Троице-Сергиев монастырь – источник просвещения XV–XVII вв.

Протоиерей Анатолий Лазарев

Не оставаясь безучастной к историческим судьбам нашего Оте­чества, обитель Преподобного Сергия с самого начала своего су­ществования плодотворно содействовала культурному возрожде­нию и просвещению русского народа. Троице-Сергиев монастырь стал таким же духовным и культурно-просветительным центром Московского государства, каким был в Киевской Руси Киево-Печерский монастырь. Здесь велось летописание, составлялись жи­тия русских святых, переводились и переписывались книги.

Свято-Троицкая Сергиева Лавра

Со времени основателя Троицкого монастыря ярко засве­тился свет просвещения и науки, который с течением времени разгорался все ярче и шире. «Уже прп. Сергий требовал от бра­тии, наряду с телесными трудами, неустанного чтения, а для чте­ния необходимо было завести и мастерские переписчиков; так Сергиева Лавра от самого основания своего делается очагом об­ширной литературной деятельности» [1]. Здесь в убогих и темных келиях трудолюбивые иноки при свете лучины пере­писывали книги. Труды троицких мастеров на века сохранили многие памятники отечественной письменности. Написанные в мастерской Троицкого монастыря, они любовно украшались восхитительными заставками и миниатюрами. Создался даже особый «сергиевский» почерк и «сергиевский» стиль, которым отличались от других созданные здесь книги [2].

Отец Павел Флоренский считает, что «русская книга, русская литература, вообще русское просвещение основное свое питание получали всегда от просветительской деятельности, сгущавшейся в Лавре и около Лавры» [3]. После блаженной кончины Преподобного Сергия многие поколения русских подвижников, бывших его духовными чадами, распространяли и все дальше разносили с собой русское просвещение. Многие Сергиевы уче­ники основали свои обители, монахи которых стали просветите­лями и учителями окрестного языческого населения.

С XV столетия в Троицком монастыре стали не только пересывать книги, но и создавать оригинальные произведения. Так, здесь трудился известный церковный писатель Епифаний, который за свое благочестие был поставлен духовником троицкой братии, а за свою образованность назван современниками Премудрым. Епифаний Премудрый был учеником Преподобного Сергия Радонежского и сотрудником святителя Стефана Пермского. Он первый через год или два после кончины святого Сергия стал писать о его жизни. Свои записи, находившиеся в свитках и тетрадях, он в течение более двадцати лет не публиковал и не приводил в по­рядок. Но так как долгое время никто не брал на себя труд описать житие и подвиги Преподобного Сергия, то инок Епифаний, посо­ветовавшись со старцами, опираясь на свои записи, создал житие Преподобного «по ряду» [4]. Кроме жития Преподобного Сергия Радонежского, его премудрый ученик написал житие его друга и собеседника святителя Стефана Пермского и «Плач Церк­ви Пермской» о нем. Несмотря на витиеватый язык, каким напи­саны эти книги, они являются ценнейшими литературными про­изведениями и историческими источниками [5].

Эпоха, в которую жил Преподобный Сергий, была и време­нем жизни преподобного Григория Синаита, святителя Григо­рия Паламы, расцвета афонского монашества, исихастских спо­ров. Все это оказало определенное влияние на церковную жизнь Руси. Московская Русь близко знакомится с духовным богат­ством Святой горы Афон через Троицкую обитель. На Афоне полагал начало монашеским подвигам ученик первого Радонеж­ского игумена преподобный Сергий Нуромский. Сюда же при­езжал после смерти святого Сергия другой его ученик — Епи­фаний Премудрый. Иеродиакон Троице-Сергиева монастыря Зосима в 1420 г. посетил Киев, Иерусалим, Царьград и Святую Гору Афон и описал свое путешествие в книге «Ксенос, сиречь Странник», в которой впервые перечисляет афонские мона­стыри и среди них русский монастырь святого великомученика Пантелеймона. По благословению Троицкого игумена Зиновия (1432-1443) на Афонской горе подвизался Иона Угрешский, он занимался списыванием и переводом житий святых для рус­ских обителей [6].

С 1382 г. в Константинополе жил и трудился двадцать лет лю­бимый ученик аввы Сергия преподобный Афанасий, игумен Вы­соцкий. Там он переводил греческие книги на славянский язык и отправлял их на Русь. Плодом его многолетних трудов стал Цер­ковный устав, известный под названием «Око церковное». Эта кни­га в многочисленных списках разошлась по обителям и приходам и имела большое значение в литургической жизни Русской Церкви.

