Троицкие листки, № 445. «Правде научитеся, живущие на земли!»

Из глубины времен давно минувших, за три тысячи лет, несется к нам грозное слово пророка Божия Исаии: правде научитеся живущие на земли (Ис. 26:9). Видно, и тогда было мало правды на земле, и тогда люди зло называли добром, и добро — злом; тьму почитали све­том, а свет — тьмою, горькое почитали сладким, а сладкое — горь­ким! (Ис. 5:20). Но ведь тогда люди не могли еще знать во всей полноте правды Христова учения, не сиял им свет Божественный от Святаго Евангелия, а теперь наши дети больше знают о Боге, о Христе Спасителе, о том, чему учит Божий Закон, знают больше, чем сколько знали все мудрецы греческие, египетские и другие... И при всем том, как не темны были люди в старину, а когда при­слушивались к голосу своей совести, то часто и к правде Божией бывали ближе, чем мы, грешные.

Есть древнее еврейское предание, что к царю Давиду пришли на суд два соседа: один купил у другого землю, стал копать себе на этой земле погреб и нашел клад. В чем же просили они суда у святого Царя? Вы думаете, что прежний хозяин потребовал себе у нового долю из найденного клада? Ошибаетесь. Тот, кто на­шел клад, сказал Царю: "Когда я покупал эту землю, то не знал, что в ней зарыт клад; поэтому клад не мне принадлежит, а преж­нему хозяину земли; я и хочу, чтобы тот взял его, а он отказыва­ется'. А прежний хозяин сказал: "И я не знал, что тут есть клад; я продал землю со всем, что есть и в земле. Поэтому и клад пусть берет тот, чья теперь земля". Спорили оба, и ни тот, ни другой не хотели уступить. Царь предлагал им разделить клад пополам, но и на это они не согласились. Тогда мудрый сын Давидов, юный Соломон, присудил отдать сокровище детям этих честных и великодушных людей.

Скажите, братие, найдете ли теперь таких правдолюбцев? А в недавнее старое время они были еще нередки: наши деды и прадеды жили в простоте и любили правду Божию. "За правду Бог и добрые люди, — говорили они. — Кто правду хранит, того Бог наградит; кто правды желает, тому Бог помогает". И вот, бывало, верит торговый человек совести покупателя, а покупатель верит совести продавца, и оба довольны друг другом, и Бог благослов­ляет обоих Своим благословением Небесным.

Слыхали ли вы присловие: "Пиши на двери, да с нее и бери"? Знаете ли, откуда оно? Как оно сложилось? Это памятник правдо­любия и честности, простоты и добросовестности наших предков, наших отцов, дедов и прадедов. Увы! Именно только памятник, одно воспоминание! Едет, бывало, по деревне торговец со своим това­ром, отпускает бедным людям в долг, и этот долг пишет для памяти углем на двери, на воротах должника. Приезжает он в другой, в третий раз, напоминает должнику о расплате, тот просит "потер­петь", подождать пока справится, с деньгами соберется. И вот, если должник оттягивает расплату со дня на день, с недели на неделю, тогда торговец говорит ему: "Смотри, брат, если в следующий раз ты не уплатишь, то я долг твой сотру и делу конец..." Долг сотру — это значит: прощу тебе долг, но тогда уж не мне будешь отвечать, а Богу Самому; я скажу: Бог с тобой и с деньгами твоими, обойдусь и без них, а тебе Бог судья да добрые люди! И эта гроза для добро­совестного человека была страшнее всякой жалобы в суде, действи­тельнее всякого судебного приговора. Вот как в старину любили правду Божию! А нынешние люди только сумели посмеяться, по­шутить над этой простотой наших предков, они приложили к ним свою мерку, как бы сами они поступили на их месте, и вот вышло у них присловие: "Пиши на двери, да с нее и бери!" Жалкое присло­вие! Оно говорит только о безсовестности тех, кто его составил. Видно, правде Божией они не учились, не знают ей цены, и она ушла от них. Куда? Да к каким-нибудь простецам полудиким, к каким-нибудь колошам (американское полудикое пламя) или алеутам...

