Нравоучение дватцать шестое

НРАВОУЧЕНИЕ
ДВАТЦАТЬ ШЕСТОЕ

Я не думаю, Сл. чтоб сие краткое описание суда, сие малое и слабое изображение зол грядущих на вселенную, не привело из вас кого нибудь в страх и внутренняя в трепетание: но что тогда быть думаете, когда самое будет мира превращение, когда небо со звездами подвигнувшись, земля с людьми потрясшись, море от волн закипевши, воздух от бури смутившись, страшное и от века неслыханное позорище зделают? Что? когда после сего нечаянно блеснет молния, осветит подсолнечную, и нечестивых коснется душ; а с сею вместе молниею страшный Престол страшнаго явится Судии; которой престол грешным О! как нестерпим! смотрите же вы мне и тех Ангелов, которые посланы во всю землю, всю тварь поставить на суде, и тую Архангельскую трубу, которая возможет и самых от Адама умерших возбудить. О позор страшен миру, и Ангелом, и человеком! а наипаче, что сие случится тогда, когда мы будем говорить, мир, мир: то есть; нечего опасаться; все по нашему желанию течет: что теперь смутить может нас? Пойдем и насладимся настоящих благ, вина дражайшаго, и мира благовонна исполнимся, и да не прейдет цвет жития: приидите и поваляемся в похоти: когда, говорю, будем с обидою других свои поместья разширять, или от ненасытимаго желания богатства собирать, и изгнавши из души своея страх Божий, по похотям своей воли ходить; то здесь нечаянно тот день, как тать наступит, и наше веселие превратит в безполезной плачь, и в безвременное рыдание. Сие мы ныне только слышим, и верим, что неотменно так быть надобно, но еще благостию Божиею соблюдаемся, и не видим того часа, в которой будет болезнь, какая еще не была от начала мира; и от котораго страха люди почти будут издыхать. Но не знаем же и то, до коих пор та престола Божия молния скрыта будет, и когда то явится знамение Сына человеческаго? Невесте, говорит Христос, ни дне, ни часа, воньже Сын человеческий приидет¹. Так скажи нам, Сыне Божий! кончину нашу, и число дней наших, кое есть, да разумеем: сколько еще до Твоего пришествия остается, хотя не дней, так годов? Несть ваше, говорит, разумети времена и лета². Нет, де, вам нужды знать, когда приидет; довольно знать, что приидет; приидет когда нибудь: вы будте готовы за всегда: я хочу, чтоб вы, не зная один день, наблюдали все. Бдите и молитеся, яко невесте, вонь же час Господь ваш приидет: блажен, де, тот приставник, котораго застанет господин при должности своей. Мы, Слуш. всяк своей душе приставники, определены на то, чтоб по закону Божию управляем был нашей души дом, блюли бы ее яко зеницу ока, и никакого бы нестроения и безчинства до нея не допускали; чтоб, как единожды приняли благодать, то оную до тех пор употребляли бы в созидание своей души, пока со тьмами Ангелов явится Господь, и застанет нас при должности своей. Блажен раб, его же обрящет тако творяща. Не обрадуется ли та душа, которая, во все отсутствия господина своего время, без всякаго сна стояла при своих дверях, чтоб как только сказали бы, се жених грядет: она бы тот час изшла в сретение Его, отверзла бы двери своего сердца, приняла бы Его к себе, показуя даннаго от Него таланта умножение, а вкупе и благодаря, что по долговременном том ожидании сподобится принята быть в чертоги своего жениха. Сколько же всех нас к страху Божию должно подвигнуть то, что и день тот страшной в праведном и строгом откроется суде, и не известно когда откроется. Страшно, что будет суд; но страшнее, что не знаю, когда. Так то, что будет суд, к добродетельному житию побуждает нас; а то, что не известно когда, делает, чтоб мы в своих подвигах не разслабевали, и потолику более бы подвизалися, поелику ближае доходили бы до онаго дня. Самых безбожников разсуждение о сем суде, не льзя сказать, как страшит, как мучит: понеже совести нашей врожденный закон и от них совсем неизтреблен, но и в них свое показует действие, когда по содеянии зла и при воспоминовении сего суда, внутренно содрогают, и хотя выгоняют то из своей мысли, но не могут. А нам, Христиане! сего воспоминовение суда должно ли когда из мысли выпускать, и отвергать сию узду, которою наши страсти удобно связуются? Поминай, Сирах говорит, последняя твоя, и во веки не согрешиши³. Поминай конец твой, когда пред целым мира собранием грешники бедно повлекутся в езеро противными духами наполненное: поминай муку тую, которая