В середине XV в. в Троицком монастыре трудился сербский иеромонах Пахомий Логофет, приглашенный в Россию с Афо­на для сличения русских церковных книг с древнейшими под­линниками и для написания житий и церковных служб некото­рым русским святым [7]. Пахомий Логофет явился одним из самых одаренных и плодовитых писателей своего времени. Им написано не менее восемнад­цати канонов, несколько похвальных слов святым, шесть отдельных сказаний и десять житий. К литературным тру­дам Пахомия Серба, написан­ным во время его пребывания F в стенах Сергиевой обители (1440-1459), относятся: вто­рая редакция жития Препо­добного Сергия, составлен­ного Епифанием Премудрым, с дополнением повествования об открытии его мощей и опи­санием бывших при этом чудес, житие преподобного Никона Радонежского, а также житие святителя Алексия Московско­го. В 1463 г. после трехлетнего отсутствия Пахомий снова по­явился в Троицком монастыре. В это время им были написаны краткое житие Преподобного Сергия и канон с акафистом, по­священным ему же.

 
"Преподобный Афанасий Высоцкий Старший и князь Владимир серпуховской".
Миниатюра из вкладной книги Высоцкого монастыря. 1698 г.

Кроме этого, Пахомий Логофет, находясь в Троицком мона­стыре, занимался переписыванием книг. Творения Пахомия Серба, ставшие широко известными в Древней Руси, послужили образ­цом для создания многих других житий. Русские иноки-писатели XV в. подражали его приемам и учились у него искусству со­ставлять жития [8].

Почти одновременно с Пахомием Логофетом трудился на ли­тературном поприще Троицкий игумен Паисий Ярославов. Его перу принадлежит «Сказание о Каменском монастыре и первоначальниках его» [9]. В начале XVI в. жил в Троицкой оби­тели инок Георгий, который составил русскую летопись, прости­рающуюся до 1533 г.

На Соборе 1503 г. нача­лась борьба двух направле­ний русского монашества продолжавшаяся в течение почти всего XVI столетия: иосифлян — последовате­лей преподобного Иосифа Волоцкого, высказывав­шихся за неприкосновен­ность церковных земель и имущества, и нестяжате­лей, которые для достиже­ния высокого нравствен­ного уровня монашества предлагали передать часть монастырских вотчин госу­дарству. Иосифляне взяли верх на московском Собо­ре 1503 г., однако идеи пре­подобного Нила Сорского, главного представителя нестяжа­телей, продолжали жить и развиваться в русском церковном обществе. Одним из известных последователей этих идей счи­тается преподобный Максим Грек.

 
Преподобный Максим Грек

Преподобный Максим по происхождению был албанским греком, образование получил во Флоренции и Венеции. Большое влияние на него оказали проповеди известного флорентийского проповедника Иеронима Савонаролы. По возвращении из Ита­лии Максим ушел на Афон, где, приняв монашество в Ватопедском монастыре, подвизался около десяти лет. После падения Константинополя Афон стал единственным прибежищем чисто­ты православия и хранителем церковно-богословской литерату­ры на православном Востоке. Поэтому именно сюда обратился великий князь Василий III с просьбой о присылке в Русское го­сударство опытного инока для исправления книг. С этой целью и был направлен в Москву афонский монах Максим.

Преподобный Максим Святогорец оказал большие услуги русскому просвещению в XVI в. и внес большой вклад в развитие богословия. За год с небольшим он вместе с помощниками, среди которых был троицкий инок Силуан, перевел Толковую Псалтирь и приступил к переводу толкований на Деяния Апо­стольские, Триоди и других богослужебных книг. Аскетические взгляды Максима Грека имели много общего с воззрениями белозерских старцев — нестяжателей. Но, в отличие от выступле­ний другого видного противника иосифлян Вассиана Косого, со­чинения Максима Грека против монастырского землевладения свободны от полемических крайностей. «Качества истинного мо­наха никогда не совместятся с отношениями и привычками лю- бостяжательного монашества: такова основная мысль Максима Святогорца» [10].

