4. О прелести

О прелести

Великая противница истины, влекущая к гибели людей, есть прeлесть. Само слово «прeлесть» (греческое plani) в христианской письменности³⁴ всегда означает «заблуждение», «обольщение», «обман в высшей мере», «совращение от злого духа». Для прельщения новоначальных и своевольных бесы развертывают вокруг них сети помыслов, гибельных мечтаний и приготовляют рвы падений. Диавол многих свел с высоты жития в глубину смерти. Бывали случаи, когда люди пребывали в пустыне более 50 лет, сильно изнуряли себя и стяжали воздержание, превосходили других своими подвигами и добродетелями, но поползнулись в тягчайшее падение потому, что не слушали советов отцов и братии, впали в самомнение, за которым обычно и следует прелесть. Они прельстились своей волей и допустили горделивую мысль, что за свои богоугодные труды достойны высших откровений и сверхъестественных дарований. Некоторые дерзко и неразумно подвергали свою жизнь опасности, думая, что Бог должен чудом избавить их от беды, другие приняли демона за ангела света и повиновались диавольским повелениям.

Начало и причину прелесть имеет в гордости. Нет ничего удивительного в том, что некоторые прельщаются и впадают в заблуждение и после многих трудов. Ибо память о Боге, или умная молитва, выше всех родов деятельности и является главой добродетелей. Кто же дерзко и нагло, не имея надлежащего устроения, хочет войти к Богу и пытается стяжать Его в себе, легко умерщвляется бесами за самонадеянность и тщеславие. Однако часто, милосердствуя, Господь не попускает искушения, ожидая, когда человек сам увидит опасность высокого мнения о себе и исправится прежде, чем бесы над ним посмеются. Для стяжания высших духовных состояний необходимо долготерпение и смирение, особенно же повиновение и вопрошение опытных. Иначе незаметно можно вместо пшеницы пожать терние, обрести горечь вместо сладости и вместо спасения погибель. Только сильные и совершенные могут противоборствовать бесам и постоянно простирать на них мечь духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 17). Немощные же и новоначальные избегают смерти, пользуясь благоговейным бегством, со страхом отрекаются брани, не смея прежде времени бороться.

Отчетливо постигнуть истину и быть чистым от противоположного благодати – труд великий, так как диавол обычно показывает свою прелесть в виде истины, выдавая лукавое за духовное. Поэтому желающий достичь чистой молитвы должен руководствоваться наставлением искусных и оплакивать всегда свои грехи, скорбя о них и страшась адских мучений и отпадения от Бога. Когда диавол видит плачущего о грехах, тогда не пребывает с ним, не вынося приходящего от плача смирения. Если же кто с самомнением мечтает достигнуть высокого, допускает честолюбивые и горделивые пожелания, такого диавол легко связывает сетями, как своего служителя.

Ум, движимый тщеславием, покушается в образах описать Божество. Это есть начало прелести. Кто хочет с Богом быть и не прельститься, пусть избегает любых мечтаний и, если увидит чувственно, или умом, или во сне какой-либо образ – Христа ли или по-видимому ангела, или облик кого-нибудь другого, или свет, или огонь, – или услышит голос, никогда не должен принимать ничего подобного. Многие по неведению пострадали от этой прелести вражьей. Нужно опасаться принимать какие бы то ни было видения, и уму нельзя попускать воображать что-либо, чтобы не получить большого вреда и избежать прелести.