Раз один ученый муж, беседуя за обедом у одного почтенного церковного старосты с почившим Московским святителем Иннокентием, предложил ему вопрос: "А каковы были ваши колоши, владыко?" "Да получше меня и получше тебя", — отвечал про­стец митрополит. Ученому мужу не понравился такой ответ и он замолчал. Это не скрылось от старца святителя, и он сказал ему: "Может быть, тебе не понравилось такое сравнение? Так послу­шай, что я тебе расскажу. Раз, когда я был еще попом, приходит ко мне поздно вечером издалека один колош исповедоваться. Ночь была темная, когда я отпустил его, и на дворе были уже спущены собаки. Чтобы оборониться от них, колош взял у меня в сенях метельник (насадку от метлы). Прошло часа два — слышу: кто-то стучится. Окликаю — это мой колош! Спрашиваю: "Что ты?" — "Да вот, бачка, я взял у тебя палку отмахнуться от собак, возьми ее назад". — "Да Бог с тобой, — говорю, — иди с Богом, давно бы уж был дома". — "Нельзя, бачка, я взял — тебя не спросил, велишь так, возьму". — "Возьми, возьми, она тебе пригодится, ви­дишь, — говорю, — глухая полночь". Колош мой успокоился и пошел домой с моим метельником. Ну вот, — заключил, полушу­тя, покойный архипастырь, — согласись, брат: мы с тобой так ведь не сделали бы?.." Не правда ли, поучительно? Скажете: "Все это мелочи, о которых свойственно толковать только младенцам". Но слышите, что говорит Христос Спаситель? Верный вмале, и во мнозе верен есть: и неправедный в мале, и во мнозе неправеден есть (Лк. 16:10). Не тоже ли говорим и мы, когда человек не оправдыва­ет нашего к нему доверия: "Ему на грош медный поверить нельзя"? И то правда, упомянутый колош был младенец в вере, но и еще вспомните слово Господне: аминь глаголю вам, аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф. 18:3).

Если бы и нам, по слову апостола Христова, злобою-неправ­дою младенствовать! Если бы быть хотя такими простодушными и честными, добросовестными младенцами, как этот колош! А право же, как посмотришь вокруг на людей, то и стыдно стано­вится за тех, которые считают себя и образованными, и право­славными христианами, а не стыдятся неправду любить, неправ­дою жить... Стыдно за человека, которого Бог и умом не обидел, и земных благ не лишил, но который ни во что ставит честь и со­весть свою, и лжет, и ближнего во всем обманывает... Придет Страшный Суд Божий, восстанут на Суде все потомки Адамовы, восстанешь и ты, брат возлюбленный, и вот, какой-нибудь полудикий колош, дитя природы, которого ты и за человека-то не счи­тал, — этот колош услышит от Христа Судии: прииди, благосло­венный, — а тебе будет сказано: отъиди, проклятый; — тому: наследуй Царствие, уготованное от сложения мира, — а тебе: иди во огнь вечный, уготованный диаволу и ангелом его! Не спросят тогда: богат ли ты был? умен ли, учен ли? А честен ли? Совесть свою хранил ли? Любил ли правду Божию? По правде ли жил? Не помо­жет тогда никакое лукавство, никакой обман, ведь даже сам ад наг пред очами Всевидящего Судии, — Ему ли не открыты все по­мышления сердечные? Насаждей ухо, не слышит ли? Или создавый око, не сматряет ли? (Пс. 93:9).

Правде научитеся, живущие на земли! Бог Сам есть вечная прав­да, Он и в нас правду любит. Правда и от смерти избавляет. "Мно­го людей погибло от неправды, — говорит один древний учитель. — Уразумей же, бедный род человеческий, что тебя победила неправ­да! Познай, человек, познай хотя ныне, кто сильнее: Бог ли, правда вечная, или диавол — лжец от начала? Рассуди, что для тебя луч­ше: правды ли держаться и Богу-правдолюбцу угодить, или ложью себя погубить и вечно во аде с диаволом быть? Рассмотри, что луч­ше: грех ли погубляющий или закон спасающий? Правда или ложь, рай или мука вечная? Неразумные люди! Зачем, творя неправду, вы губите себя? А правду оставили, правду, которая одна может вас спасти! Но Бог никогда не оставит человека, живущего по прав­де: правда праведного избавляет его от смерти, и блажен человек, пребывающий в истине! Ни богатства, ни славы, — ничего мы с собою на тот свет не возьмем, — одна правда пойдет туда с нами". Оттого и наказывал так строго своему сыну наш древнерусский православный простец-писатель: "Ни о чем тако не старайся, чадо, яко о правде, правда бо не токмо в животе добро, но и по смерти благо, ибо доведет тебя до Царства Небеснаго" (Иван Посошков).

Источник: Троицкие листки. Духовно-нравственное чтение для народа. - ОАО «Молодая гвардия». - С. 186-187.