Редкие виды орнамента на средневековых белокаменных надгробиях из Троице-Сергиева монастыря и их датировка

Коллекция средневековых белокаменных плит некрополя Троице-Сергиева монастыря, хранящаяся в Сергиево-Посадском историко-художественном музее-заповеднике, наиболее представительная в Московской земле. Сейчас она насчитывает более 400 целых плит и фрагментов. Помимо двух самых распространенных схем орнамента — геометрического (существует с XIV в. и дожива­ет до начала XVII в.) и жгутового (появляется в 1530-х годах и до­живает до начала XVIII в.), имеются исключения: в обеих схемах встречаются редкие элементы, а также отмечены комбинации из орнаментов обеих схем.

Так называемые «облачка» — дуги, отсекающие верхние углы в изголовье, по три дуги с обеих сторон верхнего клейма — редкий элемент геометрического орнамента, отмеченный на изголовье од­ной плиты (ил. 1:1). Подобные «облачка» уже отмечались исследова­телями, в частности, на плите архиепископа Сергия 1490-х годов [1]. На другой плите — старца Максима — отмечен иной тип «облач­ков»: по две пары дуг примыкают снизу и сверху к нижнему клейму (ил. 1:2). Оба надгробия найдены под северной галерей Трапезной и могут быть датированы второй половиной XV в. по аналогии с ор­наментом плиты новгородского архиепископа Сергия.

2. «Дополнительные орнаментальные ленты», дугообразные или прямые, примыкающие в изножье к основанию нижней прямой тяги («штока»). Их трактуют как основание Голгофе кого креста с позё­мом, подобные есть на плите 1538/39 гг. из Спасо-Пребраженского Угрешского монастыря [2]. В Троице-Сергиевом монастыре найдено два изножья надгробий: одно с дугами (ил.1:3) [3] и одно с прямыми «лентами», приподнятыми от края изножья (ил.1:4)[4]. По московским аналогиям могут быть датированы второй четвертью XVI в.

Надгробная плита монаха Евстафия (Головкина), иконописца Троице-Сергиевой Лавры. Нач. 17 в.

3. Дополнительные элементы орнамента — «спрямленные дуги» (спрямленные угловые элементы, которые отсекают углы торцов и примыкания «плечиков» (полукруглых тяг) к «бордюру». Они представляют из себя тройные линии в верхних углах изголовья и в «пазухах» полукруглых тяг (ил. 1:5) над нижним клеймом; датиру­ются по аналогиям с московских некрополей рубежом XV-XVI вв.[5]

4.  «Штриховка» в «пазухе» между полукруглыми тягами в месте присоединения их к нижнему клейму (ил. 1:6-8) там, где Л.А. Беляевым на плите 1516 г. отмечена «свеча»[6].

В трех случаях штриховка горизонтальная: 20 линий на надгро­бии Андрея Петровича Плещеева (1512)[7], 12 линий на плите неиз­вестного (кроме штриховки между полукруглыми тягами на плите есть штриховка вдоль нижнего края обрамления) (ил. 1:7), 8 линий на надгробии Савостьяна Квасника (1605) (ил. 1:8)[8]. На плите Гав­рилы Воинова сына Макарова (инока Герасима) (1567) между тяг находится решетка из 9 горизонтальных и 3 вертикальных линий, с косым крестиком внизу (ил. 1:6).

5. Орнамент — лента из квадратиков, образуемых графьей и раз­деленных двумя диагоналями. В ячейки врезаны вглубь четыре тре­угольника, образующие четырехконечные крестики с расширенны­ми рукавами. Эти элементы используются для заполнения клейм и соединительных отрезков между головой и плечиками (Мисаил Плещеев, 1472 г.) и нанесения дополнительных полос внутренней рамки (плита инока из Подольного монастыря, плита неизвестно­го второй половины XVI в.[9], надгробие Екатерины, жены Никиты Афанасьевича Курцова, 1549 г.) (ил.2:1) На плите неизвестного вто­рой половины XVI в. такая лента является единственным обрам­лением[10]. По надгробиям из московских монастырей этот элемент «хронологически распределяется от начала XV в. до начала XVI в., особенно в последней четверти XV в. В течение XVI в. их еще можно встретить, но как исключение»[11].

