Научная статья насельника Лавры монаха Савватия (Титкова)

Традиция и ее аксиологические установки в контексте новой исторической парадигмы

Современные процессы глобализации разрушают границы государств, унифицируют экономические и социальные и культурные связи, создавая единое пространство как на уровне крупных регионов, так и на мировом уровне. Все это насаждается путем внедрения в сознание различных народов единой идеологии, сутью которой является создание «бездумного» общества потребления, окончательная «атомизация» индивидуума, насаждение в обществе низменных страстей и пороков, которые оправдываются идеологией крайнего либерализма, являющегося связующим звеном в глобализационных проектах. Но в итоге эти процессы приводят к обострению межэтнических и религиозных конфликтов, в основе которых зачастую лежит обостренное чувство сохранения собственной этнической, культурной и религиозной идентичности отдельных народов. Известный русский философ К.Н. Леонтьев еще в XIX веке, сравнивая либерализм, как универсальную систему взглядов, и консерватизм, который опирался на Традицию, писал: «Охранение у каждой нации свое: у турка – турецкое, у англичанина – английское, у русского – русское; а либерализм у всех один…»[1].

"Красная Пресня", 25.04.2019. Автор фото: Анатолий Горяинов.

Похожие процессы происходят и в России. Попытки государственной власти выдвинуть объединяющую общество идею, основанную на тех же самых ложно понимаемых принципах либерализма и единого мирового прогресса, провалились. Не был учтен многовековой опыт построения русской государственности, и те ценности, с опорой на которые преемственно развивалось русское общество, отвергались как устаревшие. Поэтому в настоящее время настала необходимость переосмыслить историческое прошлое русского народа и понять ту традиционную модель, в рамках которой многие века строилось русское государство.

К сожалению, в современном секулярном информационном обществе понятие Традиции и присущих ей ценностей настолько расплывчаты, что мы вынуждены констатировать практически полное отсутствие у современного русского человека ее истинного понимания, а также тех ее ценностных установок, которые она формулировала, и с опорой на которые развивалась как русская государственность, так и жизнь русского социума. Как верно отмечает один из современных исследователей А.В. Репников, «как определенная психологическая установка традиционализм внеидеологичен и вечен – был, есть и будет всегда. Так на какие же традиции мы хотим опереться? Отвечая на этот вопрос сегодня, обычно уходят от прямого ответа, и обращаются к тому, что называют “традиционные ценности”: патриотизм, нравственность, семья и т.п. В настоящее время понимание традиции, как и понимание консерватизма, размыто значительно в большей степени, чем это было столетие назад»[2]. Поэтому появилась необходимость обратиться к истинному пониманию отечественной Традиции и тем духовно-нравственным принципам, которые она утверждала, и на которых строился дом Русской Цивилизации.

Следует отличать Традицию с ее сверхчеловеческими идеалами от традиции как некоего обычая. Уже известный французский философ, автор трудов по метафизике, традиционализму и символизму Рене Генон разграничивал два этих понятия: «Наши современники охотно называют “традицией” разного рода вещи, которые в реальности являются лишь простыми обычаями, нередко совершенно незначительными и порой придуманными совсем недавно... Прежде всего, необходимо четко понять следующее: все относящееся к традиции с необходимостью содержит в себе «сверх-человеческий» («supra-humain») элемент. Обычай же, напротив, является чем-то сугубо человеческим, либо вследствие вырождения, либо уже по самому своему происхождению... Если некто в своих действиях руководствуется тем, что «таков обычай», можно с уверенностью сказать, что мы имеем дело с индивидом, оторванным от своей традиции и утратившим способность к ее пониманию»[3]. Подобной точки зрения придерживаются, например, и многие современные отечественные исследователи[4]. И именно эта оторванность от Традиции, ее незнание или непонимание ее сущности порождают в современном человеке потерю ориентиров, разрушение смысла его бытия, а на научном уровне – кризис в понимании прошлого.

Одной из опорных точек в понимании отечественной Традиции может стать новый подход в изучении русского средневекового общества. Поскольку оно являлось обществом традиционным по сути самого явления, а главной его Сверхценностью, как и любого традиционного общества, являлась религия, то важными, связующими его идеями, на которых строилась вся государственная жизнь, были христианские духовно-нравственные ценности. Изучение аксиологических установок средневекового русского общества в настоящее время становится особенно актуальным еще и потому, что часть современного социума, лишенная духовных ориентиров в своей жизни, пытается конструировать неоязыческую идеологию, в которой видит спасение русской государственности. При этом такими людьми зачастую отвергается весь многовековой жизненный опыт русского народа как ложный, что разрушает историческое самосознание русского общества.

