Слово на день Святителя Николая

СЛОВО

НА ДЕНЬ СВЯТИТЕЛЯ НИКОЛАЯ

Таковые дни, каков есть нынешний, должен быть зело полезен и утешителен для истинных Христиан. Ибо он доказывает, что их добродетели подвиг без достойнаго воздаяния не остается, и что сия вожделенная награда по разрешении настоящия жизни ожидает их. Какой яснее для сего пример, как празднуемый нами днесь Святитель? В жизни сей он подвиг совершал мужественно: в будущей славным награждается воздаянием. Здесь сносил труды; там вечным наслаждается покоем. Здесь истощавал свои силы, и умерщвлял плоть: там и духом радостен, и тело свое в последний день примет солнцу сияющему подобное. Здесь расточал свое имение, тленное сие и не надежное: там всех благ богатства Божия входит в наследие, яко присвоенный Богу благодатию Его Сын. Здесь претерпевал иногда укоризны и поношения от людей истинны Божия не разумеющих: там прославляется славою безсмертною и содружеством Духов чистейших. Здесь подвизался; там увенчавается. Здесь воинствовал; там торжествует. Здесь сеял семена благочестия и добродетели; там собирает плоды вечнаго веселия и славы.

Можем ли мы о сем усумниться, мы Евангельским учением просвещенные, и Христианским упованием утверждаемые? Но пусть, что некоторое плотское искушение еще бы заставляло нас о сей будущей надежде усумневаться. Но самые те, которые держатся мудрования мирскаго, ничего столько не желают, как чтоб по смерти имя их было не забвенно и всегда прославляемо. Почему иногда сносят величайшия подвиги, не щадят иногда и жизни своей, только чтоб получить сие мнимое имени безсмертие. Так хотяб мы и могли усумниться о Христианской надежде будущаго живота: то довольно слабых Христиан к подвигу добродетельному возбудить самое сие, что с толикою славою бывает продолжаема их имени память.

Были многие славные владетели земли, победители народов, вожди безчисленных войск, устрашившие землю одним именем своим: но где ныне они? Уставлен ли каковый день для празднования памяти их? Собираются ли с радостию народы по случаю их воспоминания, и составляют ли торжественные лики во храмах, или инде где, благословляя их имя? Никак, никак! Иные забвенны: а иные и воспоминаются, но со отвращением и проклятием. Но ныне празднуемый муж славою имени своего всех оных превзошел, и яко из рук их исторг ветвь торжественную. Соединил небо и землю к согласному имени своего прославлению. На небеси Ангелы, на земли благочестивые человеки чрез толико веков имя его воспоминают и проповедают с сладостию и пользою. Но чем наипаче взошел он на таковый верьх славы, сему для своего наставления поучимся настоящею беседою.

Святитель Христов Николай более всего прославил себя милосердием и человеколюбием. История жизни его то свидетельствует. Трогалось его сострадательное сердце, когда видел он кого в страдании, нужде и бедности. Случается иногда по нещастию рода человеческаго, что бедность доводит до порока. Один нещастливый отец, видя дщерей своих скудостию удручаемых, только что было предприял для снискания пропитания попустить их целомудрию впасть в бедственное искушение: только что предприял было сие нещастливый отец: как тотчас и предстал раб Божий Николай. Подал злато, и отвел бедствующия души от греховнаго искушения.

Могла ли когда быть помощь благовременнее? Могло ли где тленное злато святее употреблено быть? Может ли что более любезно быть для человечества? Но и другия многия человеколюбивыя дела ознаменовали Святителя нашего жизнь. Заступал он обиженных, и взведенныя на них вины и клеветы разрушал своим благоразумием. Не редко осужденных исторгал из самых челюстей смерти: свобождал от потопления, и горестным родителям внезапу представлял драгия их залоги живыми и радостными. Благословенна душа всех благодеяниями своими одолжающая!

