ГЛАВА XVI. Умиротворитель князей

ГЛАВА XVI
Умиротворитель князей

Любовь Великого Князя Димитрия ко святому старцу. Преподобный
Сергий благословляет новокрещенного «державца» Терновского иконою.
Святой игумен на служении отечеству. Его путешествие в Ростов.
Закрытие церквей в Нижнем Новгороде. Домогательство Тверского Князя.
Олег Рязанский. Сила слова Сергиева. Усиление Москвы. Кончина
Донского и его духовное завещание. Преподобный Сергий –
охранитель и споручник самодержавия Русских Государей
( 1358 – 1391 )

Радуйся, имеяй власть власти тьмы побеждати, Радуйся, начальствующих наставивый богоугодно управляти.

Акаф. 2. Ик. 1

После описанных событий 1380 года обитель Сергиева стала еще более близка сердцу Великого Князя Димитрия Иоанновича. Лишившись в Святителе Алексии отца и благодетеля, он всею душою расположился к смиренному игумену Радонежскому. В нем он нашел мудрого советника и теплого молитвенника, к нему не раз обращался за помощью в делах государственных, его приглашал быть восприемником от купели святого крещения детей своих – Юрия (родившегося 26 ноября 1374 г.) и Петра° (родившегося 1385 г. июня 29)¹⁵⁴. По смерти Митяя он избрал себе в духовники племянника и ученика Преподобного Сергия – игумена Феодора Симоновского, который крестил и его сына Андрея° (родившегося в 1382 г., августа 14, вероятно Феодор в сем случае заменил Сергия, находившегося в это время в Твери°)¹⁵⁵. Примеру Великого Князя следовали Серпуховский Князь Владимир Андреевич (Преподобный крестил у него сына Иоанна° в 1381 г.) и некоторые другие удельные Князья и бояре; «мысль, по справедливому замечанию святителя Филарета, достойная мужей, разумеющих силу христианских установлений, – избирать в восприемники испытанного духовного наставника и молитвенника».°

В 1384 году к Великому Князю Димитрию из Пруссии приехал служить «державец» Терновский Воейко Войтегович в сопровождении ста пятидесяти человек Сербов, Болгар и Прусак. Воейко был родом из Болгарии, из города Тернова°; по смерти отца, оставив город Тернов своему брату Фрианду, он переселился сначала в Пруссию, где было также имение его отца, а оттуда прибыл в Россию. По своему вероисповеданию он принадлежал к Аполлинариевой ереси°; святитель Киприан убедил его принять православную веру, и Великий Князь повелел дяде своему, князю Андрею Ивановичу°, восприять его от святой купели. Священнодействие крещения и миропомазания совершал сам святитель Киприан с прилучившимся тогда в Москве Преподобным Сергием в церкви Архангела Михаила, в Чудовом монастыре, причем Преподобный игумен Сергий благословил новокрещенного Прокопия Воейкова иконою Святителя Николая Чудотворца, а Митрополит Киприан – золотым крестом со святыми мощами, украшенным драгоценными каменьями и жемчугом. Предание это записано в родословной книге рода Воейковых°, а устное предание дополняет, что Преподобный Сергий выразил при этом свою волю, чтобы сия икона передаваема была из рода в род, от отца к сыну, дотоле, пока род Воейковых будет продолжаться по прямой линии, а в случае прекращения рода икона была бы возвращена в обитель его, «если милостию Божиею сия обитель будет существовать до того времени». Переходя из рода в род, благоговейно чтимая икона Святителя Николая наконец дошла до последнего в роде Воейковых – Сергия Феодоровича Воейкова, который, будучи совершенно одиноким, почел долгом совести исполнить завещание Преподобного Сергия и в 1895 году возвратил благословение угодника Божия в его родную обитель. Теперь эта святая икона находится в южном притворе Троицкого собора, где, по преданию, была келлия Преподобного Сергия, и пред нею горит неугасимая лампада. Она покрыта золотою ризою и украшена жемчугом и драгоценными камнями¹⁵⁶.

