Приснопоминаемый архимандрит Никодим, в схиме Никон (Деев; 1936–2020 гг.), с особым трепетом относился к преподобному Сергию и такому же благоговению научал молодых послушников. Очень часто молодая братия и семинаристы собиралась вокруг батюшки в беседке монастырского сада, чтобы послушать наставления духовно опытного человека, который провел в Троице-Сергиевой Лавре более полувека. Предлагаем благочестивому читателю одну из таких бесед – о заповедях преподобного Сергия, – записанную на диктофон. Беседа приводится в сокращении.
Архимандрит Никодим (Деев)
Внимайте себе, братие, всех молю. Прежде имейте страх Божий, и чистоту душевную и телесную, и любовь нелицемерную. К сим же и страннолюбие и смиренномудрие с покорением, пост и молитву, пищу и питие в меру. Чести и славы не любите. Паче же всего бойтесь и поминайте час смертный и Второе Пришествие.
Завещание преподобного Сергия
Люты скорби, но сладок рай, болезненны труды, но вечная за них награда. Благодать Божия никому не дается без скорби и искушений.
Из поучения преподобного Сергия
Меня спросил один брат: «Почему ты так стараешься выполнять заповеди прп. Сергия, завещание его?» Потому что в каждом монастыре свои особенности, в каждом свой устав: и на Афоне, и в нашем монастыре. Но наша Лавра стала основоположницей всех наших монастырей. Ученики шли и по этим заповедям жили – они в себя впитали их.
О единомыслии в наши дни
Иметь единомыслие во имя Святой Троицы: чтобы все одной мыслью жили, чтобы заботились друг о друге. Единомыслие не только в братии, но и с нашими православными князьями. Преподобный призывал к этому: единомыслие, объединение вокруг Москвы.
Много прозорливых на Афоне, а мы не прозорливые. Обратите внимание: преподобный предсказал Димитрию Донскому победу; поминал всех убитых на поле брани поименно. Если ему открыто было это, то он ведал помыслы каждого брата, каждого монаха. Мы знаем его жизнь – он всю нашу жизнь знает. Как мы должны относиться к его заповедям? Он заботится о нас – это очень важно.
О страннолюбии
Чем именно в наше время отличается страннолюбие, даже не столько страннолюбие, а духовное окормление? К нам приходят в надежде получить какую-то пользу. Отец Феодорит[1] говорил, что в наше время хоть немного внимания надо уделять туристам и паломникам, особенно паломникам. Если духовная болезнь – пожалуйста. Но, конечно, нужно спросить: есть у тебя вера? Беседует кто-то из братии с паломником, а он не верит в загробную жизнь, а на него потратили полчаса, если не больше. Так и на Исповеди тоже: покойный отец Кронид[2] говорил, чтобы обязательно спрашивали, верит ли человек в Бога, в Святую Троицу, в загробный мир, в Страшный Суд. Вера – это дар Божий.
Стою я на братском молебне позади всех, и обратил внимание: один человек просит ежедневно у священника благословение, чтобы ехать в Москву (видимо, на работу). Если бы Отец Небесный не помогал, он бы не брал благословение и не ходил бы никуда; как Патриарх Кирилл сказал в свой проповеди, «они не ходили бы ‟с пустыми ведрами на сухой колодец”». То есть если человек Бога ощущает, он идет, несмотря ни на что. Нужно как можно чаще просить прп. Сергия.
«Прежде имейте страх Божий»
Должен быть у нас всегда страх Божий. Страх Божий – это благоговение, страх Божий – это благодарение, это такое чувство любви, которое нельзя потерять и омрачить каким-то состоянием. Каждое слово нужно взвешивать – это тоже страх Божий. Когда причащаемся, когда к иконе прикладываемся, когда молимся, как заповедал Господь, – это тоже страх Божий. Страх Божий – это не дрожать пред Богом, а благоговеть пред Ним; каяться пред Ним, плакать, сознать свою греховность – это и есть страх Божий. Такая необъемлемая глубина этого страха Божия. Любая добродетель, любой подвиг всегда связан со страхом Божиим. Как я буду без страха Божия?