6. Прямые, а не полукруглые верхние тяги зафиксированы на двух плитах (ил.2:2,3): одна найдена под северной галерей Трапез­ной палаты (ил.2:2), то есть не позднее первой половины XVII в., другая — в крипте под Успенским Собором (ил. 2:3) (то есть не позд­нее середины XVI в.). Обе плиты без надписей и имеют незаполнен­ное верхнее полукруглое клеймо. Но этот элемент, по наблюдению Л,А. Беляева, бытовал в XV в. и исчезал с середины XV в. до начала XVI в.[12], притом, что самые древние датированные надгробия конца XV в. имеют заполненные клейма. В некрополе Троице-Сергиева монастыря незаполненные верхние клейма встречаются на плитах, не имеющих надписей — две подобные плиты были найдены под северной галереей Трапезной. На плитах с надписями «пустые» вер­хние клейма датируются: 1506 г. — плита А.В. Оболенского[13]; 1530 г. - Власа Софронова[14], первая четверть XVI в. — Пронского[15]. Таким образом, датировка «пустых» верхних клейм — XV — первая чет­верть XVI в., на что обратила внимание Т.В. Николаева[16].

Надгробия с аналогичными прямыми верхними тягами проис­ходят из некрополей: Вышегорода-на-Яхроме (ил.2:4), который да­тируется рубежом XV-XVI вв.[17] и Серпухова, где некрополи датиру­ются 1513/1514гг., 1540-1550гг. (инок Никифор), 1565г. (Ферапонт Бибиков), 1587 г. (Федор Куликов)[18]. Таким образом, датировка прямых тяг определяется гораздо шире — XVI в.

7. Комбинированный орнамент из элементов жгутового и гео­метрического — где в основном жгутовое обрамление и тяги из треу­гольников — встречен на 10 плитах: Анны Плещеевой (1603)[19], Игу­меньи Петраниды (1625)[20], Старца Иева (1637) (ил.3:1), дьяка Ивана Тарасьевича Грамотина (1638)[21], Карачева (первая половина XVII в.) (ил.3:4), инокосхимника Варнавы Отучева (1658) (ил.3:2), неизвест­ного подростка из Пятницкого Подольного монастыря[22], два фраг­мента плит неизвестных (первая половина XVII в.).

Как правило, нижние тяги имеют заполнение из двух рядов треугольников (ил.3:2,4). В трех случаях тяги заполнены полосами дужек (ему дают названия: ногтевой, «чешуйчатый, «волна»), при­чем этим же элементом — «дужками» выполнены и кольца нижних клейм (плита схимоинока Варнавы Отучева, (ил. 3:3). В одном слу­чае заполнение тяг и кольца, обрамляющего клеймо, представляет собой «косичку» — два ряда изогнутых клиньев-треугольников, ост­риями внутрь полосы (плита старца Иева, 1637 г.), (ил.3:1).

Аналоги комбинированному типу орнамента довольно широко распространены в Московской земле и датируются второй полови­ной XVII в.: Переславле-Залесском (плита А. Жукова, 1648 г., плита иноки Вассы, 1654 г.)[23], в Москве (плиты А. Маракушевой, 1664 г.[24], А. Головиной, 1654 г.[25]), в Дмитрове (плита инокосхимника Герма­на, 1670)[26], в Можайске[27], на Похрянском погосте Коломенского р-на (плита 1650 г.)[28].

8. В единственном экземпляре встречен фрагмент изножья пли­ты с обрамлением из ленты мелких треугольников и вертикальной тягой-жгутом (ил.3:5). Датировка затруднительна, вероятная дата — вторая половина XVI- первая половина XVII в.

9. Обрамления нижних клейм жгутовых композиций. Как прави­ло, это кольцо из 5 -10 витков, к которому примыкают изолирован­ные жгуты тяг. Но, в редких случаях (таких плит насчитывается 14), мастера-резчики сплетали кольца клейм с нижней тягой. На одной плите (Савостьяна Квасника, 1605 г), кольцо переплетено и с верх­ними и с нижней тягами (ил. 1:8). Подобное творчество в «жгутовом орнаменте» датируется концом XVI — первой половиной XVII в. Са­мое раннее надгробие — 1587 г., Ивана Дмитриевича Плещеева [29], са­мое позднее — 1640 г., князя Стефана Ивановича Велико-Гагина [30].

