С утра – в Лавру!..

С утра – в Лавру!.. Сначала к Сергию, потом на исповедь в Надвратный храм и наконец в Успенский на службу. 

Народу немного, всё спокойно, без суеты. И как никогда красиво и духоподъемно. Стоишь и думаешь: «Боже, за что мне такое счастье!» 

А служба не такая, как обычно. Ярко горит свет. В центре храма (там, где, как правило, стоят прихожане) буквой «П» расположился хор, установлены скамейки для певчих. Хотя они так ни разу за время службы и не присели. Ближе к алтарю – микрофоны на высоких ножках. Перед хористами – регент. Невысокий, худенький, с пышной гривой, в очках, он тем не менее напоминает собой птицу. Дирижируя, энергично машет крыль... простите, руками. Вот он будто что-то подхватывает и подбрасывает вверх, вот мелко-мелко трясет пальцами – капельки стряхивает, машет головой, улыбается, а иногда морщится, когда что-то его не устраивает. Хотя что может не устраивать? Голоса звучат идеально и уносятся вверх к куполу. Кажется, и тебя малость приподнимает. Но нет, ты стоишь на месте. Почему же тогда ощущение полета? Наверное, это душа рвется. Херувимская. Ты падаешь на колени и стоишь пораженный. Сердце наполняется чем-то ранее не изведанным. А перед глазами – путники: идут-идут-идут по снежной равнине... и ты вместе с ними по колена в снегу.

Певчие рядом – протяни руку и дотронешься. Шестнадцать ребят. Два монаха справа – тонкие голоса; я не разбираюсь в терминологии, но, кажется, это тенора. Они будто чайки парят над морем. Два монаха в центре – басы. Один молодой, другой постарше. Они олицетворение той силы, которая рождает волны. Звук глубокий, рокочущий, но в то же время и округлый. Это добрые волны, теплые. 

Вот во время песнопения Богородице из хора выходит парнишка в рясе (до того я не мог идентифицировать его голос) и выводит сольную партию. Она прозвучала так звеняще и хрупко, что у меня невольно выступили слезы. Под стать его голосу – хор, слаженный и многогранный. Регент взмахнул левой рукой, и вот он уже поднял вверх большой палец, показывая всем, что всё было здорово. 

Хотелось зааплодировать, но нельзя – служба продолжается. Впереди – Причастие.