Слово на Рождество Христово

III.

3. СЛОВО
на Рождество Христово.

(Говорено архимандритом Филаретом в Александроневской лавре;
напечатано отдельно и в собраниях 1820, 1821, 1844 и 1848 гг.)

<1811 год>

Новый Адам исходит из девственной земли. Жена, источник проклятия, износит росу благословения. Является истинный Ной, который упокоит нас от дел наших, и от печали рук наших, и от земли, юже прокля Господь Бог (Быт. V. 29). Безродный Мелхиседек (Евр. VII. 3), рожденный без матери, рождающийся без отца, приходит наследовать Царство и Священство вечное. Преходит наконец долгая ночь страха и ожидания всемирнаго; – и утренний свет проникает во мрак Ветхозаветнаго Святилища, отверстаго не столько к ежедневному, сколько к вечному Востоку. Небесная Манна изсыпается от стамны, ее сокрывавшей. Жезл Иессеев прозябает вместо увядающаго жезла Ааронова. Христос раждается.

Приидите, пастыри кроткие, и облобызайте Агнца и Пастыря, – Агнца, пасущаго пастырей, и Пастыря, имеющаго собрать во едино мирное стадо с агнцами волков и юнцев со львами. Приидите, волхвы мудрые, и поклонитесь тайнам древняго младенца; научитеся от Слова немотствующаго, вкусите от ангельскаго хлеба на трапезе безсловесных, и видите, яко благ Господь. Сонмы небесных сил, восхвалившие Господа, егда сотворены быша звезды! удвойте и утройте ваши славословия пред вашим Солнцем, и для нас восходящим. Христос раждается.

Христос раждается в Вифлееме: и в сем ли состоит вся настоящая радость и вся слава в вышних Богу? Слава Богу: если Он раждается и «для нас»¹, ибо, «по намерению судеб»², сие Отроча родися нам, и дадеся нам (Исаии. IX. 6). Среди торжества о Его рождении, Церковь страждет болезнию рождения, дабы Он вообразился (Гал. IV. 19) в нас. Не презрим радостной скорби нашея Матери: снимем хотя некоторыя черты с образа рождения Иисусова и положим их в сердцах наших.

Вифлеем был отечественный град предков Иисусовых: однако Иосиф и Мария не имели в нем ниже убогой хижины, ниже пяди земли наследственной, ни пребывания постояннаго. Провидение, рукою Кесаря, привело их в сие место, из котораго предопределено было изыти Вождю Израиля (Мат. II. 6). Чуждые в земле предков своих, пришельцы в своем отечестве дали отечество Сыну Того, из Него же всяко отечество на небесех и на земли именуется (Еф. III. 15). – Христиане! Доколе мы живем в мире с безпечностию граждан и наслаждаемся им с самовластием обладателей, дотоле Христос не может вообразиться в нас. Мир непрестанно силится выпечатлевать в душе нашей свои преходящие образы; насыщаемыя желания рождают другия желания, которыя неприметно возрастают в исполинов и зиждут Вавилон. Блажен, иже имет и разбиет о камень веры самых младенцев сего Вавилона и отчуждит себя от града зде пребывающаго, дабы взыскать грядущаго! Еслибы Авраам, по гласу Божию, не изшел от земли своея и от рода своего, то бы он не получил славнаго завета, обетования и наследия. Если бы страждущий Израиль не решился подвергнуть себя трудностям опаснаго и неизвестнаго пути, то Иегова не изшел бы в силах его и не уготовал бы в нем жилище Себе. Если бы прозорливая мать не изгнала невиннаго Иакова от лица мстительнаго Исава, оный не пришел бы на страшное место врат небесных. Безпокровные токмо странники находят Вефиль и Вифлеем, – дом Божий и дом Хлеба животнаго. Только произвольные изгнанники земли приемлются в граждан неба. Кто желает быть селением Сына Божия, тот должен иметь отечество в едином Боге и, при всей привязанности к отечеству земному, впрочем весьма естественной и праведной, почитать его токмо предградием небеснаго.