Смутное, тревожное было то время. Читая летописные сказания, то и дело встречаешь известия, что такой-то князь поехал в Орду добывать себе титул великокняжеский°, другой разорил или совсем отнял удел соседа, третий подговорил Литву или тех же татар идти ратью на Москву... Кровь лилась потоками в этих ссорах и раздорах княжеских, и только мудрое, властное слово Святителей да таких великих подвижников, как Преподобный Сергий, удерживало князей, и то не всегда, от этих гибельных усобиц и кровопролитных войн. Так, есть сведение, что еще в малолетство Донского героя, при жизни Великого Князя Иоанна Иоанновича, в 1358 году, Преподобный Сергий путешествовал в свой родной город Ростов, чтобы уговорить Ростовского князя Константина Васильевича° признать над собою власть Великого Князя Московского¹⁵⁷. В 1363 году мы видим святого игумена опять путешествующим в Ростов на «богомолие к ростовским чудотворцам»¹⁵⁸; сопоставляя это путешествие, с одной стороны, с тем, что ходить на богомолие, хотя бы и по святым местам, без особенной нужды и повода, кажется, не было в правилах Преподобного Сергия¹⁵⁹, с другой – с известием летописцев, что Ростовский князь в 1360 году выходил себе в Орде грамоту¹⁶⁰, чтобы самовольно распоряжаться в своем уделе, думают, что Преподобный Сергий приходил в Ростов не на богомолие только, но имел еще поручение убедить старого Ростовского князя ничего не затевать ко вреду Великого Князя Московского¹⁶¹. Действительно, мы видим, что князь Константин обязался после сего быть в совершенной зависимости от Великого Князя Московского¹⁶².

Прошел год, и пустынник – примиритель Князей – снова должен был отправиться в путь, на этот раз уже в Нижний Новгород. Дело было так: по смерти Великого Князя Иоанна Иоанновича°, в 1359 году, Суздальский Князь Димитрий Константинович добыл себе у хана великокняжеский ярлык. Честолюбивый князь вовсе не ожидал, чтобы малолетний князь Московский (Димитрию Иоанновичу было тогда всего 9 лет) решился отбивать у него этот титул. Не видя возможности отстоять права Димитрия Иоанновича своим личным влиянием, мудрый воспитатель юного Князя Святитель Алексий благословил Димитрия Константиновича во Владимирском соборе, но во внимание к пророчественному слову Святителя Петра относительно будущего величия Москвы и по любви к роду Калиты он не согласился перенести митрополичий престол из Москвы во Владимир¹⁶³. Вполне сознавая всю опасность для только что начинавшей тогда слагаться единодержавной власти Московского Князя, Святитель побудил молодого Князя отправиться в Орду, чтобы там дорогими подарками возвратить себе у хана Великое Княжение. Это путешествие увенчалось желанным успехом, и Суздальский князь смирился. Но скоро хан Мурат, утвердивший Димитрия Московского на Великом Княжении°, умер, и Суздальский князь пытался снова овладеть великокняжеским титулом: он занял было Владимир°, но чрез неделю был изгнан оттуда Димитрием Московским. Этот великодушный юноша Князь позволил побежденному сопернику спокойно владеть своим Суздальским уделом и через то так расположил к себе последнего, что когда сын Суздальского князя Василий Димитриевич привез отцу из Орды ярлык на Великое Княжение°, то благоразумный отец отказался от него добровольно в пользу Князя Московского. Спустя два года, в 1366 году, князь Суздальский выдал за Московского Князя Димитрия свою дочь, благочестивую княжну Евдокию, и с того времени стал навсегда верным союзником Великого Князя. Но брат его, Борис Константинович, не захотел признать власти Московского Князя и самовольно захватил у брата Нижний Новгород.° Димитрий Суздальский жаловался на него Московскому Князю. Не желая прибегать к кровопролитию, Великий Князь просил Святителя Алексия послать Преподобного Сергия в Нижний, чтобы вызвать Бориса в Москву. Сергий исполнил послушание, но Борис не послушался его и в Москву не пошел¹⁶⁴. На увещания Сергия он отвечал, что Князей судит только Бог, что он знает только хана, который утвердил за ним Нижний Новгород, и больше не желает подчиняться никому. Приходилось смирять гордого князя более строгими мерами. По данной от Митрополита власти Преподобный Сергий затворил все храмы в Нижнем, Богослужение прекратилось. Борис вынужден был покориться, тем более что из Москвы под начальством его брата, Димитрия Суздальского, пришла сильная рать. И Борис вышел навстречу брату с повинною. Это было в 1365 году.

Особенно много хлопотал из-за великокняжеского ярлыка Тверской Князь Михаил Александрович.° Он не раз путешествовал в Орду, не раз нападал на пределы Московские, два раза он поднимал против Великого Князя Димитрия Ольгерда Литовского, который был женат на родной сестре Михаила°; оба раза Ольгерд подступал к самой Москве и опустошал ее окрестности. Чтобы положить конец проискам Тверского Князя, Великий Князь Московский вынужден был опять путешествовать в Орду (1371 г.), где получил новое подтверждение своего великокняжеского достоинства. В это путешествие провожал его до Оки Митрополит Алексий. Думают, что умиротворению Тверского Князя с Московским содействовал своим благодатным словом игумен Радонежский¹⁶⁵.