К сожалению, деятельность правщика книг осуществлялась не совсем гладко. При пересмотре и исправлении русских цер­ковных книг ученый грек встретил много грубых, а иногда и ере­тических ошибок и имел неосторожность оглашать их. Русские книжники стали роптать. Они говорили, что Максим «прилагает досаду» воссиявшим на нашей земле чудотворцам, которые «сицевыми священными книгами благоугодиша Богу» [11]. Выступления Максима против монастырского землевладения в глазах его противников были ни чем иным, как поруганием уставов и правил Церкви, закрепившей за монастырями земель­ные владения и крестьян, и в то же время хулой на русских свя­тых, подвизавшихся в этих монастырях. А отрицательное отно­шение к разводу и повторному браку великого князя Василия III лишило Максима его благосклонности.

При новом митрополите Данииле в 1525 г. состоялся Собор, на котором Максим Грек был осужден. Кроме небольших по­грешностей в переводе, которые появились в результате описок и плохого знания афонским монахом русского языка, его обви­нили в укорении русских монастырей за владение селами и да­же в политической измене, которая якобы выразилась в сноше­ниях с турецким послом [12].

После Собора Максима Святогорца заключили в темницу Волоколамского монастыря, где он претерпел много лишений и страданий. В 1531 г. его осудили вторично «аки хульника и священных писаний тлителя» и сослали в Тверской Отроч монастырь. Здесь положение страдальца при добросердечном епископе Ака­кии было гораздо легче; ему разрешили писать. Через двадцать лет в 1551 г. Иоанн Грозный приказал освободить его из заточе­ния и перевести в Троице-Сергиев монастырь. После долгих стра­даний преподобный Максим, уже тяжело больной, мог спокой­но провести в Сергиевой обители последние годы своей жизни. Но и здесь он не хотел быть праздным и по просьбе ученика сво­его Нила перевел с греческого языка Псалтирь [13]. Вооб­ще за время своего пребывания на Русской земле Максим Грек написал много сочинений догматического, нравоучительного, исторического и апологетического содержания. В 1553 г. Макси­ма Святогорца навестил царь Иоанн IV, которому он предсказал смерть его сына. Преподобный Максим почил о Господе 21 янва­ря 1556 г. и погребен в монастырском храме Святого Духа Троице-Сергиева монастыря.

Преподобный Максим, невольно связав свою жизнь с рус­ским народом и превратившись из грека в русского, не мог остать­ся равнодушным зрителем отрицательных явлений действитель­ности и выступил обличителем пороков светского и церковного общества, произвола властей, бедствий народа, различных суе­верий и других зол [14]. Его голос, не умолкая, раздавался в течение тридцати пяти лет и заставлял прислушиваться к себе все слои общества от великого князя до простолюдина. Высту­пая против внешней обрядности и религиозности, Максим Грек руководствовался побуждениями любви к ближнему и желанием указать ему путь спасения. Вообще, говоря об обличениях препо­добного Максима Грека, надо заметить, что они были направлены не на то, чтобы похулить все русское, как поняли это некоторые его современники, а на то, чтобы установить полное соответствие между внешним величием Русского государства и внутренним процветанием в нем христианской жизни.

Мысль преподобного Максима Грека о неисправности русских церковно-богослужебных книг особенно глубоко была воспринят на месте последних подвигов писателя-страдальца — в Троице Сергиевом монастыре. В конце XVI и начале XVII столетия ревнители книжного исправления здесь постоянно обращали внимание на разногласия в разных списках церковно-богослужебных книг. Особенно себя проявили на этом поприще любо­знательный инок Арсений Глухой, троицкий библиотекарь Анто­ний Крылов и архимандрит монастыря преподобный Дионисий (Зобниновский), пострадавший за это дело.

Преподобный Дионисий, возглавлявший Троицкий мона­стырь в 1610-1633 гг., был одним из самых просвещенных лю­дей своей эпохи. После осады монастыря (1610-1612) появи­лось «Сказание» Авраамия Палицына. В его написании есть немалая доля труда архимандрита Дионисия. О. А. Державина в статье «"Сказание" Авраамия Палицына и его автор» убеди­тельно доказывает, что автором первых шести глав произведе­ния является архимандрит Дионисий [15]. Под руко­водством архимандрита Дионисия иноки писали и рассылали по городам троицкие патриотические грамоты. Он также из­вестен распространением трудов преподобного Максима Гре­ка и первым изданием «Жития Преподобного Сергия» в редак­ции Пахомия Логофета.

