заложении храмов, относящихся к их частичной перестройке или капитальному ремонту⁵¹.

Более того – поскольку автор «Краткого летописца Троице-Сергиева монастыря» сообщал о заложении Никоновской церкви «по припоминанию» (об этом свидетельствует отмеченное В.В.Кавельмахером⁵² нарушение порядка следования сообщений по годам), неудивительно, что летописец не вдавался в подробности по поводу того, был ли предыдущий храм разрушен полностью или частично.

Соответственно, сообщение «Краткого летописца» не может свидетельствовать о полной перестройке Никоновской церкви в 1623 году. А поскольку данные архитектурно-археологического и стилистического анализа говорят о том, что в этом году имела место перестройка только верха храма, то мы обязаны интерпретировать это сообщение соответствующим образом – как свидетельство о частичной перестройке.

Как выглядел первоначальный верх Никоновской церкви, мы можем только строить гипотезы. Единственное, что можно утверждать с уверенностью, – что он был существенно ниже надстроенного в 1623 году, иначе бы в «Кратком летописце» не была сделана оговорка, что церковь «болши первыя». Вероятно, храм 1548 года не имел аттикового яруса.

Реконструировать в Никоновской церкви 1548 года крещатый свод с трифолийным завершением не позволяют асимметричные, неравномерно распределенные по фасадам лопатки. Возможно, первоначально храм был перекрыт коробовым сводом с поперечной распалубкой, «спрятанным» за декоративные кокошники. Следовательно, мы вправе предположить, что в целом композиция верха 1623 года повторила первоначальное завершение храма (за исключением аттикового яруса).

О причинах перестройки верха Никоновской церкви в 1623 году мы также можем рассуждать лишь гипотетически. Возможно, храм выглядел слишком низким, – тем более, что он находился рядом с огромным Троицким собором, который благодаря пирамидальному наклону стен имеет дополнительную «устремленность вверх». Возможно, церковь преподобного Никона в 1548 году слишком сильно «привязали» к собору, это вызвало неравномерную осадку постройки, и верх пришел в аварийное состояние.

Это, конечно, лишь гипотезы. Но то, что Никоновская церковь в 1623 году была перестроена лишь частично, мы можем считать доказанным с достаточной степенью достоверности. А поскольку при перестройке верха храм в целом принято датировать по сохранившейся нижней части (как церковь Бориса и Глеба в Кидекше (1152 год⁵³), Рождественский собор в Суздале (1222–1228 годы), Георгиевский собор в Юрьеве-Польском (1230–1234 годы), церковь Зачатия Иоанна Предтечи на Городище в Коломне (начало XIV века⁵⁴) и мн.др.), то и общей датировкой существующей Никоновской церкви мы вправе считать 1548 год. Естественно, с оговоркой, что верх храма был перестроен в 1623 году.

Источник:  РусАрх

Примечания:

1. А.В.Горский. Историческое описание Свято-Троицкия Сергиевы Лавры. М., 1890. С. 16.

2. Е.Е.Голубинский. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая Лавра. М., 1909. С. 199.

3. Официальный Интернет-сайт Троице-Сергиевой Лавры «www.stsl.ru».

4. В.И.Балдин. Строительство XVI века. В кн.: Троице-Сергиева Лавра. Художественные памятники. М., 1968.

5. М.А.Ильин. Загорск. Троице-Сергиев монастырь. Л., 1971.

6. С.С.Подъяпольский. Каменное зодчество Кирилло-Белозерского монастыря в его отношении к строительству Троице-Сергиева монастыря. В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура X–первой половины XIII в. М., 1988. С. 310-319.

7. В.В.Кавельмахер. Никоновская церковь Троице-Сергиева монастыря. Автор и дата постройки. В кн.: Культура средневековой Москвы. XVII век. М., 1999. С. 40-95.

8. Там же, с. 47.

9. Еп. Афанасий Ковровский (Сахаров). О поминовении усопших по уставу Православной церкви. СПб, 1999. С. 363.

10. Официальный Интернет-сайт Троице-Сергиевой Лавры «www.stsl.ru».

11. А.Ф.Бычков. Краткий летописец Святотроицкия Сергиевы Лавры. В кн.: А.В.Горский. Указ. соч. Приложение. С. 177.

12. Там же, с. 179.

13. Е.Е.Голубинский. Указ. соч., с. 199.

14. По В.В.Кавельмахеру (В.В.Кавельмахер. Указ. соч., с 92), рукопись В.П.Зубова находится в архиве Государственного историко-художественного музея-заповедника «Троице-Сергиева Лавра».