Как верно отмечал американский социолог и политолог, автор концепции этнокультурного разделения цивилизаций, доктор Самюэль Хантингтон, «религия является центральной, определяющей характеристикой цивилизаций»[5]. Причем России он отводил особый цивилизационный путь развития, называя ее стержневым государством особой русской православной цивилизации и не считая частью западной цивилизации. Поэтому для того, чтобы максимально эффективно и плодотворно заниматься вопросами исследования русского Средневековья, мы обязаны с необходимостью признать, что русское общество в этот период является обществом, живущим в рамках сформировавшейся Традиции, а в его развитии определяющим фактором была православная вера как специфически-особое проявления религиозного чувства во всех сферах жизнедеятельности русского социума.

В связи с этим мы вынуждены отметить, что важным и существенным недостатком большинства историко-культурных исследований, как предыдущего времени, так и настоящего, является именно факт игнорирования религиозной составляющей в жизни русского общества как его основы, его сущности, ибо именно мировоззрение русского человека являлось главным в мотивации всех его поступков и действий: как простого крестьянина, так и самого царя. Как отмечал русский историк, литературовед и философ П.М. Бицилли, «историк вынужден считаться с формами восприятия мира в тот или другой исторический момент»[6]. А в большинстве исследований, особенно советского периода, религиозные взгляды и основанные на них ценностные установки русского средневекового общества оставались в лучшем случае далеко на периферии научных разработок.

Мы твердо убеждены, что современная историческая наука требует поиска новых подходов и новых интерпретаций уже известных источников при изучении рассматриваемой нами исторической эпохи. Отечественная историография, уделяя огромное внимание изучению политических и социально-экономических процессов, протекавших в жизни русского средневекового общества, сравнительно слабо даже в настоящее время изучает его внутреннюю, духовную жизнь, его мировоззрение, а главное – ту Традицию, в которой оно было укоренено, а порой и вовсе искажает в угоду тем или иным идеологическим штампам. Важность и необходимость изучения данной проблемы обусловлена задачами объективности в процессе исторического исследования. К сожалению один из главных принципов исторической науки ­– принцип историзма, которым до последнего времени в исторической науке пытались объяснить все протекающие в мире исторические процессы, по мнению ряда современных ученых, испытывает в настоящее время серьезный кризис[7]. Кризис историзма в первую очередь отмечается фактом скрытого и явного отхода многих ученых от методологии исторического материализма. В рамках господствующей доныне эволюционно-исторической («прогрессистской») парадигмы особенно заметно положение методологического порочного круга внутри самой концепции историзма. В итоге выяснилось, что «прогрессистская» модель мышления сузила представления науки о действительности и реальности окружающего мира, обессмыслила сам смысл его существования. Попытка отвергнуть мифологическую традицию, «расколдовать мир»[8], рационально объяснить его, в итоге такого «расколдовывания» привела к тому, что человек утерял смысл своего бытия в этом мире. Еще в начале XX века Карл Ясперс отмечал, что современный человек в настоящее время утратил ориентиры в полагании смысла своей жизни, который до сих пор ему давала религия[9].

Таким образом, возвращаясь, к проблеме отечественной историографии, мы видим, что пренебрежение мировоззрением и миропониманием русского средневекового человека или его полное игнорирование со стороны исследователя русского Средневековья неизбежно приводило и приводит к серьезным методологическим просчетам и ошибкам, и дает ошибочные «научные» выводы. Тем более это заметно в тех случаях, когда историк стремиться изучать различные духовные движения в русском Средневековье. Подобные ошибки часто наблюдаются во многих работах по истории средневековой Руси, когда все религиозные движения объясняются с позиций позитивистской прогрессистской модели как обычное отражение социально-экономических и политических противоречий, происходивших в это время в обществе. Например, до сих пор исследователи не могут убедительно объяснить следующий исторический феномен: при «кровавом» царе Иоанне IV, когда над страной долгое время тяготела опричнина, а государство вело разорительную для народа Ливонскую войну, не известно практически никаких массовых выступлений ни крестьянства, ни города против государственной власти, а в новое время при богомольном «тишайшем» государе Алексее Михайловиче в стране не прекращались бунты и восстания. И таких сравнительных примеров в отечественной истории можно найти много. Таким образом, только через понимание русского средневекового общества как социума, связанного определенной Традицией с его готовностью жертвенного служения самой Традиции, можно приблизиться к пониманию ментальности русского человека позднего Средневековья, его духовно-ценностным установкам, опираясь на которые он строил весь свой жизненный уклад.

