«Он был образцом пастырского служения — тихого, незаметного, терпеливого, тщательного»: воспоминания духовных чад о приснопамятном архим. Александре (Богдане)

22 октября 2021 года в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре на 85-м году жизни преставился один из старейших насельников обители — архимандрит Александр (Богдан).

Большая часть жизни приснопамятного отца Александра прошла в стенах Троицкой обители. В возрасте 27 лет он поступил в Московскую духовную семинарию и уже во время обучения подал прошение о зачислении его в братию Троице-Сергиевой Лавры.

Для насельников обители архимандрит Александр был образцом истинного монаха. Он неукоснительно посещал монастырские богослужения и усердно исполнял возложенные на него послушания. Несмотря на многочисленные труды, отец Александр всегда находил время для душепопечения мирян. Для многих паломников Свято-Троицкой Сергиевой Лавры он стал настоящим духовным отцом, кормчим, мудро руководящим в бурном житейском море.

Предлагаем вниманию читателей воспоминания духовных чад о батюшке, подготовленные по случаю трехлетней годовщины его памяти.

⁎ ⁎ ⁎

Воспоминания Марины К., выпускницы иконописной школы при Московской духовной академии.

С отцом Александром я познакомилась в 2007 году, когда обучалась на первом курсе иконописной школы. Он обыкновенно исповедовал в Успенском храме вечером, и моя сокурсница, с которой мы снимали вместе квартиру, ходила к нему на исповедь. Я же приходила, чтобы ее дождаться и уже вместе пойти домой. Так однажды и попала на исповедь к отцу Александру. Уже тогда, в самом начале нашего знакомства, я заметила, как необыкновенно легко, спокойно, мирно становилось после общения с батюшкой. Даже если он совсем ничего не скажет, а просто, выслушав, накроет епитрахилью. Спустя некоторое время батюшка сам предложил мне приходить к нему.

Он как-то особенно внимательно относился к студентам, интересовался жизнью, учебным процессом. Несмотря на длинную очередь, которую приходилось выстаивать в Успенском соборе, особенно накануне праздничных дней, поток людей к нему не иссякал. Каждый приходящий к отцу Александру человек понимал важность для него этой исповеди, общения, молитвенной поддержки. Помню, были такие случаи, когда особенно устанешь и остро волнует какая-то проблема, думаешь: «Вот сейчас уйду, нет сил стоять», а батюшка, поисповедовав очередного человека, пригласит на исповедь вне очереди, словно почувствует твое состояние, и такой совет даст, такое слово утешительное скажет, что сразу спокойно становится и даже усталость пропадет.

Отец Александр делал особенный акцент на важности изучения Евангелия, его исполнения самой жизнью. Говорил о том, что должно Священное Писание читать и умом, и сердцем, вдумываться в каждое слово, стараться жить так, как в нем написано, укреплять веру, изучать закон Божий. Рассуждал же сам батюшка согласно закону. Он как бы добивался произрастания корней Евангелия в душе человека. В этом была его уникальность. Он был образцом пастырского служения — тихого, незаметного, терпеливого, тщательного.

У архимандрита Тихона (Агрикова) есть такие слова: «Когда человек приближается к своей старости, живет он исключительно внутренней жизнью. Это годы второго, позднего детства». И как же много было этой тихой старческой простоты у отца Александра!

Как-то утром встретила его по дороге на исповедь в Предтеченский храм. Он шел своей медленной походкой, слегка похрамывая, и наблюдал за птичками. Отметил одну и говорит: «Смотри, эта птичка меня часто провожает, не знаешь, как она называется?» Он был внимателен к природе. Часто кормил голубей за окном своей кельи.

Помню, что когда весенними или летними вечерами возвращались в общежитие через лаврскую площадь, довольно часто встречали отца Александра, сидящего на лавочке напротив Успенского собора. Подходили под благословение, он интересовался, откуда идем, и что-нибудь рассказывал.

Нередко батюшка и о себе рассказывал, о своей жизни. Мне запомнился его рассказ о том, что когда он первый раз пришел на братскую трапезу в Лавру, то показалось ему, что он находится среди ангелов, и таким образом он понял, что это именно его место. И что при любом начальстве он чувствовал себя здесь одинаково.

Отец Александр был благодарным чадом обители преподобного Сергия. Ему всегда всего было достаточно. Иногда спрошу его, не надо ли что из продуктов принести, может, ягод каких или фруктов, а он ответит: «Я живу в монастыре, у нас тут всего достаточно. И еда, и одежда, и кров. Может, что тебе недостает, ты скажи, я тебе дам».