Страх Божий – это не дрожать пред Богом, а благоговеть пред Ним
Монах всегда ощущает присутствие Божие. Монах постоянно предстоит пред невидимым Богом, а ощущает Его как бы видимым, ощущает постоянное присутствие Божие. Не будет Его присутствия – не будет молитвы, придет уныние. Мы удаляемся от мира в страхе Божием, отвергая все его предложения и вспоминая слова апостола Иоанна Богослова. В какой-то момент становится необходимо отойти от мира: не разорвать с ним отношения, а выстроить цепочку отношений монаха с монастырем и миром. Нужно утешать других, помогать, вместе молиться – это связь монаха с миром, и это тоже страх Божий. Нужно говорить: «Господи и авва Сергий! Ты мне столько всего дал, ты меня исцелил, а я тебя не благодарю». А как благодарить? Другому кому-то сделать добро, чтобы они исцелились. Всё взаимосвязано в духовной жизни.
Сейчас телефон нас всех окрадывает, это искушение, – он наподобие наркотика. Ко мне пришла одна верующая женщина и говорит: «Батюшка, я курю 30 лет, никак не могу бросить». Я ей сказал: «Выкурила сигарету – сто поклонов земных, потом можешь опять покурить – и снова поклоны». Через некоторое время встречаемся, и она говорит: «Я уже не курю». – «А почему?» – «А потому что один раз поклоны положила – и я уже вся в мыле, мокрая, нужно переодеваться». Так и телефон – как наркотик. Наказывай сам себя: один раз позвонил – положи 12 поклонов. За день может накопиться сто поклонов или больше. Тогда будешь думать, что нужно сократить свои звонки. Каждый должен себя контролировать и наказывать. И обязательно взять благословение у духовника: рассказать ему, что нарушил обещание, данное самому себе. Прости меня, Господи!
Ущемление себя телефонами и Интернетом: хочешь новости узнать – а ты можешь влиять на них? Или они как-то влияют на твою духовную жизнь? Никак. Хочешь узнать, как мир живет, а в нем всегда были войны, раздоры, грех и т.д. А нам-то что? Нам, главное, не испачкаться, выйти из этой грязи, помолиться и посоветовать. Если мы будем каждый день звонить 5–10 раз и сделаем поклоны – а если у тебя нога болит? Вряд ли ты будешь звонить по телефону.
Монаху желательно на улицу не выходить и не интересоваться новостями. Спросил про новости – три поклончика земных нужно сделать. За что? За любопытство. По монашескому правилу не надо начинать разговаривать, не будучи спрошенным. Мы много говорим лишнего, не контролируем свои ответы. Наказывать нужно поклонами.
Вспоминается один случай. Как-то на День ангела Патриарху Алексию I передали поклон от его келейника, и Святейший ответил: «Передай, пожалуйста: от поклонов не шьют балахонов». То есть надо еще чем-то подтвердить этот поклон.
Про пищу и питие
Когда живешь духовной жизнью, многое открывается для тебя: в каких моментах нужно исправить себя. Самое главное – пища: 80 процентов духовной жизни зависит от пищи. Почему? У преподобного Сергия в житии записано его поучение о пище: «Поститесь, чтобы избежать худых дел и помыслов».