Если и благое будет видение, надо пребывать не веруя и негодуя на него прежде вопрошения искусных и многих испытаний, потому что часто сатана преобразуется во ангела светла (2 Кор. 11, 14) и прельщает человека. Ум свой надо постоянно сохранять бесцветным, безвидным и бесформенным³⁵. Часто явления попускаются ради испытания произволения человека, куда оно приклонится. Увидевший что-либо мысленно или чувственно, даже если оно и от Бога, и принимающий без вопрошения сведущих, легко прельщается, как воспринимающий все необдуманно. Новоначальному надо быть внимательным к сердечной деятельности, как необманчивой, все же другое не принимать до победы над страстями. Кто, опасаясь прелести, ничего не принимает без вопрошения наставника и многого испытания, тот не подлежит осуждению, хотя бы явление было и от Бога, но, наоборот, похваляется как премудрый. Так святой Самуил, сподобившись Божественной беседы, не поверил своему помыслу, но спросил старца Илия и получил от него наставление, как ответить Богу. Впрочем, спрашивать надлежит не всех, а только тех, кто блистает добродетельной жизнью.

Требуется много рассуждения, чтобы различить доброе от злого. Нельзя сразу принимать явление за Божественное, но надо медлить, испытывать и рассуждать. Действия благодати имеют определенные свойства, а бесовские им прямо противоположны. Демон не может укротить страсти, не может подать ни кротости, ни тихости, ни смирения, ни ненависти к миру и всего того, что приходит от благодати. Но по действию диавола возникают гордость, высокоумие, страхование и всякое зло. Поэтому надо смотреть, к чему побуждает и что приносит явление, и определять, откуда оно пришло. Например, свет бесовский огневиден и дымоват, подобен чувственному огню. Если у человека страсти усмирены и душа очищена, то ему не сладостен этот свет, и он гнушается им. А Божественный свет наполняет душу радостью и весельем, делает ее кроткой и человеколюбивой. Лукавый дух прелести наполняет ум яростью, ожесточает и помрачает сердце, творит возношение, боязнь и страх и понуждает произносить слова нелепые и хульные. Кто одержим этим духом, часто гневается, нет в нем благовония смирения и молитвы, но всегда хвалится своими добродетелями и тщеславится. А Святой Дух собирает ум, делает его внимательным и смиренным, приводит память смерти, грехов и вечного мучения, очи наполняет кротостью и слезами. В сердце тогда бывают тишина и плоды Божественного Духа: радость, мир, долготерпение, благость, милосердие (Гал. 5, 22) и христоподражательное смирение. Благодатное явление не устрашает, но со всякой кротостью к душе приближается, исполняет духовного веселья, хотя бывают и благие сны, приносящие скорбь и слезы.

Во время молитвы из сердца может исходить теплота, и если она попаляет страсти, рождает в душе покой и радость, и ум пребывает чистым и как бы прилеплен ко внутреннейшей глубине сердца, то это воистину благодать. Она вселяется в глубину ума, и сердце никогда не сомневается в ее Божественном происхождении. Если же появляется сомнение или скверные, блудные помыслы, то это признак присутствия лукавых духов, которые могут действовать на сердце только снаружи, извне. Как говорят святые отцы, все привходящее в душу, чувственное или духовное, как скоро сомневается в нем сердце, не принимая его, возникает не от Бога, а посылается врагом. И если ум будет увлекать некая невидимая сила, надо противиться и не верить этому, поскольку Божие является не так, а самовластно и неожиданно. Святой ангел имеет власть от Бога и приходит, когда человек даже во сне не хочет что-либо видеть. А кто стремится увидеть ангела, за свое возношение увидит беса, который является по попущению, когда ум бывает расположен и согласен его принять.

Враг мечтательно изображает как бы духовные вещи и вместо благодатной теплоты наводит свое неравномерное жжение, вместо веселья бессмысленную радость и мокротное наслаждение, отчего явно происходят самомнение и тщеславие. Хотя враг хитро скрывается и старается свое обольщение выставить под образом действия благодати, но опытные имеют духовный вкус, ясно и безошибочно показывающий все как оно есть. Знающие коварство сатаны отличают прелесть от благодати, подобно тому как гортань различает по вкусу пищу. Фридакс³⁶ имеет вид горчицы, и уксус похож на вино, но по вкусу можно различить то и другое. Так и душа, если имеет рассуждение, может распознавать дарования Святого Духа и сатанинскую прелесть.