X. МОСКОВСКАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ И БЫВШАЯ ПРЕЖДЕ НЕЕ В ЛАВРЕ ДУХОВНАЯ СЕМИНАРИЯ — 281

X

МОСКОВСКАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ И БЫВШАЯ ПРЕЖДЕ НЕЕ
В ЛАВРЕ ДУХОВНАЯ СЕМИНАРИЯ

С 1814 года в стенах лавры помещается Московская духовная академия.

Академия заняла в лавре место бывшей в ней семинарии, поэтому мы сначала скажем о сей последней. Семинарию предписала учредить в лавре императрица Анна Иоанновна указом от 21 сентября 1738 года. Действительно была она открыта при Елизавете Петровне 2 октября 1742 года. До 1764 года, или до отобрания у монастырей вотчин, семинария находилась на содержании лавры и составляла ее, так сказать, собственное, или принадлежавшее ей, учебное заведение, которое находилось в полном ведении ее и административном. С 1764 года семинария начала получать содержание помимо лавры из коллегии экономии, вместе с чем она стала и независимою от лавры в административном отношении, а лишь находящеюся в ее стенах и на ее земле (но так как с 1775 года архимандритом лавры стал митрополит Московский, а от митрополита семинария зависела, как от своего епархиального архиерея, то при независимости от лавры она стала зависеть от ее архимандрита; в подобной же независимости от лавры и зависимости от ее архимандрита находится и академия). До 1764 года в ученики семинарии набираемы были дети священноцерковнослужителей Троицкой десятины, каковую, как административную единицу, составляли до тридцати пяти окружающих лавру сел (см. в следующей, XI главе, о Рождественской церкви), дети священноцерковнослужителей лаврских вотчинных сел, то есть сел, находившихся в вотчинах лавры, и потом – до самого 1764 года – дети лаврских слуг, а в продолжение первых восьми лет после открытия семинарии – до 1750 года – дети и лаврских крестьян; кроме того, с 1744 по 1752 год, когда Арсений Могилянский, быв архиепископом Переяславским, оставался и архимандритом лавры, – дети священноцерковнослужителей Переяславской епархии. Не только тотчас по открытии семинарии, но и очень долгое время после отцы отдавали своих детей в учение с великой неохотой, так что до самого 1764 года лаврою производимы были насильственные наборы учеников чрез командированных для этого солдат. В 1768 году св. Синодом предписано было посылать в лаврскую семинарию священноцерковнослужительских детей из епархий Московской, Переяславской и Суздальской, а Платон, поставленный в 1770 году из архимандритов лавры в архиепископы Тверские, но сохранивший при этом и звание архимандрита, присоединил священноцерковнослужительских детей своей Тверской епархии, причем принимаемы были священноцерковнослужительские дети и из всех других епархий. В 1779 году Платон, ставший с 1775 года архиепископом Московским, предписал было принимать священноцерковнослужительских детей только из Московской епархии, а из других епархий не иначе как с его дозволения, но за случавшимся недостатком своих, Московских, кандидатов предписание было отменяемо и в семинарию принимаемы были священноцерковнослужительские дети из епархий Переяславской, Суздальской и Тверской. Кроме детей священноцерковнослужительских, были принимаемы в семинарию в виде исключения дети дворян, чиновников, купцов и иностранцев.

При открытии семинарии в нее набрано было учеников сто четыре человека (из них только двенадцать человек – дети священноцерковнослужителей, а остальные – дети лаврских слуг, приказных и подъячих, дети лаврских солдат и ремесленников). Потом число учеников в семинарии было от 150 до 340 человек.