Батюшка также говорил о том, что за скорби и болезни Господа нужно благодарить более, чем за благодеяния. Если все терпеливо переносить, тогда и награда будет. Сам он переносил свои скорби очень терпеливо. Когда уже не мог по состоянию здоровья ходить без палочки, при встрече смущенно прятал палочку под мантию и делал вид, что идет сам. Он не хотел, чтобы его жалели, он просто не позволял этого. Конечно, видно было, что каждый шаг ему с трудом давался. Поинтересуешься порой его здоровьем, а он ответит: «Ну как чувствует себя человек в старости, как ты думаешь?» А потом тихонечко добавит: «А знаешь, я боли не чувствую».

Во время учебы возникало много разных вопросов, многое было мне непонятно, и отец Александр сам говорил приходить к нему и спрашивать обо всем, что интересует. И если что, то звонить ему в любое время дня и ночи. Как-то на 5 курсе возникло у меня одно недоумение, и я все никак не понимала, почему так происходит. Сначала никак не получалось спросить, а когда задала батюшке вопрос, он как-то не сказал ничего. Я подумала, раз он не говорит, значит, не так важно. И вот через продолжительное время по случаю дня Ангела отец Александр сам мне позвонил и сказал подойти к Троицкому собору. Я подошла, он вышел, и принес мне пакет всяких сладостей в подарок, и сказал обратить внимание на книгу. Это было «Толкование на псалмы святителя Иоанна Златоуста». Когда я открыла книгу, там были закладки, и красной ручкой было многое подчеркнуто. Подчеркнут был и подробный, исчерпывающий ответ на мой вопрос. Настолько понятный и доходчивый, что сразу все прояснилось и успокоилось. Господь открыл батюшке, пусть пришлось и подождать. Я иногда перечитываю подчеркнутые строки, и слезы на глаза наворачиваются. Как же молился отец Александр за чад своих!

Батюшка старался уберечь, предупредить, оградить от бед своей молитвой, советом. Ему многое было открыто. Вспоминается еще один случай, которым можно было бы поделиться. Обыкновенно за правило я считала брать благословение у отца Александра на отъезд куда-либо, в том числе и в рамках учебной программы. И нередко батюшка четко говорил, когда вернуться. В паломнические поездки во время учебы мало отпускал. Меня немного расстраивало, что куда ни попрошусь поехать, все нельзя. И уже после выпуска однажды возникла такая ситуация, после которой я переосмыслила свое отношение к этим запретам.

Мой отец попросил меня приехать в Тверь, чтобы всей семьей поздравить бабушку с восьмидесятилетним юбилеем. Я купила подарок и накануне поездки пыталась дозвониться до отца Александра, но он не брал трубку. На следующий день, как только я вошла в электричку, зазвонил телефон, это был отец Александр. «Ты где сейчас?» — спрашивает. Я ему ответила, что в электричке сижу, жду отправления, поехала в Тверь бабушку поздравлять, так как не дозвонилась, сколько ни звонила. А батюшка говорит: «Выходи из вагона». Я опешила: до отправления минута, уже пообещала быть, а тут такое. А батюшка еще несколько раз повторил «выходи». Можно было бы выйти, но я не поспешила и двери закрылись. Я сказала отцу Александру, что уже поехали, что не выйду, а он ответил: «Ты не понимаешь, бабушке твои подарки не нужны». И разговор завершился. Эту поездку надолго я запомнила. В этом вагоне произошла страшная драка, которая завершилась в тамбуре кровопролитием. Когда я к родителям в Тверь приехала, у меня от пережитого руки дрожали. А дома отец признался, что перепутал, у бабушки юбилей на следующий год. Мы, конечно, поздравили бабушку всей семьей, подарили подарки. До восьмидесятилетия бабушка не дожила. Воля моего отца была — поздравить ее всей семьей, он как чувствовал, что это последний ее день рождения. И батюшка, действительно, оказался прав: из всех подарков бабушка только маминым пользовалась, пока жива была, все остальные не пригодились.

Воспоминания Николая Б.

Я узнал о батюшке в 1986 году.

Помню его добрые, лучистые, слегка улыбающиеся глаза, полные любви и радости, когда он смотрел на тех, кто подходил под благословение или просто для разговора.

