Схимонахиня Михаила (Горкина) из Киевского Свято-Вознесенского Флоровского женского монастыря, духовное чадо архимандрита Кирилла (Павлова), рассказала о своей многотрудной жизни, духовнике и чудесных событиях, связанных с Троице-Сергиевой Лаврой. Приводим этот проникновенный рассказ практически без сокращений.
Фото начала 1980-х.
«В начале Великой Отечественной войны наша семья состояла из девяти человек: отец, мать и семь девочек. Младшей было два с половиной года, старшей - двадцать два, она училась в мединституте. Отца, инженера-строителя, на третий день войны призвали на защиту Родины. Он, покидая нас, просил со слезами: “Дети, учитесь – это ваша жизнь”. Мама потеряла зрение и вскоре умерла. Мы, семь девочек, остались сиротами. Старшую из нас как военнообязанную мобилизовали в госпиталь. Из семи выжило трое, сказались ужас пережитого, нищета, голод, непосильный труд в детском возрасте. Но мы, три сестры, превозмогая неимоверные трудности нашей жизни, исполнили завещание отца, имеем законченное образование. Родители были верующие и воспитали нас в страхе Божием.
Судьба разделила нас. Две сестры вышли замуж. Я же сначала училась в Москве и из жалости ухаживала за инвалидом войны и его больной мамой. Закончив учебу на планово-экономическом факультете, я твердо решила поступить в монастырь. Шел 1953 год, военная разруха, запустение, церкви разрушены и многие монастыри закрыты. С трудом поступила в Киевский Свято-Введенский женский монастырь. В 1959 году монастырь ликвидировали, насельниц переселили в Покровский и во Флоровский женские монастыри. С тех пор я приписана к Киево-Флоровскому монастырю, где обитаю по милости Божией по сей день в монашеском чине, в великом ангельском образе.
Милость Божия чудным образом даровала мне кроткого и смиренного духовного отца – старца священноархимандрита Кирилла (Павлова).
Перед праздником Воздвижения Креста Господня поехала я в Троице-Сергиеву Лавру. По поручению знакомого купила два смертных покрывала с изображением преподобного Сергия. До начала Всенощной пошла на дальний источник, окунулась и бросила там свои украшения – шпильки и медные серьги. Затем, почувствовав усталость, я решила отдохнуть неподалеку от родника. Постелила на землю одно смертное покрывало, вторым укрылась с головой. Немного спустя – запах ладана. Откинула покрывало и ясно увидела преподобного Сергия с кадилом. Такой страх объял! Снова закрыла лицо, а когда открыла, преподобного Сергия не было. Встала и поспешила в Лавру ко Всенощной.
Весна на источнике преподобного Саввы Сторожевского. Фото 1975-1985
Моросил дождь. Спустившись с горки, я должна была перейти глубокую траншею по мокрым доскам, перекинутым через нее. Только ступила, как нога соскользнула, и я упала в яму. Попыталась подняться – безуспешно. Долго кричала, наконец подошли мужчина и женщина, принесли еще доски и с трудом вытянули меня из траншеи. Я вся была в глине, около Лавры под краном помыла свое пальтишко. Благодарила Бога, что хоть жива осталась. Пришла в Успенский собор, служба уже началась.
После праздника я наметила найти себе духовника среди отцов Лавры, как же я пойду в монастырь без благословения...
В Троицком соборе монах в ветхом подряснике ставил свечи возле икон. От него повеяло запахом ладана. Отошла в сторонку, чтобы увидеть его лицо. Монах был похож на преподобного Сергия! Я вспомнила Преподобного, который кадил на меня у источника, и сказала себе: “Это мой духовник”.
Сразу не решилась к нему подойти. Стала часто бывать в Лавре, видела его с отцом Тихоном (Агриковым). Наконец написала прошение отцу Кириллу, просила принять меня, уверяла, что испытала много скорбного и никем не услышанного горя, душа томится желанием передать свое тяжкое состояние и получить разъяснение на запутанные и мучительные вопросы. С трепетом ожидала ответ. Он принял меня, великогрешницу. Эта его отцовская любовь, материнская нежность повернули мою жизнь в духовное русло, с той поры я самая счастливая в мире.