До преобразования духовно-учебных заведений 1808 года семинарии не имели одного для всех определенного и обязательного курса, или круга, наук, но в одних из них он был обширнее, в других уже, причем все дело зависело от местных архиереев. Курс, или круг, наук в лаврской семинарии был один и тот же с Московской Славяно-греко-латинской академией, иначе сказать – самый полный (состоя из нынешних училища и семинарии, вместе академия и семинария имели по восьми классов, которые, начиная снизу, были: 1) аналогия, или фара (класс чтения, или приходский, – приготовительный); 2) инфима (низший); 3) грамматика; 4) синтаксима; 5) пиитика; 6) риторика; 7) философия; 8) богословие)¹. При этой полноте курса наук семинария в правление митрополита Платона (1775–1812 гг.) находилась сравнительным и относительным образом в блестящем состоянии, так что весьма значительно выдавалась из ряда других семинарий и была принимаема за своего рода академию. В 1798 году император Павел, приравнивая семинарию к академии или совсем уравнивая ее с последней, по причине одинаковости курса учения в ней с этою, своим указом причислил к ее округу пять семинарий: Ярославскую, Суздальскую, Вологодскую, Костромскую и Архангельскую, с тем чтобы через каждые два года было посылаемо в нее из этих семинарий по два ученика.

Первоначально семинария помещалась в двух палатах (комнатах) под чертогами, или царским дворцом, чтo ныне ректорский академический корпус; в трех палатах, сделанных в монастырской стене за чертогами, – здесь помещались поварня и пекарня, и в верхнем этаже трехэтажного длинного и узкого корпуса, который тянулся от чертогов до восточной монастырской стены (половину места его к чертогам занимает теперь академический классный, бывший баккалаврский корпус). В 1747 году были построены вне монастыря, за Каличьей башней, две деревянные светлицы, в которых предполагалось поместить столовую и поварню, но в которых на самом деле поселены были ученики (место этих светлиц, или бурс, определяется тем, что на семинарском огороде, который был при них, стоят теперешние монастырские конюшни). В 1767 году по приказанию митрополита Платона были отделаны еще три покоя (комнаты) под чертогами. В 1773 году к двум светлицам, бывшим за монастырем, прибавлена еще одна. В 1775 году из светлиц (бурс) за монастырем жившие в них семинаристы переведены были в самый монастырь, в котором было устроено для них жилье, разделенное на девять покоев, в монастырской стене, между Каличьей и Соляной, позднейшей Звонковой, башнями (причем вторая башня, как мы сказали выше, получила свое позднейшее название Звонковой, вероятно, оттого, что на ней или у ней повешен был колокол для давания звонков). Относительно того, где были классы, или где читались лекции, можем сказать только, что с 1781 года лекции читались в палатах под чертогами, которые были на южную сторону, или на монастырь (тогда как в палатах на север, к стене, были жилые комнаты семинаристов). Библиотека помещалась сначала в угольной юго-восточной палате под чертогами, а потом, с 1778 года, под монастырской колокольней. Учителя имели квартиры в середнем этаже того трехэтажного длинного и узкого корпуса, о котором мы сказали. Ректор и префект (соответствовавший нынешнему инспектору) до 1775 года жили, вероятно, вместе с учителями в сейчас указанном корпусе, а с 1775 года они начали жить в бывшем келарском корпусе, на месте которого стоит теперь инспекторский академический корпус. В 1797 году по указу императора Павла была построена для семинаристов позади чертогов больница с аптекой. [См. в приложении фототипические таблицы V, VI, ХI, ХII и ХVI.] В 1802–1803 годах митрополит Платон на месте царских (принадлежавших к дворцу и уже прежде разобранных) кухонь поставил двухэтажный корпус, в верхнем этаже которого помещена была библиотека и сделана зала для торжественных собраний (аудитория), а в нижнем этаже устроена столовая с кухней и хлебней, – это бывшая академическая библиотека, нынешняя столовая².

Московская духовная академия есть прежняя Московская Славяно-греко-латинская академия. Она представляет собою первое настоящее учебное заведение, которое во второй половине ХVII века основано было в Московской Руси, или первое учебное заведение, которое со второй половины ХVII века начало распространять в этой Руси настоящее просвещение, – иначе сказать, она представляет собою учебное заведение, с которого начинается история настоящего просвещения в Московской Руси.

Академия, замышленная царем Федором Алексеевичем и патриархом Иоакимом в 1680 году, была открыта в Москве при царях Иоанне и Петре Алексеевичах с правительствующей Софьей Алексеевной и при том же патриархе Иоакиме в 1686 году. Она помещена была в Заиконоспасском монастыре, чтo на Никольской улице.