10. Элементы заполнения клейм. Традиционные, самые рас­пространенные — многолучевая розетка из лучей-треугольников в геометрической композиции и «сегнерово колесо» («вращающаяся розетка») в жгутовой композиции.

В XVI в. появляются «цветочные розетки» — заполнения сердце­вины клейм:

1) 1512 — плита Андрея Петровича Плещеева. В клеймах из колец мелких треугольников цветок с шестнадцатью длинными лепестка­ми с закругленными концами (ил.4:1)[31];

2) 1546 — плита Ивана Борова Тимофеевича Щелепина. В клей­мах из колец мелких треугольников: в верхнем — полуцветок с пя­тью длинными лепестками с закругленными концами, в нижнем - цветок с восемью длинными лепестками с закругленными концами (ил. 4:2);

3) 1550 — плита Юрия Федоровича Плещеева. В жгутовых клей­мах: в верхнем — цветок с пятью острыми лепестками, в нижнем - цветок с девятью острыми лепестками (ил. 4:5);

4) 1557 — плита Федора Ивановича Кашина-Оболенского. В верхнем жгутовом клейме — цветок с шестью острыми лепестками (ил. 4:3);

5) 1558 — плита Анны Мансуровой. В жгутовых клеймах: в вер­хнем — цветок с семью острыми лепестками, в нижнем - цветок с десятью острыми лепестками (ил. 4:6);

6) 1568 — плита Федора Ивановича Ростовского-Хохолкова. В жгутовых клеймах: в верхнем — полуцветок с семью длинными ле­пестками с закругленными концами, в нижнем - цветок с восемью длинными лепестками с закругленными концами (ил. 4:7);

7) вторая половина XVI в. — плита Орины Плещеевой-Очиной. В жгутовых клеймах: в верхнем — полуцветок с восемью острыми лепестками, лепестки в два яруса, в центре цветка — маленький крестик с расширенными рукавами, в нижнем — двойное кольцо из мелких черточек-лучей, в центре - маленький крестик с расширен­ными рукавами (ил. 4:8);

8) вторая половина XVI—первая половина XVII в. — изножье плиты неизвестного. В жгутовом нижнем клейме, в центре — крест с короткими широкими рукавами (ил. 4:3);

9) 1573 — плита Иасафа Яковлевича Волынского. В жгутовых клеймах: в верхнем — цветок с тремя острыми лепестками, в ниж­нем — вращающаяся розетка с пустым центром, наложенная на дру­гую вращающуюся розетку со спаренными «лучами» (ил.4:9);

10) 1586 — плита Ксении Головкиной. В жгутовом нижнем клей­ме — цветок с восемью лепестками (лепестки в два яруса) (ил. 4:10);

11) конец XVII в. — плита Андрея Дмитриевича князя Ростовс­кого (?). В нижнем крупном жгутовом клейме в центре - цветок с восемью лепестками, имеющими сложный резной контур (ил.4:11). Последние цветки имеют аналогии на изразцах с Верхоспасского собора Кремля и датируются 1680-ми годами [32];

12) конец XVII в. — плита Федора Андреевича Волынского. В жгутовых клеймах: в верхнем — полуцветок с восемью широкими лепестками, в нижнем — полуцветок с восемью широкими лепест­ками, в центре цветков ромб с вогнутыми сторонами с вписанным в него кругом (ил. 4:12);

13) 1594 — плита Никифора (Никиты) Ивановича Плещеева. В жгутовых клеймах (верхнем и нижнем) — «вращающаяся розетка» в кольце с поперечными полосками-графьями (ил.4:13);

14) конец XVI — первая половина XVII в. Надгробие Ростовско- го-Бахтеярова (ил. 4:14);

15) 1603 — плита Анны Плещеевой³³. В центре верхнего жгуто­вого клейма — «клубок», сплетенный из тройного жгута (ил.4:15), в нижнем «геометрическом» клейме — розетка из восьми лучей-тре­угольников.

