Преподобный Сергий Радонежский в оценках русских историков XIX – начала XX веков

Вот уже более 600 лет люди приходят к раке с мощами прп. Сергия Радонежского, чей образ не перестает пленять их своей чистотой и святостью, мужеством и правдивостью. Подвиг Игумена земли Русской выходит далеко за пределы исторического времени. Каков же этот подвиг и каково значение его служения для России? Этим вопросам посвящали свои исследования русские историки XIX – начала XX вв.

В 1816 г. вышла в свет 12-томная «История государства Российского» Николая Михайловича Карамзина (1766-1826), которая вызвала большой резонанс у читающей публики. Как позже напишет выдающийся русский историк В.О. Ключевский, автор труда «хотел сделать из истории России не похвальное слово русскому народу, как Ломоносов, а героическую эпопею русской доблести и славы». Отсюда исходит то, как историк понимал подвиг Преподобного. Троице-Сергиева Лавра для Карамзина «столь знаменита и по важным государственным делам, коих она была театром». Интересны и характеристики, которыми он описывает Сергия. Святой именуется «искренним другом смирения», «кротким игуменом», пекущимся единственно «о посте и молитве», между тем подвижник не менее кн. Дмитрия Ивановича «ревновал служить отечеству» по-своему. Преподобный также выступает как «миротворец», когда пытается примирить враждующих князей. Николай Михайлович так характеризует авву Сергия в этот период: «Сей святой старец, отвергнув мир, еще любил Россию, ее славу и благоденствие». По его мысли, он выступает как подлинный патриот, который любит родину несмотря ни на что. 

Завершая разговор о преподобном, Н.М. Карамзин пишет: «Строгая набожность и христианское смирение возвеличили святого Сергия между современниками: митрополит, князья, бояре изъявляли к нему отменное уважение, и мы видим сего благочестивого мужа исполнителем трудных государственных поручений».

Другой выдающийся русский историк Сергей Михайлович Соловьев (1820-1879) в своем капитальном труде «История России с древнейших времен» практически не говорит о прп. Сергии и его значении. Он лишь кратко упоминает о поездке князя Димитрия к Преподобному за благословением. Однако это не означает, что он не уделял подвигу святого должного внимания.

По мысли Ключевского, Соловьев «был историк-моралист», для которого общество могло существовать только при условии жертвы, когда один член общества жертвует чем-то своим ради общественного блага. Ведь «величие Древней Руси заключалось в сознании своих несовершенств, в сбереженной ею способностью не мириться со злом, в искреннем и горячем искании выхода в положение лучшее». В этом смысле прп. Сергий всецело отвечал этим требованиям, и сам подвиг его вписывался в картину жертвенности частных интересов общему благу страны, он искренне хотел вступить в борьбу с тем злом, с той неправдой, которая олицетворялась для русского человека в татарском иге. 

Светило русской исторической науки Василий Осипович Ключевский (1841-1911) в своем монументальном «Курсе русской истории», как и Соловьев, обходит стороной Преподобного, практически не упоминая его, но он пишет отдельную статью в «Исторических портретах», которую он называет «Значение преподобного Сергия для русского народа и государства». По мысли автора, главное дело святого «простиралось далеко за пределы церковной жизни и широко захватывало политическое положение всего народа. Это дело – укрепление русского государства».

В восприятии Василия Осиповича святой выступает как нравственный и духовный катализатор русского общества. Духовно-нравственными «каплями», которые он внес в русский народ, стали два факта: во-первых, победа народа над татаро-монгольским игом, что дало возможность обрести мужество и крепость перед лицом врагов, подняться с колен; во-вторых, это духовный перелом, своего рода духовная революция, которую, уйдя в лес, совершил игумен. Его подвиг стал привлекать первых учеников и последователей.

Постепенно влияние святого стало обширным и создало в народной среде мощное движение по духовному перерождению. Открывались многочисленные обители в различных уголках Древней Руси, ищущие стекались к преподобному, становились иноками. Сергий становится источником духовного обновления страны. Его духовное влияние «пережило его земное бытие и перелилось в его имя, которое из исторического воспоминания сделалось вечно деятельным нравственным двигателем и вошло в состав духовного богатства русского народа».

Как заключает В.О. Ключевский, Преподобный принес народу особое настроение, «этим настроением народ жил целые века: оно помогало устроить ему свою внутреннюю жизнь, сплотить и упрочить государственный порядок». Ключевский тесно связывает прочность государственного порядка, стабильность государства с нравственным измерением, которое должно быть неотъемлемой его частью. Если оно отсутствует, то начинают размываться основы государственности и дом, некогда построенный на камне нравственности, превращается в дом, утопающий в песках аморальности и безнравственности, без фундамента и основы. 

В труде Николая Ивановича Костомарова (1817-1885) «Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей» преподобному Сергию посвящена целая глава. Во многом Костомаров солидарен с Соловьевым и Ключевским в оценке огромного нравственного влияния преподобного Сергия на ход истории и Троице-Сергиевой Лавры – на духовно-нравственный облик русского народа и монашества. Довольно-таки рано святой приобрел «народное уважение всей Руси», получил «в глазах великорусского народа значение покровителя, заступника и охранителя государства и Церкви». Как и другие историки, Николай Иванович подчеркивает значение того, что он (или его ученики) стал основателем многих обителей на территории Руси, что повлекло за собой духовное перерождение русского общества.

Другой выдающийся русский историк, дедушка русской поэтессы Серебряного века Марины Цветаевой, Дмитрий Иванович Иловайский (1832-1920) в своем многотомном исследовании «История России» дает достаточно необычную характеристику Сергию Радонежскому. Описывая деятельность митр. Алексия, он сравнивает ее с деятельностью кардинала Ришелье на церковно-политическом поприще, а святого – с аббатом Сугерием. Дмитрий Иванович словно намекает на то, что святой – не столько фигура религиозного характера, но, прежде всего, великого политического значения. Сергий стал духовным основанием государства и народа в период татарского ига.

Д.И. Иловайский продолжает в своей работе развивать государственнические и патриотические идеи Н.М. Карамзина. В частности, оценивая подвиг святого, он ярко описывает его значение: «Преподобный Сергий, хотя и строгий, отрекшийся от мира подвижник, был, однако, пламенный русский патриот. Он горячо любил родину и никому не уступал в ревности к ее освобождению от постыдного ига».

Русский историк из Петербурга, действительный член РАН Сергей Федорович Платонов (1860-1933) в своей работе «Полный курс лекций по русской истории», говоря о святом, тесно связывает его с деятельностью митр. Алексия в поддержку московских князей, стремившихся установить на Руси сильную власть и строгий порядок. Русское духовенство того периода выступало и проповедовало «богоустановленность власти и необходимость правильного государственного порядка. Вместе с митр. Алексием и самостоятельно, сам по себе, этот знаменитый подвижник выступал на помощь Москве во все трудные минуты народной жизни и поддерживал громадным нравственным авторитетом начинания московских князей».

Таким образом, русские историки уделяли значительное внимание прп. Сергию, его выдающимся патриотическим и государственным заслугам, а также глубокому духовному влиянию святого на народ. Тихий молитвенный подвиг по преображению внутреннего человека привел к преображению не только самого Преподобного, но изменил и все общество, сформировав в нем ряд духовно-нравственных качеств, которые стали частью русского характера. 

В.С. Норкин

Источник: Покров: журн. дух.-нр. культуры. – М.: Покров, 2014. – № 4. С. 25-27.