О памяти смертной. Проповедь архимандрита Илии (Рейзмира) в поминальную субботу Великого поста

Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Дорогие братья и сестры, сегодня, когда наша Святая Православная Церковь творит сугубые молитвы о наших усопших, время подумать о том, что настанет и для нас грозный час, в который пойдем мы неведомым, но неизбежным путем к небу. Тогда встретят нас бесовские мытарства, потребуется отчет о прожитом.

Будем же заблаговременно помышлять о смерти, готовиться к ней. Земледелец прежде посева думает о жатве, чтобы она была как можно более обильной. Летом он размышляет о зиме и заботится, чтобы хватило урожая. Не более ли нужно нам подумать о том, как бы не пропустить лета жизни и приготовить все необходимое для бесплодной и суровой зимы смерти? Позаботиться в течение этой смертной жизни об обильном посеве добрых дел, чтобы во время урожая оказаться нам не плевелами из евангельской притчи, а созревшей многоплодной пшеницей, которую жнецы, ангелы, соберут в житницы небесные.

Братья и сестры, память о смерти может каждого из нас сохранить от греха, подобно тому как ограждала она первого человека в раю. «В день, в который ты вкусишь от <запретного плода>, смертью умрешь» [1] — сказал Господь Адаму, и райская жизнь была в безопасности, пока охранял ее помысел о смерти. Но как только смог исконный человекоубийца лукавством своим удалить от первых людей мысль о смерти, сказав жене: «Нет, не умрете» [2], — тотчас и убил грехом жизнь райскую.

Поэтому мы и должны укреплять и ограждать себя благоразумным и благочестивым помышлением о смерти как бдительной стражей. Оно, без сомнения, поможет и нам сохранить себя хотя и не от самой смерти, которая преступлением Адамовым уже вошла в мир и во всех людей, но от всего, что делает смерть страшной, бедственной, в полном смысле смертью. Если же, пренебрегая и отгоняя от себя мысль о смерти, мы будем стремиться только к чувственным удовольствиям, к земным приобретениям, к мечтам своего воображения, то вместо страха от одной мысли о смерти, которого мы избегали, внезапно и неизбежно встретимся с ужасами действительной смерти. Смерти не только телесной, которая есть более признак смерти, чем сама смерть, — ибо она есть только временное отделение души от тела, — но и смерти второй, духовной, вечной, «где червь их не умирает и огонь не угасает» [3].

И если смертный помысел, вооруженный страхом, способен оградить нас от зла, то еще в большей степени может он, озаренный надеждой, побудить нас к добру, укрепить в подвигах и жизни истинно христианских. Спасительная смерть Богочеловека дает новое значение смерти всех верующих в Него, ибо теперь смерть проникнута жизнью. Сквозь язвы распятого Христа струится свет бессмертия и в саму область смерти и помогает нам совершать дела, к которым призывает нас Евангелие. Бог есть Бог мертвых, но живых, ибо у Него все живы, поэтому мы с верой приносим Ему молитвы о своих умерших родных и близких, зная, что они слышат нас и нуждаются в наших молитвах.

Будем же, дорогие братья и сестры, усердно молиться ко Господу о своих ближних, о тех, кто далеко от нас, и о себе самих. Будем особенно просить Пречистую Его Матерь, Царицу Небесную, чтобы Она не оставила и нас на жизненном пути и в час кончины, дабы провела нас через страшные мытарства и спасла от вечной смерти. Аминь.

Источник: Илия (Рейзмир), архимандрит. Проповеди. - 2-е изд., доп. - СТСЛ, 2016.

[1] Быт. 2, 17.

[2] Быт. 3, 4.

[3] Мк. 9, 44.