Святые отцы говорят, что если пост совершаешь без покаяния, он считается недействительным
Святые отцы и преподобный Сергий говорят, что если пост совершаешь без покаяния, он считается недействительным. Почему? Потому что он проходит физиологически, а духовно ты не меняешься. Нужно воздерживаться в пище, чтобы было и духовное воздержание. Нет покаяния – душа у нас не меняется нисколько, хоть мы и соблюдаем пост. Как питался преподобный Сергий, как он постился? Сухая корочка да хлеб гнилой за работу – и всё. Мы трудиться не хотим, а преподобный Сергий нас обличает: он сам копал, одетый в заплатанное, – таким его и увидели пришедшие крестьяне. А как трудиться нужно, в чем трудиться? Один архимандрит вставал ночью и убирался, мыл в туалете – делал доброе дело, делал подвиг. Так и ты: не жди, пока дворник расчистит проход к лестнице, а возьми лопату и потрудись. Не говори: «Не мое это дело». В труде, в еде, в разговорах – в чем нам еще показывать пример? Самое главное – в молитве. Мне рассказывали, что в некоторых монастырях обед или ужин закончился – все по келлиям, и никаких встреч, никаких разговоров. Каждый занимается своим делом. Хорошо это, вы спросите? Хорошо. А как Сергий? Ночью вставал и увещевал тех, кто общался между собой. Не кричал. Из-под палки нельзя заставлять всех соблюдать. Нам никто не мешает делать поклоны в храме, в келлиях – нам дана полная свобода. Не работаете – так работайте в своих стенах, производите поклоны. Прп. Сергий работал с лопатой, а мы должны класть земные поклоны за себя, за родственников, за больных, за мир.
Еще о странноприимстве
Кто такие странники? Приходит человек больной, страждущий, ты дал ему денег – и узнай, запиши его имя, и молись за него. Они чувствуют, что за них кто-то молится, и потом, даже через несколько лет, благодарят за молитвы, за исцеления. Нужно вселять в таких людей надежду, что за них молятся – не только по оплаченным запискам. Мы должны говорить таким людям: «Хочешь, чтобы у тебя не было уныния, отчаяния на душе, бед? Почитай Евангелие. Хоть по полглавы – сколько сможешь, – и мир воцарится в твоей душе». – «А я не понимаю!» – «А там понимать нечего, в Евангелии». В этом случае нужно утешить человека – буквально одно-два слова. Найдется способ, как утешить любого пришедшего к тебе: «Я помолюсь, и ты поймешь Евангелие». Господь положит на сердце, что сказать, как утешить.
Найдется способ, как утешить любого пришедшего к тебе. Господь положит на сердце, что сказать, как утешить
Надо понимать друг друга, с любовью понимать. Покойному отцу Тихону[3] говорит брат Пантелеимон: «Батюшка, у меня нет молитвы». – «Приходите на молитву – помолимся вместе». Смотрит на тебя чадо, как ты молишься со слезами; глядишь, и у него слезка появилась.
Кто не слышит молитвы – она не принимается. Нет молитвы, а хочется молитвы. Духовники нас понимали. Когда пришел к врачу, он спрашивает: «Что у тебя болит?» Так и духовник должен. Некоторые пишут грехи на бумаге и думают, что чем больше написал, тем больше тебя духовник оценит. А сказать нечего. Это ненормально. Когда у тебя сердце болит, ты идешь к врачу, и он спрашивает: «Что у тебя болит?» – «Сейчас, доктор, сейчас», – отвечаешь ты. Врач смотрит, ставит диагноз, ты начинаешь рассказывать о симптомах заболевания, как и что болит. Так и на Исповеди: говори, что болит, что мучит тебя, скажи хоть 33 греха, но чтобы хоть один со слезами сказан был. Спросите, какое наказание? «Я не буду обедать два-три дня. Если плотские страсти – обедом накажу себя». А то приходим на Исповедь – и не меняемся… Авва Сергий с любовью ко всем относился: к нему приходили братия и плакали. Духовник знает, кто чем живет, и помогает им. Где найти такого духовника? Это сложно, конечно.
