Троицкий патерик. Святой благоверный князь Михаил Александрович Тверской и Микулинский, собеседник преподобного Сергия Радонежского

Святой благоверный князь Михаил Александрович Тверской и Микулинский († 1399), собеседник преподобного Сергия Радонежского, является внуком святого благоверного великого князя Михаила Ярославича Тверского.

Родился в 1333 г. в Пскове, где проживала тогда семья отца его Александра Михайловича, бывшего в изгнании (в Литве).

После 1339 г., когда Александр Михайлович с сыном Феодором варварски были убиты в орде, мать Анастасия отправила Михаила в Новгород к Новгородскому епископу Василию – крестному Михаила. В Тверском Летописце, составленном в XIV в., сказано, что после обучения грамоте в Новгороде Михаил Александрович «вдан бысть честною его материю Анастасиею к Митрополиту Московскому Фегнасту (т.е. Феогносту) на учение святым книгам», и далее замечает летописец, что он «добре извыче святыя книги и писание».

По достижении совершеннолетия получил по завещанию отца в удел Микулинское княжество (существовало в 1339–1485 гг.) с центром в Микулине (ныне село Микулино Городище).

При его попечении был возведен каменный пятикупольный собор в Микулинской крепости (на валу) и каменный храм в Старице, посвященные Архистратигу Михаилу и освященные святителем Арсением Тверским.

Уже в 1362 году Василий Михайлович, состоявший в родстве с московскими князьями (Михаил Васильевич с 1349 года был женат на Василисе Симеоновне), осаждал Михаила в Микулине. В 1364 году от чумы умерли Всеволод, брат Михаила, и Семён Константинович, завещавший свой удел Белый Городок Михаилу, что вызвало недовольство Еремея Константиновича. Митрополит Алексий поручил разобрать дело тверскому владыке Василию, и в 1366 году тот решил дело в пользу Михаила, за что был вызван в Москву и претерпел там протор велик.

Зная, что великий князь Дмитрий и митрополит поддерживают его дядю, Михаил в 1367 году отправился за помощью в Литву к своему зятю Ольгерду.

Воспользовавшись этим, Василий и Еремей провели поход на Микулин, но Михаил вернулся от Ольгерда с литовской помощью, захватил в Твери жен Василия и Еремея, многих из их бояр, подошел к Кашину, где находился Василий. Но по дороге, в селе Андреевском, его ждали послы от дяди и тверского епископа Василия. Они убедили Михаила помириться с Василием и Еремеем, целуя крест. Василий должен был оставить Тверь племяннику, довольствуясь только Кашином.

В 1368 году князь Еремей приехал в Москву с требованием распределить уделы Тверского княжества. Великий князь Дмитрий и митрополит Алексей пригласили Михаила в Москву на третейский суд, гарантировав ему безопасность. Однако после после устроенного на скорую руку суда Михаила и его бояр сделали пленниками, расселив в разных домах. Воспользоваться этим обманом Дмитрий Иванович, впрочем, не успел, так как узнал о неожиданном приезде в Москву ордынских послов. Испугавшись их визита, он освободил Михаила, при этом с тверского князя была взята клятва «быть довольным и не жаловаться». Кроме того, под давлением великого князя он должен был уступить Еремею Белый Городок, куда тот выехал с московским наместником. Михаил спешно покинул Москву, громогласно обвиняя Дмитрия и митрополита.

В том же году умер Василий Михайлович, и Михаил Александрович стал тверским князем не только фактически, но и юридически, что сразу же вызвало конфликт с Москвой.

Под предлогом защиты сына Василия Михаила Дмитрий Московский послал войска в Тверское княжество. Не имея сил для самостоятельного сопротивления, Михаил уехал за помощью к мужу своей сестры Ольгерду. Сумев скрытно провести все приготовления к походу, литовский князь двинулся на Москву.

Разгромив на реке Тросне московский сторожевой полк, Ольгерд первый раз осадил Москву. Однако, построенный незадолго до этого белокаменный Кремль стал непреодолимым препятствием для литовцев и тверичей, а в западные владения Ольгерда вторглись крестоносцы, и он вынужден был снять осаду спустя 3 дня, подвергнув страшному разорению окрестности и уведя много пленных. По мирному договору Михаил получил обратно Белый Городок и другие волости покойного двоюродного брата Семена Константиновича.

Михаил Александрович в 1369 году укрепил Тверь деревянной стеной. В августе 1370 года Дмитрий вновь объявил ему войну. Михаил снова бежал к Ольгерду, а посланные Дмитрием войска опустошили Тверскую землю. Вскоре в тверские земли с большой ратью явился и сам великий князь, он захватил и пожег города Зубцов и Микулин, волости и села и многих жителей увел в плен.

