На день Сретения Господня

CЛОВО

НА ДЕНЬ СРЕТЕНИЯ ГОСПОДНЯ

Господь Иисус по четыредесяти днях от своего рождения принесен родителями во храм, и поставлен пред Господем. Сей священный обряд был совершаем по силе предписания законнаго, которое так гласило: всяк младенец, мужеска полу, разверзая ложесна, свято Господеви наречется (Исх. гл. 34, ст. 19), то есть, всяк младенец, мужеска полу, коего перваго мать родит, должен посвящен быти Богу. Изъясним мы, призвав Божию благодать, сии закона словá, да узрим какий в нем скрывается таинственный разум, и как оно служит к наставлению нашему.

Не младенец токмо перворожденный, но и всякое перворожденное животное, всякий первый земли плод должны по закону посвящены быть Богу. Посвящение Богу младенца первороднаго состояло в том, что должны были родители во храме принести и за себя и за него предписанную законом жертву. А первых животных и плоды, самих должно было принести на жертвенник.

К чему сие учреждено было? Уже ли Бог сам в том нужду имел? Но се что Он чрез Пророка говорит: ям ли Аз мяса юнча, или кровь козлов пию ли Аз? Аще взалчу, не реку тебе: моя бо есть вселенная (Псал. 49, ст. 12, 13). Конечно Бог в том никакой не имел нужды. Но учредил сие святое действие совершать, дабы мы признавали, что Бог един есть всех благ источник, и чтоб мы ничего себе не приписывали, а единственно все Ему, и всего бы от Него единаго чаяли.

Когда родители первородный утробы своея плод поставляли во храме пред лицем Господним, и приносили за себя и за него жертву, конечно таковыми словами, или хотя таковыми чувствиями отзывались они ко Господу: «Се плод дарованный нам от Тебя. Не дерзаем мы пред Тобою называться его родителями. Ты отец его; так как и отец всех тварей. Мы только Твои орудия. Слово Твое или отверзает, или заключает матерню утробу. Как младенец зачинается, как составляется, как питается, как в заключенной утробы темнице пребывает жив, мы совсем не понимаем. Твоя премудрая и всемогущая рука все то разпоряжает непостижимым для нас образом. Как же бы мы дерзновенны были, чтоб пред неприступным лицем Твоим называться нам сего младенца родителями? Велико для нас и то, что Ты благоволил нас употребить орудиями сея таинственныя Твоея работы. Да и после рождения его к Тебе же мы прибегаем. Мы не знаем, как его возрастить, как его воспитать. Сии нежные его члены, которые ничем не различествуют от сих двух птенцов голубиных теперь приносимых нами за него в жертву, сии нежные его члены кто укрепит, кто от болезненных припадков предохранит, кто возрастит, разве Ты един, всякаго совершенства Учредитель и Украситель? Наступят годы, чтоб его воспитать, научить, насадить в нем веру к Тебе, любовь, страх, благонравие; отвратить от него соблазны, пороки, несчастливыя приключения. Как! как Владыко Господи! можем ли мы собою сие великое дело без Твоего руководства совершить? Мы сами во грехах родилися, и во грехах живем. Я мать, я несчастливая дщерь Евина, в беззакониях его зачала, и во грехах родила его. Ты был Отец в его зачатии и рождении: буди Отец и в его воспитании. Мы будем прилагать о том попечение по воле Твоей: но что все наше попечение без Твоей помощи? Приими его под свой покров: и как он днесь Тебе посвящается, сотвори, да будет он свят и во все течение своея жизни. Даруй нам то утешение, дабы мы не осуждены были за то, что приняв его теперь от олтаря Твоего освященным, развратили наконец своим нерадением и соблазнительными примерами». Таковыми и подобными словами и чувствиями отзывалися к Богу родители, принося пред лице Его первороднаго сына своего.

Сие мною сказано не для чего инаго, как, чтоб подобным образом все родители поступали с детьми своими. Ежели в Ветхом Завете сие предписано было родителям, кольми паче сего трубует от них благодать Евангельская; поелику от Христиан взыскивается большая в жизни святость.

Ты жалуешься, что зело трудное дело детей воспитать: но сие дело, само собою довольно удобное, ты сам весьма затрудняешь. Приставляешь кормилиц, мамок, дядек, учителей, можно сказать, целую толпу. Обучаешь его разным языкам, многим наукам, знаниям, часто более вредным, нежели полезным. Но не охуждая то, чтоб отрока просветить полезными науками или художествами, покажу я тебе для воспитания твоих детей путь краткий и зело удобный.

Первое в воспитании есть то, чтоб дети были благонравны. Ибо без сего все знания, все науки, вся острота разума, не только не воспользуют, но еще более послужат ко вреду и для него и для других. И так чтоб ваши, о родители! дети были благонравны, будьте вы сами таковы. Вам и без того должно же быть благонравными: умножьте сию ревность для счастия детей ваших и своего. Дети не только в отроческих своих летах, но и в самых младенческих, когда еще не говорят, а уже все примечают, и все доброе или худое в мягком их мозге печатлеется.

