СЛОВО на день Святителя Алексия

СЛОВО

НА ДЕНЬ СВЯТИТЕЛЯ АЛЕКСИА

       Се днесь, Святителю Алексие! предстала пред тобою паства твоя; и, узрев святые останки тела твоего из недр земных открытыми, приветствует тя радостно с таковою благодатию Божиею: ибо сие почитает уверением свыше, яко дух твой опочивает в недрах Божиих, егда и тело твое, яко святыня, предложена Церкви в духовное благоухание.Ты убо благоволительно наше усердное приветствие приими, и рцы, рцы нам слово утешения.

       Но вижу, что сей долг возлагаеши ты на меня недостойнаго. Да возмогу ли я что нибудь тебя достойное пастве твоей изрещи? Возмогу, ежели мои токмо будут уста и глас; но твой дух и сила. О вас же, Благочестивое Собрание! уверен я, что вы его слово чрез мои уста примете с радостию. Ибо, по Евангелию: Овцы добраго пастыря гласа слушают, и по нем идут; по чуждем же не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа (Иоан. гл. 10, ст. 4 и 5). Так по сему есть глас пастыря, есть же глас и чуждаго; одного обязаны мы глас пастыря слушать, а чуждаго отвращаться и убегать. Но потребно великое благоразумие, как узнать добраго пастыря, и как чуждаго; какия того и другаго приметы, и как отличить одного от другаго, дабы в заблуждении одного за другаго не принять. Никтоже, написано, приемлет честь, токмо званный от Бога (Евр. гл. 5, ст. 4). Призывает Бог или непосредственно Сам Собою; каковым образом призвал он Моисея, Павла, Пророков, и всех Апостолов, и многих других; или чрез посредство других, по Его же воле определенных. Так на пример, Апостолы, вместо отпадшаго Иуды, с призыванием имени Господня избрали во Апостольство Матфия. И сей образ призывания Божия, доселе соблюдается в Церкви Христовой, и будет соблюден, доколе Церковь воинствующая пребудет на земле. Духовному правительству и пастве сие священное избрания и призывания право поручил верховный Церкви Правитель.

       Добрый убо пастырь не только не ищет сея чести ли, или должности; но и не помышляет о том. Ревностно работает он в том упражнении, какое ему поручено; а другаго искать, или о том помышлять, почитает, что было бы то предвосхищать суд Божий, и самаго себя делать судиею или оценителем своих заслуг и достоинства. Сего он крайне остерегается, ведая, что сие не может происходить, разве от страсти честолюбия и корыстолюбия; проходит свою должность спокойно, и во всем поручает себя вышнему Божиему званию, и поставленным от Него. Сия первая примета есть добраго пастыря: и овцы гласа его слушают, и по нем идут.

       Но чуждый не так поступает. Он упреждает звание Божие своими происками; у него в виду не труд, не спасение свое и других, но одна наружная честь и корысть. Страсть им управляет, а священныя Божия ревности огнь сердца его не возжигает: и потому лицемерит, ласкательствует, угождает, подкупает. Не ожидает избрания других, но сам свои заслуги оценяет и выставляет их великими, хотя нет никаких: а ежели и есть, то таковым самохвальством их уничижает. Евангелие о таких самозванцах разсуждая, говорит: что он входит не дверьми, но прелазит инуде, иным путем; и потому есть не пастырь, но тать и разбойник (Иоан. гл. 10, ст. 1). Есть чуждый, и овцы по нем не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа.

       Добраго пастыря избирают те, коим таковое избрание от Бога поручено. Избрание же совершают не по страсти, не с небрежением и поспешением, но с великим вниманием и советом. Разсматривают избираемаго всю жизнь: как он препроводил отрочество, как юношество, как мужеский возраст. Оказал ли явные и ощутительные знаки благочестия и благонравия; силен ли делом и словом, и имеет ли все те свойства, каких Апостол от Христианскаго пастыря требует. Все сие обретши в ком, достойно его избирают; и таковым образом избраннаго овцы гласа его слушают, и по нем идут.

       Но так ли избирается чуждый? Нет! его не другие, но сам себя избирает. Употребляет все те происки и коварства, о коих мы выше упомянули. Ежели же он избирается, то или от таковых же, каков он сам, или от сильнейших, кои также по страсти, или без внимания и осторожности к сему избранию приступают, и смотрят более на наружность, нежели испытуют внутренность; или видом святыни лицемерно он себя прикрывает, и тем обманывает избирателей, и входит во двор овчий, яко волк, но во одежде овчей. И потому овцы узнав сие по нем не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа.

       Добрый пастырь, достойно избранный, при собрании всея Церкви, чрез молитвы и рукоположение законными пастырями посвящается Богу, и благословение Божие изливается на него, яко миро сходящее на главу Ааронову, сходящее даже на край священныя одежды его. И потому вся Церковь при сем действии громко и единодушно возглашает: aksios, то есть, достоин; и тем утверждает его избрание; и потому овцы гласа его слушают, и по нем идут.

