Троицкий синодик. Иеромонах Павел (Максименко)

Иеромонах Павел (в миру Фёдор Моисеевич Максименко) родился в 1926 году в г. Георгиевске Ставропольского края. Служил в армии. Окончил службу в звании офицера, капитана танковых войск. Уйдя в запас, Фёдор Максименко поступил в Московскую духовную академию. На 3 курсе Академии он был пострижен в монашество в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре с именем Павел и вскоре рукоположен в иеромонаха. Блестяще окончил Духовную академию. В 1964 году был переведен в Смоленскую епархию. Вскоре получил назначение в Иркутск, а через некоторое время в Успенский Псково-Печерский монастырь.

Отец Павел трагически погиб 16 ноября 1968 года. Похоронен в пещерах Псково-Печерской обители.

Сохранились воспоминания А.Э. Левитина-Краснова, лично знавшего иеромонаха Павла: 

«Своеобразна судьба этого человека. В миру Фёдор – из терских казаков, уроженец г. Георгиевска (на Кавказе). Был в армии, служил в танкистах. Офицер, капитан танковых войск. Жена – коммунистка, заведующая местным районным отделом народного образования (РОНО). Был и сынишка, которого он безмерно любил. И было вдруг ему “видение, непостижимое уму, – и глубоко впечатление в сердце врезалось ему”. 

Раз утром сидит он в своей комнате. Жена ушла на работу. Он задремал и вдруг видит что-то белое, что пронеслось мимо него. И слышит голос: “Федя, я твой ангел. Федя, будь верующим. Федя, проснись, а то забудешь!” Он проснулся и, как был, в мундире, в погонах, бросился на колени перед иконами. Иконы хозяйки этого дома. В этот момент вошла и сама хозяйка дома и увидела своего жильца-офицера, в погонах, молящегося со слезами на коленях перед иконами. Она потом сказала жене: “С Федей что-то неладное: я застала его на коленях перед иконами”. Он действительно начал после этого долго и много молиться. И решил поступить в Духовную семинарию в Ставрополе. Но тут семейная драма. Жена – коммунистка, администратор, заведующая РОНО, глава всех учителей района. Перед ней дилемма: уйти из партии, лишиться профессии или развестись с мужем. С душевной болью, после долгой внутренней борьбы, она избрала второе. Совершился развод, и Федя поступил в Духовную семинарию, окончил ее блестяще, одним из первых. И получил направление в Московскую духовную академию. 

Но дальше опять коллизия: “Что делать дальше?” После долгих раздумий Фёдор избрал монашество. На 3 курсе Академии он был пострижен в монахи в Троице-Сергиевой Лавре с именем Павел и вскоре рукоположен в иеромонаха. Он блестяще кончает Духовную академию. Его кандидатская диссертация – о значительном русском богослове-догматисте проф. Ф. Голубинском – одна из лучших за время существования Академии. Он живет в монастыре, исполняет монастырские послушания. Однажды он чистит снег, скалывает лед. В это время двое молодых людей, видимо приезжих из Москвы, останавливаются поодаль, о чем-то перешептываются, потом подходят к нему. Спрашивают: “Скажите, Вы носите брюки?” Павел откидывает полы рясы, показывает синие домотканые брюки, которые носили тогда все монахи Троице-Сергиевой Лавры, говорит: “А как же – монах в синих штанах. Всё как полагается”.

Через некоторое время он получает новое послушание – становится гостиником, заведует привилегированной монастырской гостиницей, в которой останавливаются архиереи. В это время происходит мое с ним знакомство. Я приехал к одному высокому лицу. В лаврском дворе нас с ним познакомили. Впоследствии, когда мы с ним крепко подружились, он показывал мне запись в своем дневнике, одновременно лестную и обидную для меня: “Познакомился с Красновым. Боже, какой же немощный сосуд Ты избрал!” Впрочем, еще раньше один из его друзей-монахов говорил ему про меня: “Он маленький, невзрачный…” В вечер нашего знакомства он сказал своему собрату: “Познакомился с Красновым”. – “Ну, и что?” – “Да то, что ты говорил”. 

Всё шло хорошо. Отец Павел считался одним из лучших иноков. Интеллигентный, начитанный, он в то же время много работал, собирался защищать магистерскую диссертацию. Но тоска по сыну его мучила. Он, конечно, ему помогал. Как-то поехал в Чистополь, городок Казанской области, куда перебралась в это время его бывшая жена, к своим родителям. Жена категорически запрещала ему видеться с сыном. Он обычно приходил к родителям жены, которые жили отдельно от дочери. Они предварительно брали к себе ребенка, чтобы он мог увидеться с ним украдкой. Как-то раз, когда он сидел у родителей жены, держа на руках сынишку, пришла жена. Произошла встреча бывших супругов, впервые за много лет. Было бурное объяснение. Жена сказала: “Я ничего не знаю о Боге. Я знаю только, что у меня нет мужа, а у моего ребенка нет отца”. Это были ее последние слова. Больше он ее не видел. Он рассказывал мне об этом волнуясь. А я вспомнил при этом слова из воспоминаний когда-то популярного, а теперь забытого русского писателя XIX века Н.И. Греча, писавшего по поводу изгнанного декабриста, которого развели с женой потому, что кто-то донес, что они когда-то вместе крестили ребенка, а следовательно, являются кумовьями. “Да будут прокляты те, кто из-за предрассудков портит людям жизнь!” В данном случае из-за антирелигиозных, коммунистических предрассудков. 

Печальна была судьба моего друга иеромонаха Павла. Пока он жил в монастыре, всё было хорошо. Но вот один из иноков Лавры, достигший архиерейства, был назначен управляющим Смоленской епархией. И возымел он на беду мысль взять к себе из монастыря Павла. Отец Павел стал служить в соборе в Смоленске. Жил он в келии в помещении древнего собора. Приезжал я к нему туда раз в ноябре 1965 года вместе с ребятами. Гостил у него. Смотрели Смоленск, древний город, отмеченный рядом исторических событий. 

Тяжело Павлу тут было. Уж очень неприятный причт: все, почти без исключения, «стукачи». Предложили заняться этим делом и Павлу. Категорический отказ. Любили и уважали его в народе. Отца Павла отстранили от священнослужения. То был предлог: настоящая причина – отказ работать в КГБ.

Отец Павел на некоторое время возвращается в Лавру. Ко мне не идет. Я передаю ему через знакомого диакона: “Моряки своих друзей не забывают. Пусть приходит ко мне, если не боится”. На другой день пришел ко мне. Сказал: “Я думал, что Вас не застану. Написал записку: “Моряки своих друзей на замки не приглашают. Зачумленные зачумленных не боятся. Если не боитесь, приезжайте ко мне в Лавру. Я живу в корпусе для приезжих”. 

Вскоре получил назначение в Иркутск, а через некоторое время в Псково-Печерский монастырь. Как-то раз, в 1968 году, собрался ехать из монастыря в Псков. Увидел автомобиль. Подошел ближе (роковую роль играли в его жизни автомобили). В этот момент грузовик неожиданно дал задний ход, сбил отца Павла с ног, затем проехал по нему. Через два дня он был похоронен в пещерах Псково-Печерской обители. 

Царство Небесное и мир твоему праху, отец Павел, хороший русский человек, с чистым сердцем и с чуткой совестью! Иерейство и иночество и добрую твою душу да помянет Господь Бог во Царствии Своем».