Слово в неделю третию Великаго Поста

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ТРЕТИЮ ВЕЛИКАГО ПОСТА

Некоторым немалым бывает утешением и ободрением, когда мы каковойлибо многотрудной проходим подвиг; и в тоже время усматриваем, что и другие, по всему нас превосходнее и достойнее, не меньшими, или еще и большими обременяются тягостьми. Несем мы бремя жизни, и нося воздыхаем, и едва не упадаем под сим бременем. Но се! в тоже самое время видим, что начальник веры нашея Господь Иисус, безгрешный, оставив светлости святыя, обременен тягостнейшим крестом, несет оный на Голгофскую гору, обложен весь ранами, омочен потом, облит весь кровию, и оную истощает на нем до последней капли, да и дух Свой испускает в сем страдании.

Разслабленная душа! зри и не дерзай отверзать уста свои на роптания: зри, и сим великим примером ободряй себя. Сравнивая Господни страдания и свои тягости, и притом вообразив Его святейшую особу и свою низкость и множество грехов, разслабевать ли и унывать должна ты; или паче радоватися и благодарить Промысл, что благоволяет шествовать тебе по толь знаменитым стопам, и страданий Господних творит тебя участником?

Ибо, по разсуждению Апостола Павла, неповинно страждущий Христианин неиначе почитается, как бы Сам в нем страдал Христос, и приношение святейшия жертвы начатыя на кресте Он оканчивает в нем. Исполняю, свободно Апостол говорит, исполняю лишение скорбей Христовых в теле моем (Колос. гл. 1, ст. 24): аки бы сказал: Иисус Христос еще несовершенную страданий чашу испил на кресте; а дополняет оную страданиями моими и страданиями избранных Своих. Неси убо всяк возложенный крест не только с великодушием, но и с благодарностию и с чувствием радости духовныя. А я, к подкреплению ношения вашего, о когда бы и моего! изъясню словом моим, что ношение креста не есть столь тягостно, как обыкли оное представлять одно воображение и слабость.

Но надобно прежде знать, что мы под именем креста разуметь должны? В нынешнем Евангелии сказано: иже хощет по Мне итти, да возмет крест свой (Марк. гл. 8, ст. 34). А сими словами: крест свой: ясно видим, что иной есть крест Христов, иной наш. Не возлагает Он на нас креста Своего: хотяб мы Ему, яко раби Господу, яко дети Отцу, в том последовать должны были. Не возлагает Он на нас креста Своего, яко зело тягостнаго, снизходя немощи нашей. Довольствуется тем, ежели мы будем нести собственный крест свой. Собственный свой, говорю: ибо человеку окружаемому искушениями и соблазнами, и плавающему по окиану мира сего, никак не возможно, чтоб не стретились с ним на сем пути противности, страдания, непогоды и бури. И не льзя нам от ношения сего креста отрещися; разве бы мы возмечтали пожелать себе другова естества и другой некакой жизни. Почему видите, что Спаситель не другой какой на нас возлагает крест, разве который нам свойствен и естествен. И так стали два креста: Христов и наш. Но еще есть третий крест мира сего, который также возлагается на нас, или лучше сказать, мы сами охотно его возлагаем на себя, хотя он и не принадлежит до нас.

Мы разсмотрим свойство каждаго креста, чтоб нам избрать тот, который и к ношению легчае, и для нас полезнее.

Крест Христов зело был для Него тягостен; и когда Он под бременем его упадал, то заставили некоего Симона Киринейска понести крест Его. Приносил Он молитвы с воплем крепким и со слезами (Евр. гл. 5, ст. 7), да мимоидет от Него чаша сия (Матф. гл. 26, ст. 42). Многие удивляются, а может быть и соблажняются, почему Сын Божий, с Егоже человечеством существенно соединено было Божество, с толиким страхом приступал к смерти крестной, когда знаем, что некоторые люди, да и люди законопреступные, смерть принимали без дальняго страха и смущения?

Сие удивление и соблазн престанут, когда на основании Христианских догматов разсудим, что Иисуса Христа не устрашала сама собою смерть; ибо Он имел власть положити душу Свою, и паки взяти ю (Иоан. гл. 10, ст. 18): не устрашали различныя страдания; ибо Он, по Пророческому слову, был муж приобыкший от младенчества терпети болезнь (Исаии гл. 53, ст. 3): не могло Его устрашать разставание с светом сим, к коему не был Он ни мало привержен, ведая, яко от Бога изыде, и к Богу грядет (Иоан. гл. 16, ст. 27), и при самом последнем издыхании располагал властно небом, дарствуя оное разбойнику кающемуся. Все сие не могло устрашать великаго духа Божественныя особы. Приводило же Его в боязнь, страх и ужас, что на крест Его возложено было величайшее и тяжчайшее бремя грехов всего мира. Был Он ходатай наш. Правосудие Божие, которое осуждало грехи, преступления, беззакония всего человеческаго рода, всею своею строгостию на Него тогда было обращено: не длятого; акиб Он будучи безгрешный то заслуживал; но понеже, по Пророческому слову, грехи наши на Себе понесе (Исаии гл. 53, ст. 4), и представлял в Себе лице грешника осуждаемаго; то должна была тяжчайшею быть та смерти минута, в которую Он имел и правосудию Божию удовлетворить, и грехи всех жертвою Своею истребить, и претворить Бога из правосуднаго Судии в милосердаго Отца, и власть ада разрушить, и острейшее греха жало притупить. В сем состоит крест Христов.