Батюшка обладал даром рассудительности, был очень мудрым. Благодаря его советам и молитвам у меня не было неразрешимых проблем. Задаешь недоуменный вопрос — получаешь ответ, и все управляется как-то само собой. Только слушайся — и все будет хорошо! Для нас, его чад, он был примером для подражания, образцом истинного христианина.

Всегда опрятный, внимательный, очень требовательный к себе. Отец Александр всегда строго соблюдал монашеские обеты нестяжания и послушания. Он был внимателен к себе, особенно в разговорах, обдумывал каждое слово, подкреплял его выдержками из писаний святых отцов, из Евангелия, Апостола. Никогда не гневался, не раздражался.

 На исповеди на вопрос: «Как спастись?» — отвечал кратко: «Живи по заповедям Божиим». Болезни переносил стойко, терпеливо, никогда не жаловался, всю надежду возлагал на Бога. Я много лет был рядом с батюшкой и видел и знаю, какие сильные и жестокие боли он терпел. Никто даже и не догадывался. И Господь ему помогал.

Однажды отец Александр шел на чтение 12 Евангелий. Жил он в то время за железными воротами, где проходная, внизу. Сильнейший ветер бросил тяжелую половину створы ворот на батюшку. Удар пришелся по ноге, на ахиллесово сухожилие, и перерубил его почти полностью. Осталась тоненькая ниточка. Братия подбежали, подняли батюшку, помогли дойти до келии. К врачам отец Александр тогда не обратился, отлежался несколько дней и опять на послушание. Через некоторое время при медосмотре врач-хирург был очень удивлен, сказал, что впервые видит сухожилие, сросшееся без операции. Через несколько лет на Страстной неделе был сильный гололед. По дороге на чтение 12 Евангелий отец Александр поскользнулся и упал, ударившись плечом о лед. Встать сам он уже не смог. Приехала скорая, и его увезли в ЦРБ. Он позвонил мне, сказал приехать скорее и привезти обезболивающие. Я приехал где-то через 2 часа, зашел в хирургию. Навстречу мне идет заведующий отделением и спрашивает: «Ты к батюшке?» Отвечаю: «Да». Он мне: «Пойдем ко мне в кабинет, выпьем». Я говорю: «Мне нельзя, за рулем». А он отвечает: «Нужно отметить, ты не понимаешь! За 30 лет работы хирургом я такого не видел: сломанная ключица и одновременно ее вывих, и я без операции (разреза) умудрился все поставить на место. Просто чудо!» Но врач не знал, что его пациент великий молитвенник.

При этом батюшка был истинным примером терпения, никогда не жаловался. Все скорби свои одному Господу поверял. Как-то принес однажды ему передачку, дверь келии была открыта настежь, его не было. Батюшка отлучился ненадолго, подумал я и решил его подождать. В связи с хорошей акустикой в коридоре звук хорошо разносился. Слышу вдалеке звук его шагов, еле-еле идет, стонет на весь коридор. Смотрю, появляется из-за угла, опираясь на палочку, согнувшись, с исказившимся от боли лицом. Внезапно, увидев меня, мгновенно выпрямился, палочка исчезла в глубине подрясника, на лице широкая улыбка, никаких стонов и говорит: «Что надо? У меня ничего не болит!»

Батюшка очень трепетно, с любовью относился к своим чадам. Воспитывал, убеждал, лелеял. Однажды одна певчая, студентка регентского отделения, собралась уезжать насовсем из Лавры и Сергиева Посада. Батюшка уговаривал ее на выходе из Лавры около трех часов, меня не отпускал (я стоял недалеко), только периодически посылал за мороженым для себя и ее. Потом она ушла. Я ему говорю: «Что Вы с ней возитесь? Не нужны Вы ей». А он мне с такой тоской в голосе, почти со слезами отвечает: «Ты что, не видишь, она же погибает». Для него все были родные.

Я не представляю, как мы будем без батюшки. Конечно, Господь нас не оставит, но мы еще не поняли и не осмыслили, кого мы потеряли.

Его скромность и доброта не имели предела. Однажды я привез батюшку к врачу с сильнейшей болью в животе. Позже оказалось, что у него камни в желчном пузыре. Батюшка отпустил меня домой на ночь. Утром звоню врачу, чтобы узнать, когда ехать за батюшкой. А он, как оказалось, после операции, перекосившись от боли, сам уехал на электричке в Сергиев Посад, сказав: «Не нужно Николая беспокоить, пусть побудет с семьей».

Вечная память батюшке! Дивен Бог во святых Своих!