На первой исповеди я поняла, что перед отцом Кириллом могу открыть всю свою душу. Потом уже были такие исповеди, когда он, имея удивительный дар от Бога, читал в моем сердце, как в раскрытой книге, а я молчала, не умея сказать, что меня тяготит.
Отец Кирилл поистине мудрец не многознанием и начитанностью, не отвлеченным богословствованием, а громадной опытностью ума и сердца, умением облегчить душевную боль. Природный тихий, живой характер, но и в этом монашеское призвание заявляло о доброте и вместе с тем о строгости. После коротких встреч с ним таинственной силой сердце влекло из всего мирского под сень уединенной иноческой келии. Он всегда слышал меня, а я вновь и вновь утверждалась в истине, оставляла свои блуждания в слепоте и пропасти грехов. Эти короткие минуты — единственное мое утешение. И по сей день живу драгоценными воспоминаниями лучших мгновений моей многоскорбной жизни.
Пасха Христова. 1984 год
Он тот, на ком годы не оставляют следов, юношеская оживленность при болезненной немощи, величие духа и крепость веры. А главное, доброта, любовь, простота, незлобивость – этого достаточно для ободрения кающегося грешника. После каждой встречи с батюшкой новое возрождение к жизни, прилив сил, бодрость духа и тихая неземная радость. Невозможно оценить в полноте столь возвышенного духовного блага. Я уезжала от духовника всегда окрыленная, с надеждой, что остаток дней моих завершу в душеспасительном подвиге. Поистине видимым, чувствительным образом отец Кирилл отдавал частичку своего многоиспытанного долготерпения, смирения и любви, жертвовал это от полноты любвеобильного сердца. Батюшка любил петь псалмы. Высшая красота в мире печали и слез утешала его и нас.
Наиболее совершенный путь познания Бога – это изучение Священного Писания, оно говорит о взаимоотношениях человека с Господом. Особенно полно открывает Бога Новый Завет. Это доступный путь единения с Богом. Ибо Господь учит: Слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день (Ин. 12, 48). Так наставлял своих чад отец Кирилл.
Страх Божий есть отеческий жезл, управляющий нами, доколе не достигнем духовного рая. А рай, в котором наслаждения всех блаженств, – это Любовь Божия. Евангельские слова, всецело проникнутые любовью к людям, оказывают благотворное действие на душу. Потому отец Кирилл всем говорил: «Читайте Евангелие».
Евангелие возгревает в душе человека религиозное настроение, поражает духовной высотой. Вся мудрость земная ничтожна по сравнению с мудростью Святого Евангелия.
Высшая краса нашей земной жизни в чистом пламени живого участия к нуждам и скорбям ближних. От того лучший венец ожидает не великие умы, а великие добрые сердца, полные христианской любви.
Фото середины 80-х гг. прошлого века
Еще отец Кирилл говорил: “Смирение – единственный жертвенник, с которого молитвенные жертвы приемлются Богом”. Истинная любовь всегда жертвенная, это видим мы даже в нашей повседневной жизни. Любовь духовная и родственная, связавшая нас во время земной жизни, будет продолжаться и за ее пределами. Любовь должна быть действенна и более всего воплощаться в молитве. Молитва проникает Небеса, доходит до Престола Божия, низводит благословение Небесного Отца. Отец Кирилл всегда глубоко, с душевной болью говорил о любви.
“Не забуди нас, Господи, Тебя забывающих. Молите Царицу Небесную. Она есть Небесная Дверь, двери Райския нам отверзающая. Без Нея никто из земнородных не может войти в рай”, – часто повторял отец Кирилл.