Помещение для академии было выбрано в высшей степени неудачно, ибо Никольская улица, представляющая собою один из центров московской торговли, есть одна из самых шумных улиц в Москве. В 1737 году во время бывшего в Кремле и Китай-городе сильного пожара сгорел между прочим и Заиконоспасский монастырь с находившеюся в нем академией. При этом случае поднят был вопрос о переведении академии в другое место. Тянувшись в продолжение десяти лет, до 1747 года, вопрос решен был тем, чтобы перевести академию в Донской монастырь; последовал было относительно сего и высочайший указ, но в Донском монастыре не было готовых помещений, а у Синода не нашлось денег для построения новых зданий, и академия (кое-как учиненная после пожара) была оставлена на старом месте. В 1776 году опять состоялся было высочайший указ, чтобы для академии, «стоящей на крайне неудобном для училищ месте», сыскать другое, лучшее, место, и опять отсутствие денег остановило дело. В 1799 году Синодом вторично решено было перевести академию в Донской монастырь, а на постройку новых зданий в монастыре приказано было откладывать ежегодно из штатной суммы, ассигнованной на академию и состоявшей из 12 тысяч рублей, по 2 тысячи рублей, а с 1807 года, когда штатная сумма была удвоена, – по 4 тысячи рублей, так что к 1814 году, когда академия имела быть преобразована по новому, 1808 года, «начертанию правил о образовании духовных училищ», всей суммы скоплено было 30 тысяч рублей. Но когда в мае 1814 года начаты были приготовления к преобразованию академии, кто-то неожиданно подал мысль перевести ее вместо Донского монастыря в лавру, с тем чтобы воспользоваться для ее помещения бывшими в лавре царскими чертогами, употребив на их приспособление к помещению и на прибавку к ним помещений накопленные 30 тысяч рублей, и неожиданно поданная кем-то неизвестным мысль и была приведена в исполнение (если не ошибаемся, мысль была подана тогдашним архиепископом Московским Августином чрез бывшего тогда ректором Петербургской академии Филарета и была поддержана сим последним). На новом месте академия была торжественно открыта 1 октября 1814 года, в праздник Покрова Божией Матери³, а чтение лекций, или учение, началось в ней спустя двадцать дней, 20 октября.

В настоящее время Московская духовная академия, находящаяся с 1814 года в лавре, есть одна из четырех существующих в России православных духовных академий (остальные три – Санкт-Петербургская, Киевская и Казанская), которые представляют собою высшие учебные заведения духовного ведомства, имеющие своею целью доставлять высшее богословское образование.

Не касаясь истории академии за время ее существования в лавре⁴, мы скажем только о ее помещении в последней, или о зданиях, которые она занимает.

Академия помещается в настоящее время в шести корпусах, которые суть: ректорский, классный, инспекторский и корпуса, занимаемые студенческой столовой, библиотекой и больницей. В ректорском корпусе находятся: в верхнем этаже – актовая зала, квартира ректора, академическая церковь, археологический музей и помещение для студентов из священников и монахов; в нижнем этаже – студенческие номера, или помещения.

В инспекторском корпусе находятся квартира инспектора и студенческие помещения. В классном корпусе находятся классы, или аудитории, квартиры помощников инспектора и помощника библиотекаря и студенческие помещения.