Узнав об этом, Михаил выехал за помощью в Орду, его московские друзья дали ему знать, что на пути в Орду Дмитрий расставил заставы, чтобы его перехватить. Михаилу пришлось опять вернуться в Литву и снова кланяться Ольгерду.

В Рождественский пост Ольгерд двинулся к Москве с братом Кейстутом, Михаилом Тверским и Святославом Смоленским. Они безуспешно штурмовали Волоколамск, крепость взять не смогли, но три дня грабили окрестности, после чего двинулись к Москве. 6 декабря 1370 года Ольгерд осадил Москву. Однако через 8 дней предложил мир, узнав, что против него начали собираться серпуховские и рязанские войска. Но Дмитрий согласился только на перемирие до Петрова дня. Ольгерд отступил в Литву. Михаил тоже помирился с Дмитрием и возвратился в Тверь.

Однако весной 1371 года тверской князь отправился в Орду и выхлопотал там ярлык на великое княжение Владимирское. Ордынцы предлагали ему свои войска, чтобы помочь утвердиться во Владимире, но Михаил отказался и возвратился обратно на Русь только с ханским послом Сарыходжой. Однако Дмитрий Московский взял со всех городов присягу не пускать Михаила. Когда Сарыходжа послал звать Дмитрия во Владимир к ярлыку, тот велел передать ему: «К ярлыку не еду, Михаила на княжение Владимирское не пущу; а тебе, послу, путь чист». Отдав ярлык Михаилу, посол отправился из Мологи в Москву, а тверской князь, недовольный поворотом дела, разорил Кострому, Мологу, Углич и Бежецкий Верх. После этого он вернулся в Тверь и отправил в Орду своего сына Ивана.

Туда же отправился и Дмитрий Московский, который сумел убедить темника Мамая оставить великое княжение за ним. Тверскому же князю из Орды было передано послание: «Мы тебе дали великое княжение, давали и войско, чтоб посадить тебя на нем; но ты войска нашего не взял, говорил, что сядешь одною своею силою; так сиди теперь с кем хочешь, а от нас помощи не жди». Сын Михаила Иван задолжал в Орде 10000 рублей, что вдвое превышало размер годовой дани в Орду с владимирского великого княжения. Дмитрий выкупил его и забрал с собой в Москву, где он жил на митрополичьем дворе, пока его не выкупил отец. Войска Дмитрия захватили Бежецк, убив Михаилова наместника, и пограбили тверские волости.

Михаил стал вновь убеждать Ольгерда двинуть войска на Русь. В 1372 году Михаил вместе с Кейстутом и Андреем Ольгердовичем неудачно подступал под Переславль-Залесский и взял Дмитров (как упоминается, к примеру, в летописи Авраамки под 1372 годом «…взял град Дмитров, а посад и села пожже, а бояр многое множество и людей с женами и детьми сведе в Тферь»), а затем взял Торжок.

Ольгерд вновь пошел на Москву, но под Любутском вместо битвы произошло заключение мира между Москвой и Литвой (1372), в ознаменование которого Владимир Серпуховской женился на Елене Ольгердовне. Михаил в борьбе против Москвы оказался предоставлен собственным силам.

В 1374 году Михаил принял у себя бежавшего из Москвы сына последнего московского тысяцкого Василия Ивана, вновь получил ярлык и атаковал Торжок и Углич, что вызвало ответный поход почти всех северо-восточных русских князей (а также смоленского) под Тверь. Ольгерд только нанес удар по беззащитным смоленским землям в качестве реакции на участие пребывавших с ним до этого в союзе смолян в походе против союзных ему тверичей. На этот раз Михаил вынужден был отказаться от претензий на Кашин, признать себя младшим братом московского князя и согласиться участвовать в войнах Московского княжества с Ордой как в оборонительных, так и наступательных. Однако, об участии тверских войск в Куликовской битве 1380 года сведений нет, за исключением кашинцев и отряда Ивана Холмского.

Как только оказалась возможность, а случилось это в 1382 году, земли Кашина были силою присоединены к Твери. Тверское княжество уверенно набирало силы и опять, в виду нашествия чингизида Тохтамыша, готово было поспорить за первенство среди русских земель.