Хотя все добродетели, Слушатели, сами чрез себя полезны всем; понеже все они, яко златою цепию, одна с другою связаны: но некоторым образом пред всеми ими берет верх милосердие и человеколюбие.

Известно, коликим человек подлежит нуждам, коликим болезням, коликим нещастливым да и внезапным случаям. Должно подлинно, дабы всяк о своих нуждах сам промышлял, и никомуб не был в тягость. Но сколько есть нужд, коих мы одни сами собою при всем нашем усилии исправить не можем? Как болезненный на одре лежащий сам себя напитает, когда ни руками двигати не может? Как дряхлостию сляченный бедныя жизни своея остатки, без помощи другаго, поддержать может? Как оклеветанный и судом обвиняемый себя защитит, когда по простоте сердца своего свободно мыслей своих изъяснить не может, и двери неправеднаго или гордаго судии для него заключенны? Как посещенный пожаром или потоплением, и потерявший все нажитое себя с немалою семьею поправить может, ежели скоро благодетельная рука не подоспеет? Все таковые и подобные случаи требуют от нас взаимнаго вспомоществования.

Для чего мы составили общества и живем во оных? Не для того ли, дабы одних недостатки других споспешеством были дополняемы? Общество есть наподобие тела, которое мы, яко онаго члены, составляем. Чтоб было тело здраво; потребно, чтоб один член другому помогал. Чтоб общество было твердо и блаженно; потребно, чтоб одни других тяготы носили. Не хочешь ты чемълибо другому услужить; а только все помышление о пользе собственной своей занимаешь? Так выйди из общества, удались в непроходимые леса и горы, и сожительствуй со зверьми. Но и они тебя отвергнут. Ибо и звери, по естественному вдохновению, взаимственно роду своему спомоществуют. Вся природа в таком положении тебя устрашится. Ибо не токмо животныя, но самыя древа и травы, с подобными рода своего произрастениями тесным некоторым союзом соединяются. Естьли же бы ты страшился удалиться от общества; однако другим служить отрицался бы: то и противу воли твоея достоин ты извержения, и осужден быть на сожительство со зверями: так, как зараженный гангреною, или антоновым огнем член отсекается, поелику не токмо прочим членам не полезен, но своею заразою и их повреждает.

Естьли же по одному человеческаго разума убеждению столь сильно одолжаемся мы другим благодетельствовать: то какой должен обьять стыд не человеколюбивыя сердца, когда представить обязательство, какое на нас возлагает благословенное Христианство? Мы составляем все едину церковь: все есмы члены единаго Христова тела: при единой священной трапезе духовно пиршествуем, из единой чаши причащаемся, единым духом, единым законом, единою надеждою связаны. Откуду же бы могло быть таковое друг от друга отвращение и удаление, разве от пренебрежения всех священных обязательств, которыя мы на себя приняли пред лицем Бога и Ангелов Его?

Естьли же не сотворшему милости, суд есть без милости; какому осуждению подлежит тот, который еще насильствует, обижает и грабит! Один затворяет утробу милосердия; другой оную отверзает, но исходит из нее одна злоба и насилие. Возмущает человечество, чтоб разслабленнаго рану от несекомых поядающих не прикрыть: но тот уже не человек, который бы не ужасался еще оную рану умножать. Таковаго суд есть праведен, и осуждение неминуемо.

Облечемся, благословеннии Христиане, во утробы щедрот, и докажем, что мы чувствительные человеки, добрые сограждане, истинные Христиане. На что нам и праздновать сей день, день прославляемаго человеколюбием мужа, естьли ему не подражать? Не действителен ли его пример возбудить нас к тому? Действителен: но ожесточение сердца нашего ничем не есть умягчаемо. Пойдем в след праведника сего: зделаем честь его житию, что оно сильно было в сей день праздника его в сердце нашем произвести чудную к добродетели перемену. Аминь.

Говорено в Греческом монастыре, 1781 года, Декабря 6 дня.