Ректорский корпус, как мы несколько раз говорили, есть бывший царский дворец, называвшийся обыкновенно чертогами. Документов о построении дворца нет, так что и история его строения настоящим образом неизвестна. Обыкновенно усвояют его построение архимандриту Тихону Писареву, который занимал место архимандрита с 1718 по 1722 год, на том основании, что дворец назывался Писаревским. Но самый дворец не назывался Писаревским, а назывался так только сад, который был против дворца (главным образом против теперешнего классного академического корпуса). Миллер в своем описании лавры говорит о построении дворца: «сие здание по архитектуре примечается быть строено при царе Алексее Михайловиче». Автор Краткого описания лавры, по всей вероятности имея в виду именно Миллера, описание которого могло быть у него в руках, говорит: «некоторые полагают, что сей дворец построен царем Алексеем Михайловичем». Едва ли не должно быть признано наиболее вероятным мнение, так сказать, срединное между тем, которое теперь принимается, и которое высказывают Миллер и автор Краткого описания лавры, именно что дворец был построен одновременно с тем, как была строена трапезная церковь, с которой он имеет сходство по архитектуре. Приступив к строению трапезной церкви, должны были сломать дворец царицын, часть места которого заняла церковь (см. стрр. 230–231), после чего для царя и для царицы остался один дворец – прежний царев; могли найти тесным для обоих этот дворец, а сие и могло побудить к тому, чтобы построить новый общий дворец, достаточный для помещения царя и царицы. Во всяком случае дворец построен до 1702 года, ибо голландский путешественник Корнилий де Бруин, бывший у Троицы 3 января сего года, уже говорит о нем⁵. Если верить Карамзину в его Исторических воспоминаниях и замечаниях по пути к Троицкой лавре, что назывался Писаревским не только сад, находившийся перед учительским корпусом, на месте которого стоит академический классный корпус, но и самый этот корпус, то нужно было бы представлять дело так, что к дворцу, выстроенному до 1702 года, Тихон Писарев сделал пристройку, то есть этого бывшего учительского корпуса. По словам Миллера, в «Географическом лексиконе Российского государства» Полунина, напечатанном в 1773 году, в статье о Троицкой лавре, императрица Елизавета Петровна в 1742 году изволила исправить, распространить и украсить дворец. Что касается до украшения, то известно, что по приказанию императрицы в 1745 и 1748 годах были убраны лепною работою своды в апартаментах, или залах, верхнего этажа дворца. Убранство это, бывшее сполна лепным только в двух залах, сохраняется и до настоящего времени: в крайней юго-западной, или смотрящей на монастырь, зале (теперь передней части актовой залы) изображены слава в виде женщины, трубящей в трубу, и победы Петра Великого, с надписями; в крайней северо-западной зале, смотрящей к монастырской стене (теперь боковой части актовой залы) – эмблемы и надписи, выражающие желание и радость России видеть на престоле Елизавету⁶. В остальных залах, в которых сохранилась лепная работа, именно до восточной четверти дворца, в которой академическая церковь, нет лепных изображений, а только лепные бордюры, или рамки, для помещения живописных изображений (которые есть, но которые после Елизаветы много раз переписывались); кроме того, на стенах трех лицевых комнат ректорской квартиры – несколько барельефных, в круглых рамках, погрудных фигур, изображающих князей, или княжеских так называемых медальонов. К Елизаветинским же украшениям должны быть отнесены две печи из расписного и фигурного изразца. Относительно распространения императрицею дворца должно думать, что она не увеличила самого здания дворца, а увеличила помещение в нем через сделанные пристройки к нему. Таковыми пристройками, если принимать, что бывший учительский корпус, примыкавший к дворцу с востока, построен Тихоном Писаревым, нужно будет считать два флигеля, которые находились сзади дворца и сейчас помянутого корпуса и из которых один, быв одноэтажным, двадцати двух саженей длины и пяти саженей ширины, находился на том месте, где теперь академическая столовая, и составлял царскую кухню, а другой, быв трехэтажным, тридцати двух саженей длины и двух саженей с двумя аршинами ширины, стоял в том же направлении от дворца и корпуса к монастырской стене, приблизительно против середины классного академического корпуса⁷. Относительно исправления императрицей дворца совершенно ничего не может быть сказано.