Как относиться к болезни
Никогда не говори: «Я болею». Почему нельзя так говорить? Говорят: «Я к Богу обращался – Он мне не помог, к батюшке Сергию обращался – он мне не помог; у меня всё болит». Он тебя не исцелит и не посоветует лекарств. Чего ты желаешь, то и будет. Говорят тебе: «Я вижу, ты больной, в больницу тебя надо», – а ты отвечай: «Ничего, всё слава Богу, всё хорошо, спаси Господи, слава Богу за всё».
И еще – не надо рассказывать о своей личной жизни.
Чудеса преподобного Сергия
За 50 лет преподобный Сергий столько чудес сотворил! Ими мы живем, радуемся, движемся. Но нельзя об этом говорить подробно. Апостолы на Елеонской горе видели Вознесение Господне, а другие усомнились в этом. Уже тогда в чудо не верили. Что же рассказывать о своей жизни? Тебе послал Сергий какое-то чудо маленькое, а для другого ничего особенного в этом нет.
Для благодати нет пространства и гор – для нее всё открывается; проси преподобного Сергия, и всё откроется, как открылось Порфирию Кавсокаливиту с Афона, о котором писали, что он имеет познания в медицине. Как нам, так и им открывается. Для спасения всё откроется.
Братия говорила Сергию: «Ты всё раздаешь, а нам самим есть нечего». Он утешал братию и отвечал, чтобы и всё последнее раздали нищим. «А как же нам? Тогда мы уйдем из монастыря». Но Сергий молился – и несколько возов хлеба пожертвовали монастырю. Он молитвою всю братию кормил. А у нас? В магазинах – своеобразная проповедь: иконами, книгами, тарелками. Это всё – напоминание о Лавре, о преподобном Сергии.
«Поминайте всегда час смертный и Второе Пришествие»
Чем отличается час смертный и Второе Пришествие? Спаситель придет к живым во время Второго Пришествия. Что такое смерть? Это дверь в вечную жизнь. Умершему не надо ждать Пришествия – он уже перед Богом стоит. Суд – это уже другое дело. Почему надо бояться часа смертного и Суда? Наглая смерть (как пишется в канонах) забирает душу. Но не всегда. Как-то покойный архимандрит Николай[4] рассказывал мне: «Отец Никодим, согрешил я. Стою я в храме, много народа. Смотрю – зашла в дверь смерть с косой». Встала перед ним и говорит: «Я пришла за тобой». Отец Николай отвечает ей: «Смертушка, ну что же ты. У меня есть старший брат Петр (он с 1908 или 1910 года), а я моложе его (с 1912). Ну, как ты меня заберешь просто так?» – «А, хорошо». И ушла. Тот получает телеграмму: скончался Петр. Вот так он переориентировал смерть, и она ему оказала послушание. Вот какого дерзновения достиг отец Николай!
Архимандрит Николай (Самсонов)
Что такое смерть? Это дверь в вечную жизнь. Монахи смерти не боятся. Смерть – это рождение
Обычно монахи смерти не боятся. Смерть – это рождение. «Господи, приими дух мой с миром». Так монахи умирают. Умирал один военный, двое-трое пришли к нему, я спрашиваю: «Что ты скажешь монахам?» А он и говорит: «Знаете, умирать не страшно, но перед смертью есть желание побывать в храме, послушать пение, почувствовать присутствие Божие в храме. Я бы сейчас пошел, но не могу – у меня ноги отказали». Покойный отец Иоасаф, схимник[5], говорил: «Читаю жития святых – ожидаю встречи с Господом, а в Евангелии укрепляюсь: Евангелие – беседа с Богом».
Мы живем, забывая о смерти, о загробном мире, будто бы ничего и нет. Страшно даже!
О милости
Сейчас настоящих нищих нет, чтобы совсем нагие были.
Богатый нищим должен помогать, не выбрасывать одежду. Надевает человек пожертвованную шубу, к примеру, и молится за своего благодетеля. Как приятно! По-разному можно творить милость.
Храните заповеди преподобного Сергия – «всех молю»!
Источник: Православие.ru
