Ко дню рождения М.Ю. Лермонтова

В 1814 году в ночь с 14 на 15 октября в Москве родился великий русский поэт Михаил Лермонтов.

«Проза Лермонтова чудо. Еще большее чудо, чем его стихи», – восхищался Лев Гумилев.

«Пушкин – дневное, Лермонтов – ночное светило русской поэзии», – такое определение давал Дмитрий Мережковский.

А Анна Ахматова в статье о Лермонтове писала: «…Слова, сказанные им о влюбленности, не имеют себе равных ни в одной поэзии мира. Это так просто, так неожиданно и так бездонно:

«Если бы он написал только это стихотворение, он был бы уже великим поэтом», – утверждала Ахматова.

Пушкин и Лермонтов – эти два имени слились у нас в сознании еще со школьных лет. Но какие они были разные! В статье «Ремесло поэта» Валерий Брюсов отмечал, что Пушкин работал над стихами, делал их, а у Лермонтова стихи выходили из головы уже законченными.

Пушкин желал, чтобы слух о нем прошел по всей Руси великой, Лермонтов же задумывался над тем, не лучше ли оставить свои мечты навсегда в глубине души, да и нет у языка сил, чтобы выразить сокровенные думы – «стихом размеренным и словом ледяным не передашь ты их значенья».

Современница и знакомая поэта Е.А. Сушкова рассказывает в своих «Записках», что однажды Лермонтов с группой молодежи отправился пешком из Москвы в Троице-Сергиеву Лавру. «На четвертый день мы пришли в Лавру изнуренные и голодные. В трактире мы переменили запыленные платья, умылись и поспешили в монастырь отслужить молебен. На паперти встретили мы слепого нишего. Он дряхлою дрожащею рукою поднес нам свою деревянную чашечку, все мы надавали ему мелких денег; услыша звук монет, бедняк крестился, стал нас благодарить, приговаривая: "Пошли вам Бог счастья, добрые господа; а вот намедни приходили сюда тоже господа, тоже молодые, да шалуны, насмеялись надо мною: наложили полную чашечку камушков. Бог с ними!"

Помолясь святым угодникам, мы поспешно возвратились домой, чтобы пообедать и отдохнуть. Все мы суетились около стола в нетерпеливом ожидании обеда, один Лермонтов не принимал участия в наших хлопотах; он стоял на коленях перед стулом, карандаш его быстро бегал по клочку серой бумаги, и он как будто не замечал нас, не слышал, как мы шумели, усаживаясь за обед и принимаясь за ботвинью. Окончив писать, он вскочил, тряхнул головой, сел на оставшийся стул против меня и передал мне нововышедшие из-под его карандаша стихи:

Нищий

У врат обители святой

Стоял просящий подаянья

Бедняк иссохший, чуть живой

От глада, жажды и страданья.

Куска лишь хлеба он просил,

И взор являл живую муку,

И кто-то камень положил

В его протянутую руку.

Так я молил твоей любви

С слезами горькими, с тоскою;

Так чувства лучшие мои

Обмануты навек тобою!

1830 г.»

STSL.Ru