Преподобный Дионисий по своим просветительским трудам стал преемником Максима Грека и предшественником Патриар­ха Никона. Как будто для того, чтобы цельная высоконравствен­ная и сильная натура героя-борца против Смуты обрисовалась еще полнее, ему было суждено принять активное участие в дру­гом важнейшем деле начала XVII в. — исправлении богослу­жебных книг. При возобновлении в 1616 г. московской типо­графии, разоренной поляками, было решено исправить и издать Требник. Это важное дело поручили архимандриту Дионисию вместе с упоминавшимися выше троицкими старцами Арсени­ем и Антонием и священником из монастырского села Клемен­тьева Иоанном. Через полтора года добросовестного труда они закончили работу по исправлению Требника. Но на Соборе 1618 г. в Москве их объ­явили еретиками и осудили.

Так беззаконно и жесто­ко поступили современники с человеком, который сво­ей активной деятельностью во время Смуты в Русском государстве многое сделал для освобождения его от вра­гов. Только по ходатайству прибывшего в Москву Иеру­салимского Патриарха Фео­фана его освободили из за­точения и на Соборе 1619 г. после успешной защиты им своих трудов совершенно оправдали [16].

 
Авраамий Палицын

События Смутного времени, в которых Троице-Сергиев мо­настырь принял активное и плодотворное для Отечества уча­стие, стали толчком для летописной деятельности среди обра­зованных иноков. Первое место среди летописцев Смутного времени по праву принадлежит троицкому келарю Авраамию Палицыну, который принимал непосредственное и активное участие в событиях той бурной эпохи. Им написано «Сказание об осаде Троицкаго Сергиева монастыря от поляков и бывших потом в России мятежах», которое занимает одно из первых мест среди произведений начала XVII в. и дает большой фак­тический материал для характеристики событий Смутного вре­мени [17].

К событиям и деятелям Смуты обращается и первый жизнеописатель преподобного Дионисия троицкий келарь Симон Азарьин, живший в XVII в. и бывший несколько лет его келей­ником. Он написал житие и канон святому, а также «Чудеса но­воявленные Преподобного Сергия числом 77» с длинным предисловием, «Выписки из святец...» и «Повесть о разорении Московского го­сударства». Из этих трудов видно, что их автор был начитанным и просвещенным человеком.

 
"Сказание об осаде Троицкого монастыря от поляков и 
бывших потом в России мятежах"" Авраамия (Палицына)

Еще один троицкий келарь Арсений Суханов по распоряже­нию царя Алексея Михайловича и Патриарха Никона путешество­вал на православный Восток «для списания святых мест и грече­ских церковных чинов». Он посетил Афон, Грузию, Александрию, Иерусалим и Палестину. В 1653 г., вернувшись на Родину, Арсе­ний представил письменный доклад о своей поездке. В нем автор не скрыл замеченного им на греко-православном Востоке упад­ка в истовости и чинности богослужения и снижения нравствен­ности, но вместе с тем указал и все здоровое и благодатное, что сохранили восточные христиане. Кроме этого большая заслуга Арсения заключается в том, что ему удалось отыскать и купить 498 греческих и древнеславянских рукописей, которыми была по­полнена московская Патриаршая библиотека [18]. Спутник Арсения (Суханова) троицкий иеродиакон Иона Маленький так же описал свое хождение в Царьград и Иерусалим.

Так иноки-писатели проходят непрерывной чередой через весь начальный трехвековой период существования Троице-Сергиева монастыря. Они представляли собой современный им уровень образованности и своими литературными трудами в той или иной степени влияли на ход и развитие общерусского просвеще­ния. Многие их творения остаются драгоценными исторически­ми памятниками до настоящего времени.

Но просветительное значение Троице-Сергиева монастыря не ограничивается лишь литературной деятельностью его на­сельников. Сергиева обитель стала местом собирания и хране­ния древнерусских книжных фондов. В монастырское книгохра­нилище рукописи попадали разными путями. Их переписывали, покупали, жертвовали. Троицкий библиотекарь Иоасаф Кирьяков сделал первую попытку систематизировать книжное богат­ство обители. По составленной им описи в монастырской би­блиотеке хранилось 742 книги, почти все рукописные. Троицкие старцы-книгохранители сохранили для своих потомков значи­тельную по численности и редкую по своему составу рукопис­ную библиотеку Троицкой Лавры. В конце XIX в. число рукопи­сей в ней составляло 823, а книг старой печати более 3000. Кроме этого 236 рукописей хранилось в библиотеке Московской духов­ной академии [19]. В это число не входят крупные руко­писные материалы вотчинного архива Лавры, представляющие также большой исторический интерес. Среди этого книжного бо­гатства в Троицкой библиотеке сохранились драгоценные руко­писи XIII-XIV вв., уцелевшие здесь после страшного пожара Moсквы при нашествии Тохтамыша в 1382 г. [20].