15. По В.В.Кавельмахеру (В.В.Кавельмахер. Указ. соч., с 92), рукопись Г.И.Вздорнова находится в архиве Государственного историко-художественного музея-заповедника «Троице-Сергиева Лавра».

16. С.С.Подъяпольский. Указ. соч., с. 316.

17. В.И.Балдин. Архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой Лавры. М., 1976. С. 109, 110, 114.

18. М.А.Ильин. Указ. соч., с. 11, 12.

19. В.В. Кавельмахер. Указ. соч., с. 53-62.

20. К сожалению, у автора этой статьи не было возможности провести зондаж кладки изнутри храма, а также обследование кондиций кирпича и извести со сводов паперти. Однако, и приведенных в статье наблюдений о разном размере кирпича вполне достаточно для историко-архитектурных выводов.

21. В.В. Кавельмахер. Указ. соч., с. 53-55.

22. Там же, с. 59-60.

23. Там же, с. 61-62.

24. Там же, с. 63.

25. Там же, с. 76-77.

26. Там же, с. 74.

27. Там же, с. 57.

28. А.Г.Мельник. Новые данные об Успенском соборе Ростова Великого. В кн.: Реставрация и архитектурная археология. Новые материалы и исследования. М., 1991. С. 125-135.

29. Подробнее см.: С.В.Заграевский. Архитектурная история церкви Трифона в Напрудном и происхождение крещатого свода. М., 2008. С. 12-13.

30. В.В. Кавельмахер. Указ. соч., с. 59.

31. Там же, с. 71.

32. Там же, с. 73-75.

33. Там же, с. 40; В.И.Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. Статья «Облагать».

34. Информация почерпнута на Интернет-сайте «www.liturgy.ru».

35. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Рязань, 2001. С. 331.

36. Там же, с. 345.

37. П.А.Раппопорт. Строительное производство Древней Руси X–XIII вв. СПб, 1994. С 110.

38. В связи со всем сказанным по поводу временных разрывов между фактическим началом строительства храма и его заложением имеет смысл вернуться к исследованиям П.А.Раппопорта, связанным с азимутальной ориентацией храмов (П.А.Раппопорт. Указ. соч., с. 110-112). В настоящее время эти исследования почти забыты, так как «подверстать» под азимут храма известную по летописям дату его заложения оказалось невозможно – это признавал и сам П.А.Раппопорт (П.А.Раппопорт. Указ. соч., с. 112). Но если учесть, что азимут храма определялся не при заложении, а при начале строительства (при разбивке фундаментов), то приблизительные данные получить мы можем. Однако к этим данным все равно следует относиться с большой осторожностью: часто строители вообще не измеряли азимут, а ориентировали алтари по соседним храмам (мы можем найти множество таких примеров в провинциальных русских городах, где алтари почти всех соседних храмов XVII–XVIII веков ориентированы одинаково).

39. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Рязань, 2001. С. 331.

40. И.В.Антипов. Древнерусская архитектура второй половины XIII–первой трети XIV в. СПб, 2000. С. 68.

41. ПСРЛ 6:140.

42. А.А.Суханова. Подклет Благовещенского собора Московского кремля по данным архитектурных и археологических исследований ХХ века. В кн.: Художественные памятники Московского кремля. Материалы и исследования. Вып. 16. М., 2003. С. 165.

43. Симеоновская летопись. Рязань, 1997. С. 364.

44. Там же, с. 57.

45. ПСРЛ 8:254.

46. М.Г.Рабинович. Раскопки 1946–1947 гг. на устье Яузы. М., 1949. С. 6.

47. Материалы по истории СССР. Т. 2. М., 1955. С. 99.

48. Памятники архитектуры Москвы. Земляной город. М., 1989.

49. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. Рязань, 2001. С. 357.

50. Н.Н.Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков. Т. 1. М., 1961. С. 77.

51. Отметим, что в случаях совершения богослужения «на основание церкви» при ее частичной перестройке или капитальном ремонте вполне могла иметь место экономия средств: священнослужители отчитывались перед вышестоящим руководством о полной перестройке здания и, соответственно, об «освоении» бо’льших капиталовложений, чем это было на самом деле.

52. В.В. Кавельмахер. Указ. соч., с. 83.

53. Обоснование датировки храма см.: С.В.Заграевский. Юрий Долгорукий и древнерусское белокаменное зодчество. М., 2002. С. 35.

54. Обоснование датировки храма см.: С.В.Заграевский. Зодчество Северо-Восточной Руси конца XIII–первой трети XIV века. М., 2003. С. 50.