Не возлагает Он на нас креста Своего, яко зело тягостнаго, и что мы оный, по вышесказанному изъяснению, понести не могли, и не можем. Но сколько был он тягостен для Него, столько облегчителен и спасителен для нас. Его бремя, наше успокоение: Его подвиги, наша награда: Его пот, наше облегчение: Его слезы, наше очищение: Его раны, наше исцеление: Его страдание, наше утешение: Его кровь, наше искупление: Его крест, наш в рай вход: Его смерть, наш живот.

Так почтоже, Владыко Христе! не повелеваеши нам взяти креста Своего, когда все состоит в нем спасение наше, и когда Апостол Твой, нам подобострастный человек, хвалится пред Тобою, что он язвы Твои в теле своем носит (Гал. гл. 6, ст. 17)? Не отягощает нас, Слушатели мои! Милостивый Спаситель ношением креста Своего. Доволен Он, естьли мы одною верою, одним действием непорочныя души, одним прилеплением любовнаго сердца, страдания и смерть Его объемлем, и не возмогши произрастить сие спасительное древо, естьли токмо плодами его насыщаемся.

Однако притом, чтоб сия вера была действительна, требует, чтоб мы носили крест свой. Крест наш есть подвиг добродетели и борьба с пороком. Добродетель принадлежит к небесам: порок есть стяжание мира сего. Одно терпети другого не может. Добродетель гнушается пороком: порок гонит добродетель. Сие страшное сражение происходит, не в отдаленных негде странах, не в диких полях, не в страшных пустынях; но внутрь тебя, Христианин! внутрь сердца твоего, в средине души твоея: и сие сражение начав от младенчества продолжается до последняго нашего издыхания.

Се твой крест, подвижник Евангельский! слава, или безчестие на сражении сем зависит от мужества твоего. Храбрый воин, воюя противу неприятеля, твердо содержит, чтоб или победить, или умереть. Чистая вера, доброе сердце, теплая молитва дадут торжество твоей добродетели: но разслабление, развратная совесть, нерадение и распустность предадут тебя в плен пороку. Тягостен, скажешь ты, крест сей, страшно таковое сражение. Подлинно, не льзя до какой либо славы дойти без труда и подвига. Но чем большее окажеши мужество; тем светлее победа: чем величайшее употребишь усилие; тем превосходнее награда: чем вящшие преодолееши трудности; тем громогласнейшею возгремит о тебе слава трубою.

Но ко утешению своему послушай, что говорит Златоуст: нет, по его разсуждению, легче добродетели, и нет труднее порока. Нам кажется совсем противное тому. Но истинно слово великаго Учителя. Мы созданы для добра, а не для худа. Все в нас от Творца влиянны силы и способности, чтоб хранить порядок, а не нарушать оный. Но добродетель блюдет порядок, а порок его превращает. И потому добродетель нам есть естественна; а порок противуестествен. Что же порок кажется нам удобным и легким; а добродетель трудною и тягостною: сие происходит не от естества их; но от нашего нерадения, от худой привычки, от худаго воспитания, от развратнаго обращения.

Но положим, чтоб сей крест наш был и тягостен. Но посмотрите на крест мира сего, который мы охотно несем, хотя он до нас и не принадлежит: не труден ли он и тягостен? Ищущие обогатиться сколько сносят трудов, сколько претерпевают бедствий, проходя земли, и пучины преплывая; хотя совсем тем иногда ничего не приобретают; а не редко и последнее все и жизнь свою теряют? Пристрастившиеся к сладострастиям сколько истощевают имения, сколько охотно сносят безпокойств; а за все то получают в награждение мучительные и неисцельные болезни, и в страданиях прежде временно свой окончивают живот? Зараженные страстию пиянственною, по кратчайшем удовольствии, страждут главою, трясутся руками, впадают в горячки, наполняются водяною болезнию: однако не престают влечь сей свой нещастливый крест.

И так, благословеннии Христиане! вместо того, чтоб нам истощать силы свои на не нужное и вредное ношение, обратим оныя на мужественное ношение креста добродетельнаго. Имеем мы в том примером Самаго Господа Иисуса: аще бо с Ним страждем, с Ним и прославимся (Рим. гл. 8, ст. 17). Аминь.

Говорено в Чудове монастыре, Марта 7 дня 1781 года.