       Но чуждый посвящается или незаконными пастырями, как то не мало таковых примеров церковная история представляет, или и законными пастырями, но при рукоположении их наружном, нерукополагает его внутренно Дух Святый; и хотя при сем обряде и провозглашается также достоин; но сие провозглашение есть гласом, а не духом; не по внутреннему о его достоинстве уверению, но по неведению и по одному обряду. И потому овцы по нем не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа.

       Добрый пастырь ревностно упражняется в учении и в наставлении паствы своея. Он с Апостолом и чувствует и говорит: Горе мне, аще не благовествую! (1 Кор. гл. 9, ст. 16). Ведает он, что проповедуемое слово Божие есть пища духовная: и потому крайне страшится, чтоб души Христиан не попустить страдать и умирать от сего бедственнаго глада. Учит же не из блатных потоков, но из источников Израилевых, то есть, не из своей головы, не по суеверным преданиям, не по правилам мирским, но единственно из слова Божия, Пророками и Апостолами нам преданнаго; единственно на сем незыблемом основании все свои слова и разсуждения и положения утверждает, ведая, яко никтоже инаго основания может положити, паче лежащаго, еже есть, Иисус Христос (1 Кор. гл. 3, ст. 11). И потому овцы гласа его слушают, и по нем идут.

       А чуждый или нерадит о учительстве, или к тому и неспособен: или препровождает время в праздности, и убегает труда. А ежели когда чуждый и учит, то еще меньше пользы, а больше вреда, ежели он учит. Выставляет свои нелепыя мудрования за правила, выводит и заключает все из гнилых и суеверных преданий. Нет в слове его ни силы, ни благодати, яко нерастворенном солию премудрости Христовы. Из того удобно выходят суеверия, ереси и расколы: сам будучи слеп, и других слепыми творит; слепец слепца водит, и оба в яму впадают. И потому благоразумныя и добрыя овцы по нем не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа.

       Добрый пастырь не ищет своего, но яже ближняго, яже Господа Иисуса. Великим для себя приобретением почитает, аще и единаго заблуждшаго обратит; а паче, аще паству свою сохранит целу от разврата в вере и нравах. Не ищу, вопиет с Павлом, ваших, но вас (2 Кор. гл. 12, ст. 14). Впрочем живет скромно, воздержно, всякия пышности и расточительности убегает; а к корысти не только не жаден, но и свое праведное на бедных и нищих расточает; ищет токмо царства Божия и правды Его: а прочим всем нужным Бог его снабжает. О таковом пастыре овцы радуяся гласа его слушают, и по нем идут.

       Но чуждый ищет только своего, а не Божияго, и не пользы ближняго, ищет только своей корысти и наружнаго величия. Горе вам книжницы и фарисеи лицемери! яко одесятствуете мятву и копр и кимин, то есть, весьма прилежно наблюдаете, чтоб не опустить взять десятины с последней травки: и остависте вящшая закона, суд и милость и веру (Матф. гл. 23, ст. 23). Горе вам книжницы и фарисеи лицемери! яко любите председания на вечерях и первоседания на сонмищах, и целования, то есть поклонов, на торжищах, и зватися от человек: учителю, учителю! (Тамже ст. 6 и 7). По таковом чуждом благоразумныя овцы не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа.

       Добрый пастырь есть мужествен, и небоязлив в обличении развратных и явных преступников. Горит он огнем ревности Божия, и все и самую жизнь замало поставляет, толькоб обличить и посрамить дерзское преступление. Говорит со Пророком: Глаголах о свидениих твоих пред цари, и не стыдяхся (Псал. 118, ст. 46). Аз на сие приидох, да свидетельствую истину (Иоан. гл. 18, ст. 37). Впрочем блажен есмь, аще поносят мя и ижденут и рекут всяк зол глагол лжуще на мя, правды ради (Матф. гл. 5, ст. 11). Таковаго пастыря ревность овцы ублажают, и гласа его слушают, и по нем идут.

       Но чуждый есть малодушен, ласкатель и человекоугодник; елеем зловонным умащает главу грешника. Боязлив, ибо, почитая паче всего свою наружную честь и корысть, страшится, чтоб чрез свободное сильных лиц обличение, всего того не потерять. Предательствует все, да и сан свой, и приносит Церкви соблазн; и потому добрыя овцы по нем не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа.

       Много бы еще о сей важной вещи можно было сказать; но и сам изнемогаю силами, и вас более отяготить долготою слова не хощу. А только прошу, чтоб вы, узнав приметы добраго пастыря и чуждаго, перваго бы гласа слушали, и по нем бы ходили, а по чуждем бы не ходили, но бежали бы от него, яко не знающие чуждаго гласа.

       И сие мое увещание почтите не моим, но наставлением Святителя Алексиа. Глас мой был токмо, а сила и дух его, добраго пастыря. Сие его угощение, вам добрым пирователям! вкусите и видите, яко он щедр угоститель, добрый дому владыка, и любящий своих овец пастырь. Вы же за сие возблагодарите ему. Он ничего более не желает, как чтоб вы взирая на доброе его постырство, на добрую его жизнь, и на благую кончину его жительства, подражали вере его. Аминь.

       Говорено в Чудове 1803 года, Маия 20 дня.