Таким образом, наряду с традиционными заполнениями клейм («розетка из лучей-треугольников» и «сегнерово колесо») существуют розетки в виде цветков с треугольными закругленными лепестками. Появляются они в начале XVI в. и существуют как исключения в пер­вой половине XVI в. в геометрических композициях, затем в середине XVI в. появляются в жгутовых композициях и встречаются всю вто­рую половину XVI в. В конце XVII в. в заполнении цветочных клейм используются мотивы, аналогичные узорам архитектурных изразцов.

 

1. Редкие элементы орнамента на плитах некрополя Троице-Сергиева монастыря с геометрическими композициями:

1-1 - фрагмент изголовья плиты с «облачками». Конец ХVв. 1-2- фрагмент плиты старца Максима с «облачками». Конец XV в. 1-3- фрагмент плиты с дугами в основании изножья. Конец XV в. 1-4- фрагмент плиты с прямыми «упорами» в основании изножья. Конец XV - вторая четверть XVI в.

1-5- фрагмент плиты с дополнительными элементами орнамента в изголовье. Рубеж XV-XVI вв.

1-6 - плиты с дополнительными элементами орнамента в «пазухах» верхних тяг. Рубеж XV-XVI вв.

1-7 - плита Гаврилы Воинова сына Макарова (инока Герасима). 1567г. 1-8 - фрагмент плиты Савостьяна Квасника. 1605 г.

2. Белокаменные надгробия некрополя Троице-Сергиева монастыря с прямыми верхними тягами:

2-1 - плита Екатерины, жены Никиты Афанасьевича Курцова. 1549 г. 2-2 - плита найденная под северной галерей Трапезной. XVI в. 2-3 - плита, найденная под южной частью крипты Успенского собора. Первая четверть XVI в.

2-4 - плита некрополя Вышегорода-на-Яхроме. Рубеж XV-XVI вв.

3. Белокаменные надгробия некрополя Троице-Сергиева монастыря

с комбинированным орнаментом:

3-1 - плита старца Иева. 1637 г.

3-2 - плита неизвестного. Первая половина XVII в.

3-3 - Плита схимонаха Варнавы Отучева. 1658 г.

3-4 - фрагмент плиты Федорова сына Карачева. Первая половина XVII в. 3-5 - фрагменты плиты с геометрическим обрамлением и жгутовыми тягами. Первая половина XVII в.

4. Клейма надгробий некрополя Троице-Сергиева монастыря:

4-1 -А.П. Плещеева. 1512г.

4-2 - И. Т. Щелепина. 1546 г.

4-3-Ф.И. Кашина-Оболенского. 1557 г.

4-4 - неизвестный. Вторая половина XVI - первая половина XVII в.

4-5- Ю.Ф. Плещеева. 1550 г.

4-6-Анны Мансуровой. 1558 г.

4-7 - Ф.И. Хохолкова-Ростовского. 1568 г.

4-8 - Орины Плещеевой-Очиной. Вторая половина XVI в.

4-9 - И. Я. Волынского. 1573 г.,

4-10 - Ксении Головкиной. 1586 г.

4-11 -А. Д. Ростовского(?). Конец XVIIв.

4-12- Ф.А. Волынского. Конец XVII в.

4-13-Н.И.Плещеева. 1594 г.

4-14- Бахтеярова-Ростовского. Конец XVI - первая половина XVII в. 4-15- Анны Плещеевой. 1603 г.

Источник: В.И. Вишневский (Троице-Сергиева лавра в истории, культуре и духовной жизни России. – Сергиев Посад.: Ремарко, 2012. С.139-149)

ПРИМЕЧАНИЯ

---

[1] Николаева Т.В. Новые надписи на каменных плитах XV-XVII вв. из Троице-Сергиевой Лавры // Нумизматика и эпиграфика. Μ., 1966. Т. 4. С. 209-212.

[2] Беляев Л.А. Русское средневековое надгробие. М., 1996. С. 134,136. Табл. XL11.

[3] Вишневский В.И. Некрополь Троице-Сергиевой Лавры. Открытия последних десятиле­тий XX века // Русское средневековое надгробие XIII-XVII века. Материалы к своду. М.: Наука, 2006. Вып. 1.С. 143. Ил. 37.

[4] Там же. С. 166-167. Ил. 90.

[5] Беляев Л.А. Указ. соч. С. 134.

[6] Там же. С. 131.

