Слово в день сошествия Святаго Духа

VIII.

8. СЛОВО
в день Сошествия Св. Духа.

(Говорено в Троицкой домовой князя А. Н. Голицына церкви, мая 18;
напечатано отдельно и в собраниях 1820, 1821, 1844 и 1848 гг.)

<1814>

Душа всякаго праздника есть присутствие того, кому празднуют. И для празднующих день Святаго Духа что может быть вожделеннее, как еслибы сей небесный Утешитель «благодатным»¹ наитием посетил Свое празднество? Еслибы Он, хотя уже не огненными языками осиял главы наши, по крайней мере тайною искрою огня своего коснулся наших сердец и воспламенил их ощущением присутствия Божия; подобно как некогда и косныя, еже веровати, сердца двух учеников возжигал Он так, что сии самыя сердца могли указать им по крайней мере след присутствия Господня: не сердце ли наше горя бе в нас, егда глаголаше нама на пути (Лук. XXIV. 32). Благо сие так велико, что, не знаю, можно ли его и просить от Сокровища благих без внутренняго содрогания и некоего удивления собственному дерзновению; хотя впрочем Церковь, и каждый день, и в начале каждаго молитвословия, приглашает нас молить Святаго Духа, не токмо да приидет, но и да вселится в нас.

Но чего единое желание толико с нашей стороны трудно, слушатели, то самое, так просто и так щедро, предлагает нам ныне Дух Святый устами Апостола; и не только предлагает, но заповедует, внушает, поставляет законом: исполняйтеся Духом!

Коль блаженную, Божественный Павле, но вместе коль чудную и непостижимую ты даешь нам заповедь! Исполняйтеся Духом: разве в нашей состоит воле исполняться Духом²? Если сие сокровище столь близко и столь приступно, то почему оно столь редко и неизвестно?

Христиане! конечно между Ефесскими соучениками нашими, «которым учитель языков первоначально дал наставление нами разсматриваемое»³, не было человека, который бы его не разумел в сем случае, и мог бы противуположить ему наши недоумения. Иначе Богодухновенный наставник, без сомнения, предупредил бы совопрошения вразумлением. Так, знали в то время жаждущие указанный некогда пророком путь, да идут на воду, и елицы не имут сребра, да шедше купят и ядят, да шедше купят без сребра и цены вино и млеко. Ныне, повидимому, и сребро иждивается не в хлебы, и труд наш не в сытость (Исаии. LV. 1 и 2). Нам кажется, будто Господь слишком дорого ценит свои блага, и будто не наши мышцы ослабели для принятия, но Его рука сократилась для подаяния даров духовных.

Нет! Господь независтно изливает от Духа своего на всяку плоть (Иоил. II. 28). Если мы не исполняемся Духом, то не даров Его не достает для нас, а нас не достает для даров Его. Да утешатся нищие Духом! Да воздвигнутся немоществующие плотию! Да оправдится Господь во словесех Своих!

Было время, «когда апостолы, преимущественно святые храмы Святаго Духа, не ощущали Живущаго в них. Они»⁴ уже обладали даром чудес, а еще не понимали начала и не примечали направления силы, в них действующей. Дух любви являлся в них духом гнева, и призванные в служение спасения готовы были низвести с небесе огнь потребления. Сама Истина обличала их в столь странном неведении самих себя: не весте, коего духа есте вы (Лук. IX. 55).

После, когда тот же Дух, который вначале действовал в Апостолах сокровенною силою, посетив их торжественным сошествием Своим, исполнил ведением и премудростию, они узнали Его столь ясно и столь близко, что решительно различали Его как от собственнаго, так и общаго некоего духа, действующаго в естественных, не возрожденных Духом Божиим, человеках и, может быть, в них самих некогда действовавшаго. Мы же, говорит один из них, не духа мира сего прияхом, но Духа, иже от Бога, да вемы, яже от Бога дарованная нам (1 Кор. II. 12).

Заметим, слушатели, что Апостол не говорит: дадеся нам дух, но: мы прияхом духа. Как бы так сказал: «известно, что Бог дает Своего Духа каждому, кто расположен принять Его. Только люди по большой части порабощаются и омрачаются духом мира. Мы же отвергли владычество сего мрачнаго духа, но приняли духом нашим светоносныя влияния Духа, от Бога исходящаго; и таким образом открылось в нас деятельное познание и ощущение даров, от Бога нам предуставленных. Мы же не духа мира сего прияхом, но Духа, иже от Бога, да вемы, яже от Бога дарованная нам».

Итак, поверьте не нам, «немощным служителям слова»⁵, поверьте избранным орудиям, посланникам и благовестникам Духа Божия, что, несмотря на некое самостоятельное бытие и свободу человека, он не только может находиться, но и находится обыкновенно под правлением одного из двух начал, или духа мира сего, или Духа иже от Бога, смотря по тому, котораго из них действие на себя свободно приемлет. Если вы сего, повидимому, на себе не испытываете, – сие токмо то значит, что не весте, коего духа есте вы.