В контексте сказанного для нас очень важно обратиться к XVI веку – важной вехе в истории русского средневекового общества. Именно в это время происходит становление и укрепление единого централизованного государства, сопровождаемое усилением самодержавной власти и выработкой религиозно-политической идеологии, призванной утвердить образование и единство многонационального русского государства. Собственно, религиозные ценности легли в основу создания идеологии Московского царства и послужили базой формирования традиционного русского общества. Мы никак не можем пройти мимо огромного массива документов той эпохи, не обратив своё пристальное внимание на их религиозную составляющую, которая обосновывала формирование политических взглядов русского человека. Многочисленные труды и послания святителя Макария, митрополита Московского, преподобных Иосифа Волоцкого, Нила Сорского и Максима Грека; таких полемистов и богословов XVI века как Зиновий Отенский, Вассиан Патрикеев, Ермолай-Еразм, Иван Пересветов, поп Сильвестр и др.; переписка царя Иоанна IV Васильевича Грозного; сочинения князя Андрея Курбского; различные типы «Сказаний...», особенно «Сказание о князьях Владимирских»; Домострой и другие многочисленные документы той эпохи сформировали и обосновали религиозно-политическую идеологию русского общества и государства в целом. Их анализ позволяет выявить те основные аксиологические установки, которые стали стержнем этой идеологии, вокруг которых формировались другие традиционные для русского общества взгляды, обычаи и обряды.

В настоящее время Россия находится в глубочайшем системном кризисе и стоит перед серьезным вызовом, который ей бросили современные глобализационные процессы: или преодоление системного кризиса через консервативную революцию, или полное разрушение страны и превращение ее в колонию. И такой исторический опыт уже был у ближайшего соседа России – Японии. Именно консервативная революция, получившая в историографии название «реставрация Мэйдзи», не только спасла Японию от разрушения и превращения ее в колонию, но и влила новые силы в ее одряхлевший организм, поставив в кратчайшие сроки средневековую страну на один уровень с наиболее развитыми европейскими государствами. В то время только японская контр-элита (традиционалисты), твердо опираясь на свою Традицию и ее ценности, сумела выстроить свою жесткую структуру иерархии, разработать в условиях кризиса всестороннюю программу действий и провести в стране спасительную консервативную революцию. Таким образом, обращение к собственной Традиции и ее принципам спасло Японию от исчезновения как государства.

Чтобы сформировать подобные взгляды у лучшей части современного русского общества и его контрэлиты, необходима рефлексия к нашему прошлому, внимательное изучение древней Традиции и ее ценностных установок, бережный отбор всего, что можно в той или иной степени применить в настоящем, формулировка консервативной идеологии для подготовки будущих контрэлит. Как пишет современный отечественный историк и востоковед В.Э. Молодяков, «только консервативная революция с неизменной опорой на Традицию и одновременным стремлением радикально, а не косметически реформировать государство и общество, чтобы привести их в должную гармонию с материальными и духовными факторами, может достичь «золотой середины» между тотальным сохранением и тотальным разрушением»[10]. Поэтому в ближайшей научной перспективе в историографии необходима смена мировоззренческой парадигмы. Как заметил ученый и публицист С.В. Горюнков, «если такое мужество будет проявлено, то станет окончательно ясно, что новая парадигма – это просто новый, более широкий взгляд на старую, давно и хорошо известную фактологию»[11].

Таким образом, изучение Традиции и ее духовных ценностей решает три главные задачи: дает новый толчок исторической науке к более объективному и взвешенному подходу в изучении русского Средневековья; сохраняет целостное историческое сознание русского народа; и на основе новых данных отечественной исторической науки дает возможность сформулировать новую живую национальную идею.

Выходные данные статьи:
CLIO-SCIENCE: Проблемы истории и междисциплинарного синтеза: Сборник научных трудов. Выпуск IX. – Москва: МПГУ, 2018. С. 81-88.