Своим кратким назиданием батюшка возводил из тьмы во свет, на все скорби, жалобы ответствовал ясно: “Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф. 10, 28). Душа не умрет и согнить не может, потому что она не тело. Рассеяться также не может, она не воздух, а тонкая простая и невидимая сила. Продолжению ее жизни после смерти тела ничто не препятствует”.
Я не удостоилась родительского попечения, война отняла родителей рано, потому милость Божия благоволила мне отца и он же для меня заботливая любящая мать. Разносторонность и богатство его духа необычайны. Отец Кирилл совмещал в себе жизнь в Боге, живую, деятельную веру, строгость и ласку, серьезность и шутливость, собранность духа, общительность и величие духа, простоту, обширное теоретическое познание, житейскую опытность.
Мне, недостойной, довелось путешествовать с отцом Кириллом на его родину. Удивительно, как легко вдумчивый отец Кирилл углублялся в красоту и смысл окружающей природы, видел то, что неизмеримо выше и лучше природы, ее разумного Художника, ее Творца любвеобильного, вечного. Потому и сам человек есть чудное, величественное, премудрое произведение Совершеннейшего Художника – Бога. Цель жизни человеческой состоит в преображении души. Каждый в своей мере приобщается к Праведности, то есть к истинной красоте духа. Включается в служение высшим целям мироздания, получает высший дар – обетование бессмертной жизни с Богом в вечности на новой земле и под новым небом (ср.: Откр. 21, 1).
Чем же так привлекают к себе благочестивые люди? Тем, что на них почивает великая сила благодати Божией. Она наполняет их сердца неисчерпаемой радостью и любовью, ум –премудростью и прозорливостью, которые делают таких людей истинными мудрецами, умеющими разъяснить самые запуганные и мучительные загадки жизни.
Фото середины 80-х гг. прошлого века
Святость души человеческой – это не мечта. Без числа много на земле сокровенных святых и подобных отцу Кириллу старцев. Мир земной не мог бы существовать без их помощи и молитв. Своими силой духа, остротой разума, чистотой сердца, красотой добродетелей праведники служат своим ближним и земному Отечеству. Через них на страдающий, жалкий и грешный мир изливается бесконечный поток добра, света, истины.
Отец Кирилл – свеча, которую ставят на подсвечник, чтобы светила всем (ср.: Мф. 5, 15). Он – духовно-нравственный оплот для окружающих, утешитель, образец для подражания, яркий огонь, который просвещает истиной, согревает любовью, участием, милосердием. Он светит всем высотой своего духа, силой веры, огнем любви, доброжелательством.
Добрая душа отца Кирилла, с удивительным простосердечием, с глубоко разумным суждением, приятным обхождением, не зависимо от чина и звания, образования и достоинства человека изливает на него мир и тихую радость.
Верю, что Всемогущий Мздовоздаятель не оставляет ни единой добродетели без награды, да воздаст Он отцу Кириллу воздаянием Своим.
За прошедшую долголетнюю войну он очезрел Божественную силу и помощь и остался живым, явившись в миру старцем святым, как основа, корень для духовного расцвета многострадального Православия. Любовь Божия явно свидетельствует ныне о его страданиях за мир Отечества, утверждая православную веру.
Лицо отца Кирилла показывало крайнее изнурение, но видна была печать духовного свещения. Религиозное верование хотя сокрыто во глубине души человека, но оно так животворно в старце, раскрывает значение перемен в мире, показывает истину нравственного добра. Отец Кирилл шел долгой дорогой войны, и светильник его веры никогда не угасал и освещал путь в мрачном распуши. Скорби и теснота по преимуществу удел современного монашества, назначенный Самим Богом. Отец Кирилл своим благожелательным добрым сердцем разделял участь униженных, оскорбленных братий, исполняя тем великую заповедь Спасителя: Возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 39). Счастлив тот, кто с юных лет до старости любит учение Христа и всегда хранит в своем сердце благодать Евангельского слова».
Книга священника Валерия Духанина «Новые чудеса преподобного Сергия», стр. 97-108.
28 апреля 2017