Дабы, по возможности, приближить к общему разумению сии тайныя отношения духа человеческаго к Духу Божию, да будет позволено употребить притчу и гадание, в которыя сама Божественная истина облекалась не редко, дабы явиться взорам человеков, более или менее чувственных. – Младенец во чреве имеет собственную душу и жизнь; но жизнь его погружена в жизни матерней, ею проникнута, ею питаема, так что, в сравнении с полною жизнию человека, едва может почитаться жизнию: вот образ того состояния, в котором естественный человек находится в мире. Дух его имеет собственную жизнь и свободу, но тем не менее, будучи во плоти, объят и нечувствительно правим силою мира: он мыслит, но по стихиам мира; желает, но так, как побуждает всеобладающая в мире похоть плотская, похоть очес и гордость житейская; действует, но в тесном и низком круге чувственнаго; живет, но по духу мира, в отчуждении от жизни Божия (Ефес. IV. 18). Впрочем заключение младенца во чреве не есть решительное намерение природы, но токмо средство и путь, которым он ведется к полному бытию; и он должен изыти на свет, узреть красоту мира, вкусить от благ его, познать его Творца: таково и высшее назначение человеческаго духа, «объятаго»⁶ плотию и заключеннаго в мире. Подобает вам родитися свыше (Иоан. III. 7), – подобает, ибо сие, по намерению Божию, не случайный токмо жребий некоторых, но утвержденный закон и предопределение всего человечества, к которому вся естественная жизнь служит токмо приготовлением и переходом. Узник мира должен быть изведен из темницы своей – исповедатися имени Господню (Псал. CXLI. 8), просветиться светом Христовым, вкусить дара небеснаго и силы грядущаго века (Евр. VI. 4 и 5) в течении еще настоящаго века, приять в самом мире Духа, иже от Бога, начать на земли дышать небесным воздухом. И как раждающийся младенец, отрешаясь от жизни матерней, не имеет труда искать новой жизни своей, но в себе самом носит источник деятельности, непрестанно развивающейся и усовершающейся, вкруг же себя всюду находит воздух, нужный для своего дыхания: так, влекомый благодатию от мира и призываемый к вышнему рождению, человек ближе находится к области новой жизни, нежели думает; ибо мы только можем быть далеки от Духа Божия, а Дух Божий не может быть далек от нас. Сей Дух, по словам Премудраго, сквозе вся проходит духи (Прем. VII. 23), «будучи»⁷ неприкосновен во святыни своей и вездеприсущ своею благостию: он изливается на всякую силу и способность, предающуюся его действованию, и в самом сердце ветхаго человека отверзает источник новой жизни. Веруяй в мя, рек Податель Духа, реки от чрева его истекут воды живы. Сие же, присовокупляет возлюбленный ученик, изъясняя слова небеснаго Учителя, сие же рече о Дусе, Егоже хотяху приимати верующии во имя Его (Иоан. VII. 38 и 39). Наконец, вот важная разность между рождением естественным и духовным: первое достигается и совершается необходимым шествием природы, а последнее свободным стремлением к Богу веры во Христа. Веруяй в мя, якоже рече писание, реки от чрева его изтекут воды живы. И для чего целыя реки от единаго чрева, когда единыя капли от исполнения благодати довольно, чтоб оживотворить сонмы духов? – Для того, как рекло Писание, чтоб явить презельное богатство благости, по которой Дух Святый не токмо наполняет, но и преисполняет меру нашей готовности к принятию Его и, так сказать, более нам дарствует, нежели мы приемлем.

Нам ли убо, чада веры, не познавать присутствия посреди нас Духа Святаго и вопрошать о Его владычестве: где оно? А еще до торжественнаго сошествия Его на царство веры чада закона ощущали вездесущую и вседействующую силу Его столь живо, что нигде не могли скрыться и почить от благоговейнаго ужаса! Камо пойду от Духа Твоего (Псал. CXXXVIII. 7)? восклицал Давид. Нам ли недоумевать, как самодеятельный дух человеческий может стоять под непрестанным действием Духа всемогущаго? А еще во времена Иова разумели, что дух есть в человецех, дыхание же Вседержителево есть научающее (Иов. XXXII. 8)! Нужно ли припоминать и собственное наше исповедание, столь часто по гласу Церкви возобновляемое, которым, вводя себя в молитвенное приближение к Богу, возвещаем вездесущую и всеисполняющую силу Духа Его? – Везде сый и вся исполняяй!

Вся исполняяй! Но почто же не все Им исполняемся? – Видно, что самих себя должно вопрошать о сем.

Можно ли нам исполняться Духом, если плоть, непрестанно враждующая на духа, не находит в нас никакой преграды своему владычеству? Если в ея пресыщении, упоении, наслаждении мы угашаем даже свойственный духу нашему глад слышания слова Божия и жажду правды? Если мы токмо и живем в сию плоть, в которой, как по собственному опыту нас уверяет человек Божий, совсем не живет доброе (Рим. VII. 18)? В таком случае мы сами течем под тяжкий суд Божий, изреченный на первый мир: не имать Дух Мой пребывати в человецех сих во век, зане суть плоть (Быт. VI. 3). Еже бо аще сеет человек, тожде и пожнет: яко сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление, а сеяй в дух, от духа пожнет живот вечный (Гал. VI. 7 и 8).