Иисус, ничего не заняв от мира в своем рождении, повидимому, не хотел и ему показать ничего собственнаго. Древодел получил имя отца его; носившая его во чреве, по ея признанию, не принесла к сему служению другаго достоинства, кроме чувствования своего недостоинства: призре на смирение рабы своея (Лук. I. 48); Он скрыл неизмеримую вечность Свою за днем Своего рождения; престолом Царя царствующих соделались ясли, утварью – пелены, первыми слугами Царствия – пастыри стада; Божия сила и Божия премудрость сокрыты в немощах младенчества. Но кто может измерить разстояние от высоты Божественнаго Существа Его до глубины Его уничижения? Конечный ум не может следовать за Ним, как в его восхождении превыше всех небес, так и в его нисхождении до бездн падшаго естества. Что же при виде толикаго смирения должно чувствовать сердце, желающее быть сообразным образу Иисуса? – «Сила ума, великость духа, знаменитость дел, преимущества званий! я вами не прельщаюсь и не завидую тем, которые гордятся вами. Нет высшей мудрости, как отречься от мудрости для Иисуса; нет большей славы, как разделять безчестие с Иисусом; нет избыточнейшаго состояния, как нищета Иисуса; «нет иной двери к совершенству и блаженству»³, как младенчество Иисуса; нет лучшаго украшения для души, в которой Он должен обитать, как видеть себя чужду всех украшений, подобно яслям Его. – Ток благодати, подобно речным устремлениям, изливается в долы: кедры на горах блюдутся громам и молниям. Бог творит из ничего: доколе мы хотим и думаем быть чем-нибудь, дотоле Он в нас не начинает своего дела. Смирение и отвержение себя есть основание в нас храма Его: кто более углубляет оное, тот выше и безопаснее созиждет.

Одною из существенных принадлежностей рождения Иисусова была чистота Его Матери, не нарушенная ниже взором, ниже мыслию. Она должна была иметь обручника, но токмо для того, чтоб он был защитником и свидетелем ея целомудрия, и чтоб ея священное девство не казалось «осуждением брака»⁴. Между тем она была, как единодушно исповедует Церковь, Дева прежде рождества, в рождестве и по рождестве. Взирай на ея пример, стремящаяся к соединению с Богом душа, и виждь в зерцале совершенства ея твою обязанность. Господь есть Бог ревнивый: тогда как Он гласом отеческой благости говорит человеку: даждь ми, сыне, твое сердце, праведная ревность Его, не менее в духовном, как и в нравственном смысле заповедует: не прелюбы сотвори. Тот, Кто дал нам сердце, не довольствуется большею или меньшею его долею: оно все должно принадлежать Владыке всяческих. «Он не признает достойною Себя никакой любви»⁵, которая не основывается на любви к Нему; «всякое услаждение, в котором ищем себя пристрастно, всякая мысль, наклоненная к тварям, всякая разсеянность есть удаление от Него»⁶. Строгая токмо над собою бдительность может возвести к блаженному с Ним соединению и удержать в нем: всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Притч. IV. 23). Небесный Жених обручается с мудрыми токмо и непорочными девами, не дремлющими при его чертоге; девственная, к единому Богу обращенная душа зачинает духовную жизнь и рождает блаженство чистаго созерцания. Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят; и где? – в самом сердце своем. Чистая душа, подобно как чистая вода, приемлет в себя живыя изображения солнца и неба.

Не будем долее удерживать взоров на тех чертах в образе рождения Иисусова, которыя желающих начертать оный в душе своей могли бы устрашить трудностию подражания. Но еще один взгляд на те черты онаго, в которых сквозь самое уничижение сияла Его Божественная слава, и которыя вслед за первыми благодать раскрывает и в нашем рождении духовном.

При рождении Христовом Ангелы воспевают славу Божию и мир на земли: они воспевают и при нашем возрождении славу благодати и мир человека с Богом. Радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся (Лук. XV. 7). Ко Христу приходят с благоговением пастыри и волхвы, несмотря на убожество и неизвестность, которыя отделяли Его, повидимому, от всего мира: так и соединяющийся со Христом соединяется в Нем со всеми верными Ему, столько же неразрывным, сколько непостижимым союзом; тот Дух, который образует из них единое общество, или паче единое тело, иногда нечаянно, всегда благовременно, сближает их друг со другом, дабы взаимно наставлять и поучаться, утешать и принимать утешение, исповедывать милость и славу Божию. – Христу приносятся дары: злато, яко Царю; ливан, яко Богу; смирна, яко мертвому за смертных: но не обещает ли Он и нам, что ищущим Царствия Божия вся приложатся (Матф. VI. 33)? Не хощет ли сотворить нас Цари и Иереи Богу и Отцу своему (Апок. I. 6)? Не сопрягает ли нашего духовнаго рождения с тою животворящею смертию, после коей живот наш будет вместе с Ним сокровен в Бозе (Кол. III. 3)?

О Боже, давый нам Сына Твоего! чего Ты нам с Ним не дарствуешь? Даждь токмо нам родити в себе дух Христов и жити его жизнию. Тогда пусть и против нас, как некогда против Него, мятется Ирод и весь Иерусалим с ним; пусть неистовствует князь века сего, и весь мир вооружается: Ты покрыеши нас в тайне селения Твоего; на воде покойне воспитаеши нас и чрез Ангела завета Твоего введеши нас в гору святую Твою. Аминь.