[7] Вишневский В.И. Некрополь бояр Плещеевых в Троице-Сергиевом монастыре // Архео­логия Подмосковья: Материалы научного семинара. М., 2004. Вып. 1. С. 375-386.

[8] Николаева Т.В. О некоторых надгробиях XV-XVII вв. Загорского музея-заповедника // CA. 1958. №3. С. 176-177.

[9] Вишневский В. И. Памятники некрополя приписного Полольного монастыря // Троице- Сергиева лавра в истории, культуре духовной жизни России: Материалы V международной кон­ференции. Сергиев Посад, 2009. С. 84, 93. Ил. 9.

[10] Вишневский В. И. Некрополь Троице-Сергиевой Лавры. Открытия последних десятиле­тий XX века... С. 155. Ил. 65.

[11] Беляев Л.А. Указ. соч. С. 144.

[12] Там же. С. 144.

[13] Гиршберг В.Б. Материалы для свода надписей на каменных плитах Москвы и Подмос­ковья XIV—XVII вв. Ч. 1. Надписи XIV—XVI вв. // Нумизматика и эпиграфика. 1960. Т. I. С. 17. Табл. 1,2.

[14] Николаева Т.В. Новые надписи на каменных плитах... С. 228. Рис. 13.

[15] Там же. С. 220.

[16] Там же. С. 208.

[17] В.И. Вишневский. Вышегород-на-Яхроме (исследования 1993 года) // Археология Под­московья. М., 2009. Вып. 5. С. 106. Рис. 11: 1.

[18] Шилов В.В. Надгробные плиты с надписями из Серпухова // CA. 1979. №3. С. 216-221.

[19] Вишневский В.И. Некрополь бояр Плещеевых... С. 384. Рис.13.

[20] Чернов С.З., Янишевский Б.Е. Некрополь Троице-Сергиева монастыря по материалам ар­хеологических исследований 2003 года // Российская археология. 2008. №2. С. 157, 208. Рис. 7.

[21] Энговатова А.В., Вишневский В.И. Новые памятники средневекового некрополя Троице-Сергиева монастыря (материалы археологических наблюдений 2007 г.) // «Троице-Сергиева Лавра в истории, культуре и духовной жизни России». Материалы VI международной конфе­ренции. Тезисы докладов VII международной конференции Сергиев Посад, 2010. С. 159,162. Ил. 3.

[22] Вишневский В.И. Памятники некрополя приписного Подольного монастыря // ... С. 84, 85, 93. Ил. 10.

[23] Левицкая Н.В., Сукина Л.Б. Надгробные плиты из собрания Переславского музея // Археологические памятники Волго-Клязьменского междуречья. Иваново. 1989. Вып. 2. С. 37. Н.В. Левицкая, Л.Б. Сукина. Надгробные плиты некрополя Горицкого монастыря в Переславле- Залесском в XVI-XVII вв. // Памятники культуры. Новые открытия. 1990. М. 1991. С. 355.

[24] Золотое Ю.М. Три памятника старомосковской эпиграфики // Советская археология. 1984. №2. С. 246-250.

[25] Гиршберг В.Б. Надписи из Георгиевского монастыря. По материалам наблюдений 1949 года //Археологические памятники Москвы и Подмосковья. M., 1954. С. 104-106.

[26] Фролов М.В. Отчет о работах в Борисоглебском монастыре в г. Дмитрове в 1988 году// Архив ИА РАН. Р-1. № 7895.

[27] Балашов А.Ю. Редкие могильные плиты XVII века из Лужецкого монастыря Можайска //Археология Подмосковья M., 2011. Вып. 7. С. 324-330.

[28] Юшко А.А. Отчет о работе Звенигородского отряда Московской экспедиции в 1976 году. //Архив НА РАН. Р-1. № 6200.

[29] Энговатова А.В., Вишневский В.И. Новые памятники средневекового некрополя Троице- Сергиева монастыря... С. 153.

[30] Вишневский В. И. Новые находки средневековых надгробий некрополя Троице-Сергиева монастыря // Труды по истории Троице-Сергиевой Лавры. Сергиев Посад, 1998. С. 80,81,87. Рис.5:1.

[31] Вишневский В. И. Некрополь бояр Плещеевых... С. 377. Рис. 3.

[32] Маслих С.А. Русское изразцовое искусство. М.,1983. С. 20. Рис. 126.