Можно ли нам исполняться Духом Божиим, если мы сами одушевляем себя токмо духом сего мира? Если только его стихийною мудростию исполняем наш ум, только его прелестями оживляем наше воображение, только его страстями возбуждаем наше сердце, только его законами правим нашу волю, только ему стараемся угодить нашим действованием? Если лучшия наши чувствования и самыя добродетели заражены тлетворным дыханием «духа мира»⁸: любовь пристрастием, снисходительность ласкательством, благородство гордостию, трудолюбие корыстолюбием, благотворение тщеславием, достоинство презрением других, подвиги честолюбием? Токмо те могут прияти Духа, иже от Бога, которые не прияли духа мира сего, «или изгнали его»⁹, не любя мира, ни яже в мире (1 Иоан. II. 15).

Можно ли нам «исполняться»¹⁰ Духом Святым, если мы еще преисполнены сами собою так, что нет в нас ниже столько упраздненнаго и очищеннаго места, куда бы хотя капля всенапаяющия воды, по всей долготе и широте времен и мест текущия в живот вечный (Иоан. IV. 14), могла укануть и не превратиться в брение нашим самолюбием и греховными останками? – Наша нечистота есть оплот, которым заграждаем мы от себя токи Духа Господня, подобно устремлениям весенних вод, посланнаго всюду созидать новую тварь и обновлять лице земли (Псал. CIII. 30), но то не есть еще и гнев, а паче милосердие Божие, что сии токи не проторгаются в души недостойныя, ибо святая и освящающая вода жизни, упадши на нечистое, воспылала бы огнем всепоядающим.

И, посему, да не сетуют на Духа Господня и те, которые, хотя всеми силами отвергаются плоти, мира и самих себя и с духовною жаждою приходят ко Христу, однако не пиют еще от источника благословений, не ощущают в себе утешительнаго присутствия благодати освящающей и обновляющей, или, ощутив мгновенно, теряют оное. В Евангелии написано, что некогда, между тем, как Сам Иисус Христос проповедывал о Дусе, Егоже хотяху приимати верующии во имя Его, не у бе Дух святый¹¹ приемлемый, яко Иисус не у бе прославлен. В другом месте Он говорит ученикам Своим, что и после неизменнаго Ему последования надобно прежде искушенным быть лишением видимаго присутствия Его и потом уже взыти к таинственному общению Духа Святаго: уне есть вам, да Аз иду. Аще бо не иду Аз, Утешитель не приидет к вам; аще ли же иду, послю Его к вам (Иоан. XVI. 7). Даже по воскресении Его, когда Ему дадеся всяка власть на небеси и на земли¹², потребны были Апостолам пятдесят дней терпения, единодушных молитв и молений (Деян. I. 14), дабы они могли, упразднясь от всего, единаго наконец исполнитися Духа свята и начать жить в сем исполнении. Токмо упразднясь от всего, удостоились они праздновать великий праздник Божий. Может-быть, и для вас, ревнующие об апостольском последовании Христу, но не ощущающие на себе помазания от Святаго, – может-быть, и для вас потому не у есть Дух святый, яко Иисус не у прославлен в вас; может-быть, вы прияли Его еще токмо, яко Пророка, носящаго слово Божие во устах своих, но еще не посвятили себя Ему, яко Священнику, да в общении всемирныя жертвы своея всецело вознесет и вас в благоприятное приношение Отцу Своему; еще не превознесли Его, яко Царя, да никакое желание и мысль не воздвигнется без Его мановения. Может-быть, уне есть и вам, – если разумеете и взыскуете Христа более по плоти (2 Кор. V. 16), нежели по духу, – да отъимется на время от душ ваших вожделенный Жених, и лишение духовных утешений очистит вашу веру, возвысит любовь, утвердит терпение, изощрит молитву, изгонит опасное самоуслаждение, приготовит сугубое блаженство.

Но те, в которых если не ощущается, по крайней мере уже начинается сокровенною рукою помазание, не требуют, да кто учит их: яко то самое помазание учит их о всем (1 Иоан. II. 27). Что мы сотворим, живущие токмо плоти и крови, которыя царствия Божия наследити не могут? Что будем мы, по духу мертвые, хладные и сухие, подобно разсеянным среди поля костям в Иезекиилевом видении? Оживут ли кости сия (Иез. XXXVII. 3)? вопрошал Бог Пророка, желая ниспослать на них животворящаго Духа Своего. Не хотяй смерти грешников, но еже обратитися и живым быти им, без сомнения, и на сии духовные остовы с толиким же взирает милосердием и¹³ желанием их оживления Духом Святым. Оживут ли кости сия? – Господи Боже, Ты веси сия. – И ныне рцы Сам, еже рекл еси древле Пророком Твоим, яко несть в нас, иже проречет, – Сам рцы костем сим: се Аз введу в вас дух животен, – и дам Дух Мой в вас, и оживете и увесте, яко Аз есмь Господь. Аминь.