Библиотека Троицкой обители являлась не только крупней­шим книгохранилищем, но и давала возможность пользоваться книжным богатством всем желавшим повысить свой образова­тельный уровень. Троице-Сергиев монастырь, как и любой мо­настырь Древней Руси, являлся школой в прямом смысле это­го слова. Просвещение шло и на месте, и путем рассылки книг нуждающимся в них. Отсюда они расходились по всей Руси. Так, И» описи 1642 г. указано, что 100 книг находятся в раздаче по монастырям и селам, подведомственным Лавре, и еще 19 книг — усылке в Москве [21]. Благодаря своему книжному бо­гатству Троицкая обитель давала возможность учиться и учить.

Троицкая братия, по завету основателя монастыря — Препо­добного Сергия, всегда с уважением относилась к просвещению, приобретая и сберегая книги. Она снабжала ими всех жажду­щих знаний, давала у себя приют видным деятелям просвещения _и из своей среды выдвинула целый ряд иноков-писателей. Таким образом, обитель Преподобного Сергия явилась крупным куль­турно-просветительным центром и источником света и знаний в пределах Московской Руси.

Протоиерей Анатолий Лазарев. Троице-Сергиева обитель в истории Русской Церкви и государства. - Москва, Издательский дом «Никея», 2015.  

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Флоренский Павел, свящ. Троице-Сергиева Лавра и Россия. Напечатана в материалах ЦАК МДА. Сб. 9. - М., 1919. (Машинопись). С. 252.

[2] Александр (Тимофеев), архим. Отчетный доклад за 1974/75 уч. год. (Машинопись). 1948, № 10. С. 34.

[3] Флоренский Павел, свящ. Троице-Сергиева Лавра и Россия. Напечатана в материалах ЦАК МДА. Сб. 9. - М., 1919. (Машинопись). С. 251. 

[4] Кедров Н. Просветительная деятельность Троице-Сергиевой Лавры за пер­вые три века ея существования. ЧОИДР. 1892, сентябрь. С. 496.

[5] Воронин Н. Троице-Сергиева Лавра. - М., 1968. С. 168.

[6] Леонид (Поляков), архиеп. Афон в истории русского монашества // Бого­словские труды. № 5. - М., 1970. С. 14.

[7] Горский А. В., прот. Историческое описание Свято-Троицкия Сергиевы Лавры с приложением архим. Леонида (Кавелина). - М., 1890. С. 13.

[8] Леонид (Поляков), архиеп. Афон в истории русского монашества // Бого­словские труды. № 5. - М., 1970. С. 15.

[9] Горский А. В., прот. Историческое описание Свято-Троицкия Сергиевы Лавры с приложением архим. Леонида (Кавелина). - М., 1890. С. 14.

[10] Ключевский В. О. Курс русской истории. С. 370.

[11] Макарий (Булгаков), митр. История Русской Церкви. Кн. 4. Ч. 1. - М., 1996. С. 179.

[12] Соловьев С. История России с древнейших времен. Т. 5. Изд. 5. - М., 1882. С. 368.

[13] Воронин Н. Троице-Сергиева Лавра. - М., 1968. С. 169.

[14] Иванов А. И. Максим Грек и Саванаролла Богословские труды. № 12. - М., 1974. С. 186.

[15] Сказания Авраамия Палицына. Изд. АН СССР. - М.-Л., 1955. С. 32-43.

[16] Скворцов Д. Дионисий Зобниновский. - Тверь, 1890. С. 307-308.

[17] Сказания Авраамия Палицына. Изд. АН СССР. - М.-Л., 1955. С. 152.

[18] Воронин Н. Троице-Сергиева Лавра. - М., 1968. С. 169.

[19] Кедров Н. Просветительная деятельность Троице-Сергиевой Лавры за пер­вые три века ея существования. ЧОИДР. 1892, сентябрь. С. 476.

[20] Воронин Н. Троице-Сергиева Лавра. - М., 1968. С. 171.

[21] Кедров Н. Просветительная деятельность Троице-Сергиевой Лавры за пер­вые три века ея существования. ЧОИДР. 1892, сентябрь. С. 484.

STSL.Ru

26 сентября 2018