И вот в этот переломной для Отечества час понадобилось сугубое участие преподобного Сергия Радонежского в межкняжеских отношениях. Как свидетельствует Софийская летопись, когда татарское войско подступило к Москве, Сергий на некоторое время покинул свой монастырь «и от Тахтамышова нахожения бежа в Тверь» под защиту князя Михаила Александровича. Так написал летописец… Но каково было подлинное положение дел – мы не знаем. Сложно представить себе святого мужа, каким, безусловно, был преподобный Сергий, который так был напуган татарами, что презрел свои седины и немощи и побежал из любимого монастыря за тридевять земель, ища спасения. Сложно и невозможно…

Не вопрос собственной безопасности повел игумена в дальнюю дорогу, а дело спасения Отечества. Мы сейчас можем только гадать, каким был разговор между преподобным Сергием и князем Михаилом Александровичем Тверским. Какие аргументы приводил святой настоятель Троицкого монастыря князю, чтобы последний не воспользовался ситуацией слабости Москвы, не присовокупил тверские части к татарскому воинству, не добил разоренное нашествием соседнее княжество. Но факт остается фактом: Тверь удержалась от агрессии. Продолжала укрепляться; строила кремль, привозила «из немец» пушки, но с Москвой не воевала. И в этом очевидно заслуга радонежского подвижника.

Димитрий ли Донской, святитель ли Алексий Московский направили преподобного Сергия в Тверь? Вряд ли. Направили его жажда правды Божией и ревность о спасении родной страны. Так было всегда в жизни преподобного. Читаем в житии, что святой игумен «тихими и кроткими словами» мог действовать на самые грубые и ожесточенные сердца, а это было жизненно необходимо для Русской земли. И никогда миротворческая миссия преподобного не была явна и публична; никогда не шла в разрез с совестью игумена. Никогда преподобный инок не действовал по распоряжениям священноначалия или князей, если это шло в разрез с его совестью и требованиям правды Божией.

После Куликовской битвы великий князь стал относиться ещё с большим благоговением к радонежскому игумену и пригласил его в 1389 скрепить духовное завещание, узаконивающее новый порядок престолонаследия от отца к старшему сыну.

В 1399 г. вновь построил в Твери кафедральный Спасо-Преображенский собор. «Верх (этого храма), по замечанию летописца, чудно позлати, и сотвориша каменсечцы от плиты жжены и убелиша».

26 августа 1399 г. скончался, приняв перед смертью постриг в тверском Афанасьевском монастыре. Летописи сохранили рассказ о кончине князя. Вот как он приведен в Тверском Патерике, составленном архиепископом Тверским и Кашинским Димитрием (Самбикиным):

«Михаил Александрович призвал детей своих и бояр и всех придворных и поучал (своих детей), чтобы сохраняли xopoшие обычаи, наблюдали правду, целомудрие и братолюбие, внушал им быть мужественными, братьям жить согласно и слушать большаго брата (Ивана), а боярам приказывал, чтобы они его детям, а своим князьям, повиновались и следили за тем, чтобы они (его дети) друг другу обид не делали и довольны были бы своими уделами, которые были им распределены (Ивану Михаиловичу с детьми – Тверь, Ржев, Зубцов, Ново-Городская Старица, Радзивилов и др.; Василию Михаиловичу и Ивану, сыну умершаго сына Бориса – Кашин и Скнятин, Феодору Михаиловичу – Микулин с волостями). Затем, встав с постели, пошел в Соборную церковь, тут пролил свои молитвы Богу, Пресвятой Богородице, Архангелу Михаилу, кланялся гробам – деда своего, св. князя Михаила Ярославича, и родителя, князя Александра Михаиловича, а потом приказал себе высечь гроб в том же соборе на правой стороне под образом праотцев Авраама, Исаака и Иакова. Вышедши из собора, он остановился на паперти, пред коею находилось множество народа, тут князь кланялся на все стороны, просил прощения, а народ, взирая на сие происшествие, с великими слезами единогласно ответствовал: "Бог да простит тебя, добрый наш княже и господине". Супруга его Евдокия и сыновья с женами, также и бояре, не зная намерения княжеского, думали, что он с паперти возвратится в свой дворец, но он рукою дал знак, чтобы повели его в монастырь св. Афанасия... Видя сие, супруга и прочие подняли великий плач, но не смея препятствовать его желанию, отвели в монастырь, где в келье инока Григория приказал себя немедленно постричь в монашество; и святитель Арсений постриг его с именем Матвея. Все это происходило 20 августа. Князь (инок Матвей) прожил в монастыре только семь дней, приготовляясь к вечности».

Тело его было торжественно отпето святителем Арсением Тверским и положено в Спасском соборе г. Твери. Тверской князь Михаил Александрович внесен в число местночтимых святых Тверской епархии.