До 1770 года на дворце была тесовая кровля, и только в этом году он был покрыт железом. О наружности дворца Краткое описание лавры говорит: «царские чертоги, каменные о двух ярусах на 40 саженях длины и девяти сажен ширины и с стенами: расписанные снаружи разными красками на подобие шахмата и убранные в пристойных местах, а особливо столбы у окон изразцовыми разными фигурами: с южной стороны оных имеются два парадные для всхода великолепные крыльца с фронтонами, на коих арматура и короны позлащенные, устроены в 1775-м году и во всю линию (здания) открытая на столбах из белаго камня регулярных (то есть как следует, форменно обделанных) галлерея, которая делает прекрасный вид». Со слов людей, которые еще застали сейчас помянутые всходы в чертоги, они описываются⁸: «на том месте, где ныне находятся два входа в академический сад, против колокольни и против Успенскаго собора (и против нынешних крылец у чертогов) начинались каменные всходы или лестницы, с каменным же балюстрадом, прерываемые площадкою по середине и оканчивавшиеся также площадкою; над этою последнею площадкою, ведущею в сени, устроены были деревянныя, столярныя, с резною работою и со столпами, парадныя крыльца, и над ними деревянный же купол с пьедесталом, на котором стояла фигура, неизвестно кого представлявшая» [см. в приложении фототип. таблицу № ХII; ср. таблицы V, VI, XV и ХVI]. Галлерея и крыльца уничтожены в 1815 году. В бывшем дворце, а теперешнем ректорском корпусе помещается домовая академическая церковь в честь Покрова Божией Матери, занимая восточную четверть верхнего этажа дворца. Она устроена в 1870 году, а в 1892 году значительно расширена через прикладку на восточной стороне алтаря и чрез присоединение к ней большей части бывших перед нею с запада больших сеней.

Классный корпус, вплотную примыкающий к чертогам, или к ректорскому корпусу, с восточной стороны, прежде называвшийся баккалаврским, потому что в нем были квартиры холостых баккалавров (нынешних доцентов) и вообще наставников Академии, складен двухэтажным (не считая подвального этажа) в 1839 году, а третий этаж накладен над ним в 1884 году. До 1839 года на его месте находился, так же, как и он, вплотную примыкая к чертогам и простираясь до самой монастырской стены, на протяжении тридцати семи или сорока сажен, длинный и узкий трехэтажный корпус, построение которого, как сказали мы, есть вероятность усвоять архимандриту Тихону Писареву. В описи лавры 1768 года об этом корпусе читается: «по линии от северной стороны учительские келлии о трех апартаментах (этажах); в нижнем (апартаменте) полаток кладовых четыре, в середнем келей восемь, да двои сени, в тех келиях и сенях потолки накатные; в верхнем келей восемь же и двои сени с каменными сводами; оная линия мерою в длину тридцать семь сажен с полуаршином (по Краткому описанию – сорок сажен), поперег две сажени с половиною, крыта тесом; перед теми келиями по обеим сторонам (то есть лицевой, южной, и задней, северной) переходы деревянные на каменных столбах» (из книги планов и фасадов видно, что проезд под зданием на Житничный двор, или в северо-восточный угол монастыря, был на восточном его конце близ монастырской стены). Поперечная пристройка к северо-восточному углу корпуса для увеличения студенческих помещений и для устройства входа к классам с настоящей швейцарской сделана в 1894 году.

Перед ректорским и классным корпусами находится академический сад. И прежде здесь находился сад, но нынешний сад есть новый. О прежнем саде читается в Кратком описании лавры: «внутри лавры на правой стороне со входу от Святых ворот подле дворца есть сад регулярный, сделанный из разных проспектов, обнесенный снаружи каменною стеною с балюстрадом и столбами, оный сад разводил так, как и имеющийся по середине его пруд копал, бывший в лавре настоятель архимандрит Тихон Писарев, от котораго имени и показанный сад называется Писаревским». В саду было двадцать четыре гряды, на которых для семинаристов сажали лук, картофель, свеклу. В 1780 году митрополит Платон приказал ежегодно отпускать из семинарской суммы по 12 рублей на засаждение сада плодовитыми деревьями. Писаревский сад уничтожен, а бывший в нем пруд завален вскоре после перевода академии в лавру (из книги планов и фасадов видно, что сад находился против теперешнего классного корпуса, и потом не против всего дворца, а только против восточной его трети, или что он занимал то пространство, которое занимает восточная часть теперешнего сада, засаженная деревьями; и в описи лавры 1765 года говорится, что регулярный сад с липовыми аллеями, называемый Писаревский, находился перед учительскими кельями, близ царских чертогов. Пруд был в саду, по книге планов и фасадов, с западного края его, или против теперешней церкви). [См. в приложении фототипические таблицы № V, VI, XV и XVI.] Нынешний академический сад насажен в 1843 году (находящиеся в саду против ректорского корпуса, и именно ректорской квартиры, четыре кедра посажены полуторааршинными в октябре 1868 года).

