Костя Родионов – первый звонарь вновь открытой Лавры

Троице-Сергиева Лавра. Фото конца 40-х гг. 20 века

С 1918 года для Троице-Сергиевой Лавры начался период тяжелых испытаний, продолжавшийся более четверти века. Промыслом Божиим, молитвами Игумена земли Русской и всех святых, усилиями священноначалия, братии и многих доброхотов обитель выстояла. 19 апреля 1946 года, в преддверии праздника Светлого Христова Воскресения, состоялось первое богослужением во вновь открытой обители преподобного Сергия. Сохранились воспоминания очевидцев этих событий. Предлагаем Вашему вниманию одно из них.

Мой отец, Родионов Константин Иванович, родился в городе Сергиев Посад 3 июля 1903 года. Родители его Иван и Варвара происходили из мещанского сословия. В семье было пятеро детей: сын Константин и четыре дочери (Антонина, Зинаида, Анна, Клавдия). Семья Родионовых проживала по улице Болотной в доме № 49. Отец был образованным, работал на железной дороге, а мать занималась воспитанием детей и хозяйством.


Семья была очень религиозна и постоянно посещала свой приходской Успенский храм в Клементьевской слободе. По воспоминаниям матери, Константин рос шаловливым ребенком, но был очень любознательным, учился хорошо. Окончил мужскую гимназию № 3. Посещая приходской храм, он прислуживал в алтаре, пел на клиросе, читал. Любил он и колокольный звон. Звонить обучился в Троице-Сергиевой Лавре у звонаря инока Сергия. После революции 1917 года закрылись многие храмы в городе, в том числе Успенский храм, а в 1920 году была закрыта Лавра.

Совершилось последнее богослужение в Лавре, отзвонили в последний раз колокола. Велика была скорбь народа. По просьбе инока Сергия, который рыдал и не мог звонить, отец мой отзвонил в последний раз, а на прощание поцеловал колокол Лебедь. После разгона монахов, многие из которых нашли пристанище у жителей города, Лавра опустела. У отца был знакомый иеромонах отец Трифиллий, который проживал на улице Валовой у какой-то старушки. Умер отец Трифиллий в начале войны от истощения. После закрытия Лавры отец уехал к родственникам в Ростов Великий. Там он устроился работать на железную дорогу. В Ростове он также посещал храмы и совершенствовал мастерство звонаря. Примерно в 1927 году он вернулся домой и стал работать на Московской железной дороге в Пушкино, а потом стал заместителем начальника станции Софрино. В 1931 году женился на моей матери — Зайцевой Анне Ивановне. В 1932 году родилась моя сестра Елена, а в 1935 году появилась и я. К этому времени у нас была комнатка в восемь квадратных метров на Валовой улице. Отец перешел работать на почту дежурным техником по ремонту телефонной аппаратуры. В 1939 году мои родители купили небольшой домик «под снос» и выстроили «хибару» на Козьей горке (ныне Восточный поселок). На телефонной станции отец познакомился с Барковым Борисом Борисовичем, который позднее окончил Московскую семинарию и был рукоположен в иереи, служил в Москве. Отец Борис был самым близким другом отца до самой кончины. Единственным действующим храмом был Ильинский, который не мог вместить всех желающих. В 1945 году (после войны) стали ходить слухи об открытии Лавры.

В Ильинском храме отец познакомился с отцом Гурием, — будущим настоятелем Лавры. Наступил 1946 год. Стало известно, что первая служба в Лавре будет на Пасху. Наступила Страстная седмица. Отец пропадал целыми днями. Ему удалось пробраться на колокольню и оценить степень готовности колоколов к звону, хотя еще не было известно, разрешат звон или нет. Отец ходил такой радостный, конечно, он мечтал начать звон после 26-летнего молчания колоколов. Отец обещал взять сестру у меня на Пасхальную службу. Мне было тогда одиннадцать лет, а сестре четырнадцать. Отец предупредил нас, чтобы мы оделись потеплее, т. к. в храме очень холодно. Он провел нас в Успенский собор и поставил на левый клирос. Народ уже заполнил храм, стояли так плотно друг ко другу, что нельзя было протиснуться. Толпа колебалась то в одну сторону, то в другую. Иногда раздавались крики тех, кого сдавливала толпа, Первый раз в жизни я стояла в таком огромном соборе. От стен веяло холодом. В алтаре готовились к крестному ходу. Отец Гурий кропил алтарь и с амвона всех святой водой, а отец носил ему чащу со святой водой. Отец с сияющим лицом подошел к нам и шепнул; «Разрешили звон, сейчас идем». Он и еще несколько человек протиснулись через боковые двери. Мы стали ждать. Народ замер в ожидании звона. Спустя некоторое время раздался первый удар колокола. Толпа ахнула. Потом раздался второй удар, третий..., а потом зазвонили маленькие колокола. Звон как бы заполнил весь собор. Народ ликовал. Начался крестный ход. Мы остались на клиросе, так нам велел отец. Крестный ход закончился и раздалось первое «Христос воскресе!» Спустя некоторое время отец вернулся и спросил: «Ну как?» Лицо его сияло от счастья.

После пасхальной седмицы в Лавре начались регулярные службы. Отец продолжал звонить. Несколько раз он брал нас на колокольню. Мы вдвоем звонили в большой колокол, т. к. раскачать язык было очень тяжело. Отец трезвонил в маленькие колокола, от которых тянулись длинные веревки. Было очень удивительно, как это отец так ловко разбирается в этих веревочках, в какой момент какую надо дернуть.

Троице-Сергиева Лавра. Пасха 1946 года

Отец стал постоянно ходить в Лавру, звонил, пел в хоре, читал. В 1950 году он тяжело заболел, перенес операцию желудка. В Лавру уже ходил просто, как прихожанин. Работал в Мособлэнерго техником по энергонадзору, стал плохо видеть, перенес две операции по удалению хрусталиков (катаракта). В 1963 году ушел на пенсию. Отец очень любил храм, хорошо знал церковный устав. Постоянно ходил в Лавру. Иногда ездил в Москву в Елоховский собор, к мученику Трифону (у Рижского вокзала), в село Шеметово (к о. Герману). Подружился с протоиереем отцом Зиновием Анисимовым. Когда отца Зиновия перевели из Ильинского храма в храм села Рахманово, отец стал ездить помогать отцу Зиновию. В 1971 году я, отец и мать переехали жить в квартиру на Клементьевском поселке.


Сестра Елена уже была замужем и жила отдельно. Отец очень любил читать. Читал в основном техническую литературу, разбирался в радиотехнике, мог починить радиоприемник. Последним увлечением его был переносной магнитофон, на который он записывал церковные службы. Последнее посещение храма было вечером 20 ноября 1981 года в Рахманове. К литургии он уже поехать не смог, т. к. тяжело заболел. 1 декабря его положили в 3-ю городскую больницу (теперь семинария), т. к. у него начались сильные боли, скончался 15 декабря в 16 часов. Диагноз — острая печеночная недостаточность. Отпевал его 17 декабря отец Зиновий в Ильинском храме. Похоронен на старом кладбище.

В заключение хочу сказать, что отец был очень начитан, много знал, интересовался церковными передачами и политикой, любил слушать радиостанции «Би-Би-Си» и «Голос Америки». Был интересный собеседник, любил и выращивал на Козьей горке всевозможные цветы. Но больше всего он любил храм и церковную службу.