Другой беспокойный сосед Московского Князя был Олег, Князь Рязанский. Хитрый и вероломный, он не раз нарушал договоры, входил в сношения то с Ольгердом и Тверским Князем, то с Мамаем и Тохтамышем. Великий Князь не раз посылал к нему доверенных лиц с мирными предложениями, но Олег не хотел и слышать о мире. Тогда Великий Князь призвал Преподобного Сергия и лично просил его принять на себя труд убедить упрямого Князя Рязанского к примирению. Позднею осенью 1385 года¹⁶⁶ смиренный старец отправился, по своему обыкновению, пешком в Рязань. Олег уже много слышал о Радонежском игумене – еще пять лет назад он не решился присоединиться к полчищам Мамая только потому, что Московский Князь получил от Преподобного Сергия благословение на битву с Мамаем, – и теперь рад был видеть святого старца своим гостем и благословиться у него. Кроткие увещания Богомудрого Сергия смягчили сердце сурового Князя Рязанского, и он чистосердечно открылся Преподобному в своих замыслах и «взял с Великим Князем Димитрием вечный мир и любовь в род и род»¹⁶⁷. Этот мир впоследствии скреплен был семейным союзом: сын Олега Феодор взял за себя дочь Великого Князя Софию Димитриевну¹⁶⁸.°

Так, при неусыпном попечении и отеческом руководстве Святителя Алексия и благодаря деятельному участию игумена Радонежского, Преподобного отца нашего Сергия, постепенно возрастала власть Великого Князя Московского, а под ее знаменем стала постепенно объединяться и Русская земля, обессиленная раздорами удельных Князей. Мало-помалу эти Князья свыклись с мыслию о необходимости подчиниться власти Московского Князя, а в народе пробуждалось сознание нужды сплотиться воедино, дабы общими силами сбросить с себя ненавистное иго татарское. Бог знает, мог ли бы достигнуть какого-нибудь успеха в этом великом деле Великий Князь Московский, предоставленный самому себе, без содействия Церкви в лице таких святых мужей, исполненных духа и силы, каковы были угодники Божии Митрополит Алексий и Богоносный Сергий, игумен Радонежский.

Преподобный Сергий присутствовал при кончине и погребении угасшего во цвете лет Великого Князя Димитрия Иоанновича, он умер в 1389 году, 19 мая. В его прекрасном по духу христианскому завещании нельзя не ощущать веяния духа Сергиева. «Вы, дети мои, – говорил благочестивый Князь, – живите заодно, а матери своей слушайтесь во всем... Кому что даст она, то тому и есть; дети мои из воли ее не выйдут... Который сын не станет слушаться матери своей, на том не будет моего благословения... Вот я отхожу к Богу и вас поручаю Богу и матери вашей, под страхом ее будьте всегда... Бойтесь Бога, бояр своих любите, будьте приветливы ко всем своим слугам. А вы, бояре, знаете мой обычай и нрав: я родился у вас на глазах, при вас я возрос, с вами ходил на врагов, с вами свою отчину защищал... Я любил вас и детей ваших, с вами делил и радость и горе... Вспомните, что говорили вы мне всегда: “На службе тебе и детям твоим мы должны сложить и свои головы”. Будьте же верны слову своему, послужите Княгине моей и чадам моим, повеселитесь с ними в их радости, не оставьте их и во время скорби…» Так говорил умирающий Донской герой, а в своей духовной грамоте он навсегда заповедал своим детям и потомству своему, чтобы после отца наследовал великокняжеский престол старший сын его, помимо других лиц, старших в роде, и таким образом установил новый порядок престолонаследия°, не допускавший никаких споров и претензий со стороны братьев усопшего Великого Князя. И вот охранение этого столь важного постановления, которому не только Москва, но и вся Россия навеки обязана укреплением единой самодержавной власти, было вверено Промыслом Божиим не иному кому, как великому печальнику земли Русской Преподобному Сергию! Его драгоценная для нас подпись украшает и скрепляет это великое по своему значению государственное законоположение, которому в 1889 году, мая 19, исполнилось ровно пятьсот лет...¹⁶⁹ «Как не признать, – замечает один внимательный к путям Промысла Божия исследователь, – как не признать в этом особого благоволения Божия к Самодержавию и ко всем верным оному сынам России! Русский народ так и понял это и доселе в лице Преподобного Сергия чтит особенно великого и сильного молитвенника за своего Самодержавного Царя, Его Августейшую Супругу и старшую Богорасленную ветвь, именуемую, в отличие от всех других, Государем Наследником Цесаревичем»¹⁷⁰.