Инспекторский корпус стоит на месте келарского монастырского корпуса (см. выше, гл. IV, стрр. 240–241). По разобрании последнего он складен в 1815 году.

Корпус, занимаемый студенческой столовой, есть тот складенный митрополитом Платоном в 1802–1803 годах корпус, о котором сказали мы выше (стр. 283). По переводе академии в лавру его бывшая семинарская аудитория в продолжение двух курсов, или четырех лет, служила богословским классом, а потом, когда богословский класс был устроен в двух соединенных в одно восточных палатах дворца (обращенный после в залу для публичных экзаменов и где теперь церковь), весь он занят был академической библиотекой (разумеем верхний этаж, а нижний этаж, в котором у семинарии была столовая с кухней и хлебной, сделан был кладовой для разного хозяйственного старья и хлама). В 1877 году, когда построена была новая библиотека, наш корпус обращен в столовую, причем кухня помещена в нижнем его этаже.

Библиотека, стоящая в линии с инспекторским корпусом в расстоянии от него четырех сажен, построена, как сейчас сказали мы, в 1877 году⁹.

Больница, стоящая на месте построенной в 1796 году деревянной больницы, складена одноэтажною в 1835 году, а в 1884 году надкладен над нею второй этаж (а больница 1797 года перевезена на находящуюся за монастырем академическую усадьбу, на которой и до сих пор стоит целою и обитаемою, составляя задний на ней дом)¹⁰.

С 1814 до 1833 года баня в академии была деревянная, доставшаяся ей от семинарии. С 1833 года по 1847 академия пользовалась монастырской баней. В 1847 году построена нынешняя каменная баня, которая в 1894 году значительно увеличена через сделанную к ней пристройку.

Кроме сада переднего, есть еще при академии сад задний, за классным корпусом, между столовой и больницей. И при семинарии был задний сад, который по приказанию митрополита Платона начал быть разводим в 1786 году. Но семинарский сад был по ту сторону столовой, между Звонковой и Каличьей башнями, или сзади чертогов. Теперешний академический сад, вероятно, насажен в одно время или около одного времени с передним академическим садом.

Все кончается смертью, закончим и мы наши речи об академии ее кладбищем, что даст нам повод вписать в нашу книгу имена умерших почитаемой памяти профессоров академии.

Кладбище академии, не особенно давно, в конце 1871 года, заведенное ею, находится в западном отделении ее сада, по левую сторону дорожки из монастыря к ректорскому крыльцу ректорского корпуса, и именно вдоль решетки, отделяющей академический сад от Смоленского кладбища лавры. На нем погребены: Александр Васильевич Горский, скончавшийся 11 октября 1875 года; Петр Симонович Казанский, скончавшийся 14 февраля 1878 года; Сергей Константинович Смирнов, скончавшийся 16 февраля 1889 года; [архимандрит Григорий Борисоглебский, бывший инспектор академии, скончавшийся 18 ноября 1893 года; Дмитрий Федорович Голубинский, скончавшийся 23 ноября 1903 года, и Павел Иванович Горский-Платонов, скончавшийся 21 октября 1904 года].

С названными лицами должны быть помянуты в качестве академических покойников особенно чтимой памяти Федор Александрович Голубинский, Петр Спиридонович Делицын, Егор Васильевич Амфитеатров и Виктор Дмитриевич Кудрявцев. Федор Александрович скончался 22 августа 1854 года на своей родине, в Костроме, и погребен на одном из Костромских кладбищ; Петр Спиридонович, скончавшийся 30 ноября 1863 года, погребен на лаврском Успенском кладбище; Егор Васильевич, скончавшийся 17 мая 1888 года, и Виктор Дмитриевич, скончавшийся 3 декабря 1891 года, погребены на посадском Вознесенском кладбище (Петр Спиридонович погребен не на академическом кладбище потому, что оно заведено уже после его смерти, а Егор Васильевич и Виктор Дмитриевич погребены не на нем потому, что, быв людьми женатыми, желали быть положены вместе со своими супругами, которые у обоих умерли ранее их самих).