Когда дети видят, что вы благочестивы, Богобоязненны, никогда не встаете, никогда не ложитеся, чтоб не призвать имени Господня, и краткою хотя молитвою, чтоб не вознести к Нему свои мысли и сердцà. Когда они видят, что вы в известные дни с радостию поспешаете во храм Божий, чтоб принесть и за себя и за них молитвенныя жертвы. Когда в возрасте их вы не дерзаете явиться во храме пред лицем Господним без них. Когда они видят, что вы стоúте благоговейно и слушаете слово Божие внимательно. Когда они видят, что вы всегда трезвы, а пьянства гнушаетесь. Не слышат в доме никакого срамословия, ни пустословия, ни ссор. Когда они видят, что вы живете отец с их матерью; а мать с их отцем, согласно, любовно и верно. Когда они видят, что вы благодетельны и милостивы, нищему не отказываете, бедному по возможности помогаете. Когда они видят, что вы всегда находитесь в полезных упражднениях и в беседах, или по крайней мере в разговорах несоблазнительных и безвредных. Когда они видят, что нет в вас непомерной жадности к корыстолюбию, или к гордости, или к роскоши. Когда они видят, что вы обращаетесь токмо с подобными вам людьми благонравными; а от злонравных удаляетесь.

Когда дети ваши все сие видят в вас от самаго своего младенчества, до совершеннаго возраста: скажите, прошу, не будут ли и они таковы же? Ибо гдеж бы им и научиться худому, когда видели пред своими очами всегда едино доброе?

Вы будете их учить разным наукам и знаниям. О как счастливо сие семя падет на приуготовленную вами благую землю! Хотя я еще могу усумниться, потребны ли разные языки, науки и знания: когдаб ваши дети всеми помянутыми добродетелями были снабдены и украшены. Какое будет звание, какая должность, которуюб они при таковых свойствах благопоспешно проходить не могли? Недостаток наук и знаний дополнит просвещение Божие, которое неразлучно от души добродетельной.

Таковый род воспитания, скажите, будет ли труден? Знаю, что многие на сие отзовутся, что не так он удобен делом, как словом представляется. А почему? противу сего никто возразить не может, разве человек неисправный и порочный. Так почему же можешь ты требовать, чтоб дети твои были порядочны и исправны, когда сам ты не таков? А я по тому таковое воспитание почитаю удобным и легким, что хотяб ты не имел детей, должен бы и без того всегда быть благочестивым и добродетельным. Так может ли что удобнее быть, как естьли то обращается в пользу и счастие твоих детей, что ты делаешь и делать должен для себя самаго и для щастия своего?

Ежели же вы о собственном своем благонравии не радите, не можете уже отверсти уст, чтоб жаловаться на развратность своих детей. Сколькоб вы их ни учили, но ежели они почерпнули и почерпают злонравие из домашних своих источников, все будет безполезно: да еще острота ума без благонравия будет пагубный мечь в руках у беснуемаго. А притом скажу, что пред Божиим нелицеприятным судом за их худую жизнь и строгому истязанию подвержены будете.

Вспомните прежде сказанное закона Божия слово: всяк младенец, мужеска полу, разверзая ложесна, свято Господеви наречется (Исх. гл. 34, ст. 19). При самом младенчестве потребно благословение Божие: но оное благословение, приметьте, ниспосылается на младенца, отверзшаго утробу матерню. Следовательно отец или мать, вступив в брак с опороченным девством, дерзнут ли предстать пред лице Господне с рожденным от себя младенцем? Сие уже не будет сходно с законом. Ибо не дозволено приносить младенца пред лице Божие, и испрашивать благословения, разве на того, который первый по союзе брачнем разверз утробу матерню. Се разврат родителей, и рожденнаго от них младенца не допускает быть жертвою Богу угодною! Что сего может быть печальнее и страшнее?

Углубим на сердце нашем сие наставление, коему случай подал нам нынешний праздник. Вы сами можете признать, что у многих ныне воспитание есть не достаточно и предосудительно. Прилагается старание просветить разум и не щадится великое иждивение: но не толикое, или и зело малое прилагается попечение о доброте сердца и о благих нравах. А примеры худые и обращения, и в конец все портят. С учением будет человек умнее; но не будет честнее и добродетельнее. Разум кичит; а любы созидает (1 Кор. гл. 8, ст. 1). Ум только гордым и много о себе думающим делает: а добродетельная любовь пользует и устрояет порядок.

Мы не о семье своей только должны помышлять; но и о всем обществе, коего мы члены. Чтоб развратиться обществу, начнется сие с разврата семей. Но Бог сам да просветит нас и да наставит несравненно лучше, нежели слабое слово мое. Почему все мы и друг друга, и детей своих, и весь живот наш Ему единому предадим. Аминь.

Говорено в Чудове, 1795 года, Февраля 2 дня.