потолику страшнее, поелику без конца: поминай тое блаженное праведных житие, котораго не сподобятся беззаконники; и во веки не согрешиши. А как? да прострешь ли когда ты охотно на беззакония руку свою, когда такая есть за грех заплата, которую мы, нестерпимое мучение терпя, вечно выплатить не можем: дерзнем ли кого обидеть и оклеветать, когда только подумаем, что некогда все от нас обиженные и оклеветанные пред престолом возопиют, и покажут те слезы, или ту и кровь, которую наша рука не милосердно из них точила? Попустим ли похотному своему огню в нас разжигаться, когда только на память приведем геенской огонь, в котором наша душа за то страдать станет? Нет, Слушатели, потрясется душа; только частее в ея уши влагай тую трубу, которыя звук на всю разлиется поднебесную, и непрестанно сей тоя трубы внушай ей глас: вставайте мертвые! идите на суд. Боже мой! и самыя скрывшияся во гробех сего не убегают суда: и мертвецы по силе того гласа свои разсыпанныя собирая кости, первобытной своего тела сооружают дом, и спешат изыти в сретение Господне на воздусе. Вставайте мертвыя! идите на суд, вставайте вы, которые от самаго Адама в темных тех лежали домах. Вставайте! идите на суд; и тот час изыдут сотворшии благая в воскрешение живота, а сотворшии злая в воскрешение суда. Всем велено вставать; но не всем в живот. Так за чем, о Судие Христе, те и востают? Не лучше ли бы было им в земле вечно лежать, и под каменем тем согнетаться, нежели вставши опять говорить горам, падите на ны, и холмам, покрыйте ны? Но востают, да приимет кийждо, еже содела в теле своем, или добро, или зло. Несть Бог не строения, но благочиния, и правды. И ежели Бог не праведен: то что будут благочестивых подвиги; и что нечестивых беззакония? без разбору бо останутся: но сие да не будет. Насаждей ухо неслышит ли, и создавый око несмотряет ли? Наказуяй люди не обличит ли? И для того будет день, в которой пресекутся нечестивых беззаконников безчинства, прихоти, услаждения, и обиды: благочестивых же людей вознесется рог, и возвеселится праведник, егда увидит отмщение, руки свои умыет в крови грешных, и речет; убо есть плод праведнику, понеже есть Бог судяй им на земли. Так сей суд сколько грешным мучителен, столько праведным желателен и радостен. Понеже как грешники, егда узрят Сына человеческаго во славе Своей с неизчислимым воинством Ангелов, вострепещут, и падут ниц, поражаеми блистанием от престола Его исходящим: так праведники возрадуются, что того уже видят, в котораго веровали, и котораго чрез всю жизнь нестерпимо ожидали: прииди, все вместе возопиют: о сладчайший наш Христе! возжада душа наша к Тебе; соверши то наше взывание; которое мы чрез всю жизнь возносили: о когда прийду! и явлюся лицу Божию! желает и скончавается душа наша во дворы Господни. Лучше день един во дворех Твоих паче тысящь. Вот, Слушатели, и праведных восклицания, и грешных рыдания. Рыдают, но напрасно; каются но безполезно. Так покаимся мы здесь со слезами, с надеждою избавления, чтоб некогда напрасными во аде не обливаться слезами. Блюдитеся, приказывает Христос, да не како отягчают сердца ваша объядением и пиянством, и внезапу найдет на вы час той⁴. Несть лицеприятия у Бога. Все, которые согрешили, и милостию Его не исправилися, праведным Его осудятся судом. Нас сего благость Божия да избавит. Так отдадим всех себя в делание добра, и Божией воли препоручим, пока еще время имеем, и как бы искупующе оное, яко дние лукави суть. Да поощряем друг друга к любви, потому наипаче, что не видим ли приближающийся уже день судный? Что бо ныне есть так святое, которое бы не опорочено было? Где вера? изнемогла. Где надежда? увяла. Где любовь? изъсякла. Не явныя ли сия знамения пришествия Сына человеческаго? Уже бо и секира при корени древа лежит, чтоб безплодное посекши древо, ввергнуть в огнь. И будет время, предвозвещает Павел, егда здраваго учения не послушают, но по своих похотех изберут себе учители, чешеми слухом, и от истинны слух отвратят, и к басням уклонятся⁵. Сего теперь следы не примечает ли благочестивая душа, и по Христианской совести не соболезнует ли? Так мы уже будучи остатки мира, сим змииным да не оторвемся хоботом, но Искупителя нашего и Судии Христа держащеся, в покаянии и терпении души наша стяжем, чтоб нам не безъответно и не постыдно стать на страшном судищи Христовом. Аминь.