Изучение творчества преподобного Андрея Рублева и мастеров его круга отмечено многообразными по своим особенностям периодами, от сбора и анализа преданий и сведений письменных источников до конкретного постижения его подлинной живописи, открытой в результате реставрационных работ.
Все исследователи, обращавшиеся к изучению иконы Пресвятой Троицы, храмового образа Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря, единодушны во мнении, что это несомненное произведение Рублева, хотя документально этот факт известен по более поздним источникам: постановлению Стоглавого Собора 1551 г. и «Сказанию о святых иконописцах» начала XVIII в.
Важным обстоятельством, подтверждающим рублевское авторство иконы на образно-стилистическом уровне, является сопоставление ее с росписью 1408 г. в Успенском соборе во Владимире (главным образом, с живописью северного свода центрального нефа, прежде всего, с ликами ангелов, стоящими за апостолами).
Другая привлекаемая стилистическая аналогия – иконы звенигородского чина начала XV в., в которых большинство исследователей видят подлинно рублевские произведения, к тому же, хорошей сохранности, прошедшие реставрацию под наблюдением ведущих специалистов в 20-х годов минувшего столетия.
Сопоставляя с ангелами Троицы образ Архангела Михаила звенигородского чина, особенно наглядно и убедительно видится их принципиальная общность и в образно-стилистическом плане, и в типаже, и в деталях иконографического решения.
Наиболее показательно рассмотрение звенигородского архангела со средним ангелом Троицы. Это почти зеркальное повторение одного и того же решения: изящно и плавно склоненная голова, лик в трехчетвертном повороте, с тонко переданным созерцательным молитвенным состоянием. Широко разведенные за плечами золотые крылья верхней линией контура как бы создают полукружие, повторяющее очерк нимба.
Общепризнано, что возвышенный мир образов Андрея Рублева наиболее глубоко и полно раскрылся именно в этой, ангельской, теме, ставшей лейтмотивом его творчества.
Следует обратить внимание, что и рублевская роспись 1408 г., и «звенигородский чин», чрезвычайно близкие по своим образно-живописным решениям «Троице» – это более ранние произведения, предшествующие, по-видимому, написанию храмового образа Троицкого собора.
Несравненно сложнее обстоит дело с сопоставлением «Троицы» с иконами самого троицкого иконостаса. А между тем это точно датированный 1425–1427 гг. ансамбль, причем, источники сведений – датируемые также XV в. – жития преподобных Сергия и Никона Радонежских, в которых сообщается об участии Даниила и Андрея Рублева в украшении Троицкого собора.
Пристальное и тщательное изучение икон троицкого иконостаса составляет необходимый фундамент для суждений об органичной связи «Троицы» с иконостасом. Чрезвычайно ценным поэтому являются выводы тех исследователей, которые имели возможность близко соприкасаться и на протяжении долгого времени созерцать иконы троицкого иконостаса, постепенно входя в их особый мир, улавливая, при кажущейся полифоничности, их духовное и художественное единство. По-видимому, именно таким путем пришла к своем выводам Т. Н. Манушина в работе 1996 г. (очерк в издании «Троице-Сергиева лавра»), считающая, что «Троица» Андрея Рублева была написана в 1425–1427 гг., то есть в те же годы, что и остальные иконы иконостаса, стилистическая общность которых слагается из свойств живописи Андрея Рублева.
Таким образом, на живописно-стилистическом уровне «Троица» неотделима от иконостасного деисуса 1425–1427 гг. В отношении рублевской иконы «Пресвятой Троицы» мы придерживаемся мнения о ее изначальном написании для Троицкого иконостаса в 1425–1427 гг.
Источник: Троице-Сергиева Лавра в истории, культуре и духовной жизни России. Материалы II Международной конференции. 4-6 октября 2000 г. Сергиев Посад, 2002.
Разработка сайта - компания Омнивеб
© 2000-2024 Свято-Троицкая Сергиева Лавра