Глава 47

Глава 47

О ОТЧААНИИ ПОМОЩИ ЧЕЛОВEЧЕСКИА
И СКОРБEНИЕ ПОБИВАЕМЫХ У ДРОВ И У ПРОЧИХ ПОТРЕБ

Многу же бeду и многу напасть и кровь проливаему всегда зряще, мучащеися во обители чюдотворца, паче же по послeднем сем третием приступe на выласках; и побивающе множество градских у добытиа дров за градом. И искушаются сердца и разумы нетерпeливых; и в неблагодарении уста отверзают и возмущают крeпость твердостоятельных, и мнози глаголют стропотнаа и развращенная сицевая: «Се колико время продолжается крови нашея, и еще что конец бeдe сей? Что ложно упование наше о царe Василии? Се день ото дне ждем помощи изручениа, но вся суть ложна. Уже бо гради Росийстии вси соблазнишяся и вси к вором приступишя, и ни откуду нeсть нам на помощ ратных воинств; всeм бо до себе прииде. И како съвершатся главы нашя мечным поядением?»

И мнозeм руцe от брани престаху; всегда о дровeх бои злы бываху. Исходяще бо за обитель дров ради добытиа, и во град возвращахуся не бес кровопролитиа. И купивше кровию сметие и хврастие¹, и тeм строяще повседневное ястие; к мученическим подвигом зелнe себе возбужающе, и друг друга сим спосуждающе². Идe же сeчен бысть младый хвраст, ту разсeчен лежаше храбрых возраст; и идeже рeжем бываше младый прут, ту растерзаем бываше птицами человeческий труп. И неблагодарен бываше о сем торг: сопротивных бо полк со оружием прискакаше горд. Исходяще же нужницы, да обрящут си вeницы, за них же и не хотяще отдааху своя зeницы. Текущим же на лютый сей добыток дров, тогда готовляшеся им вeчный гроб³.

Во вратeх же убо града всегда входяще и исходящеи сретающе глаголаху сице: «Чим, брате, выменил еси проклятыя дрова сиа, другом ли или родителем или своею кровию?» И их же Господь еще закры, тии благодарствоваху, а их же суд постиже, тии злe рыкаху. Отец бо исхождаше, да препитает си жену и чяда, и брат брата и сестры, тако же и чяда родителей своих; и вкупe вношаеми бываху дрова и человeческаа глава. И брашну сострояему злeйшею цeною, и всяк, зря на огнь, – «ох-ох!», – глаголаше: «О, отче мой, почто мя роди, да кровь твою изъeм и испию?» Матерем же вопиющим: «О, чядe мои! Се не брашно строится, но аз за вами в смерть готовлюся!» Братиа же братию обрыдаху глаголюще: «о, утроба матере нашея! Почто не заключи наю, да не изьeмы друг друга!» Инии же от жестости въпреки тeм глаголаху: «Ни, братие, не скорбите, мы днесь тeх поты и кровию напитахомся, заутра же и нашими поты и кровию оставшии напитаются. Нeсть бо мы тому винни, но судит Всесильный злодeем нашим о сем».

И таковому убо бывающу унынию, от царя же никако же надeяхуся изручениа. И о том скорбяще, что у врагов Божиих сторожи крeпки и вeсти к государю царю учинити немощьно о великих преже реченных приступeх и о оскудeнии во градe воинскими людьми.