Молитва и смиренномудрие

Прп. Иустин (Попович)

По учению прп. Макария Египетского молитва – это проницательный путевождь по бесконечной реальности, открытой верой. Мысли должны руководиться молитвой, этим «мудрым кормчим»; разум должен быть проникнут непрестанной молитвенностью, чтобы не был он соблазнен мятежными помыслами духа зла; вся душа должна порываться в молитве к вышнему пристанищу и предавать всю себя Богу, в Которого уверовала и Которого возжелала [1]. Молитвой собирается в Боге рассеянный грехом рассудок – «διάνοια» (= разум), собирается и очищается от греха, поэтому необходимо «всю душу с телом предать молитвам» [2]. Молитвой побеждаются и порабощаются страсти [3], очищаются все орудия познания, освобождается от греха и исправляется совесть [4].

Очищение души совершается по мере возрастания молитвенности; лишь омолитвенный νους (ум) может стать храмом Христовым. Поэтому «важнее всего – благоприятное постоянство в молитве», низводящее Господа в ум и оживотворяющее всю личность, ибо жизнь человеческой личности – это не что иное, как «Господь в уме, ὀ Κύριος ἐν τῷ νῷ» [5]. Молитва – воспитатель ума, умиритель ума в природе Божией, зодчий личности на основании Божества [6]. Через непрестанную чистую молитву – καθαρὴ ευχὴ – ум возносится к Богу, пребывает в Нем и очищается [7]. Через молитву «в сподобившихся происходит общение в Божией святости, в духовной действенности, и союз умного расположения – συνάφεια τῆς τοῦ νοῦ διαθέσεως – как бы в неизреченной любви ко Господу» [8]. Молитвенным подвигом ум срастворяется с вечностью; вечность становится категорией его природы и его атмосферой. Случается, что во время молитвы «внутренний человек с великим услаждением восхищается в молитвенное состояние, в бесконечную глубину оного века – εἰς ἄπειρον βάθος ἐκέινου τοῦ αἰῶνος, так что всецело устремляется туда парящий и восхищенный ум. На это время происходит в помыслах забвение о земном мудровании, потому что помыслы насыщены и пленены Божественным и небесным, беспредельным, непостижимым и чем-то чудным, чего человеческим устам изречь невозможно. В этот час человек молится и говорит: «О, если бы душа моя отошла вместе с молитвою!» [9] Нередко во время молитвы человеческий ум «входит в покой – εἰς ἀνάπαυσιν; и в такой мере противостоящую стену злобы подкапывает он и углубляется под нее, что в итоге та разрушается, и человек входит в видение и мудрость – εἰς ὅρασιν καὶ σοφίαν, до чего не достигают сильные, или мудрые, или витии, и они не могут постигнуть или познать тонкость ума его; потому что занят он Божественными тайнами» [10]. Молитвой не только человек очищается и освобождается от греха, но и «демоны, крепкие, как твердые горы, пожигаются молитвою, как воск – огнем» [11].

Египетский

Все добродетели составляют один неделимый организм; каждая из них срослась с себе подобной до единосущия, и «они суть разные части между собой», но молитва – это «регент (ликоначальница) в хоре (лике) добродетелей. Чрез нее испрашиваем у Бога и прочие добродетели» [12]. «Плоды же искренней молитвы суть: простота, любовь, смиренномудрие, постоянство, незлобие» и прочие добродетели [13]. Молитва с прочими добродетелями – это путь любомудрия (философии), путь праведности, приводящий к истинной цели [14]. «Глава же всякой добродетели... есть постоянное пребывание в молитве» [15]. «Дело молитвы выше всех других» [16]. Молитва – эта та благая часть, которую избрала Мария и которая не отымется от нея [17].

«Все добродетели между собою связаны, как звенья в духовной цепи – πνευματικὴν ἅλυσιν, одна от другой зависят: молитва от любви, любовь от радости, радость от кротости, кротость от смирения, смирение от служения, служение от надежды, надежда от веры, вера от послушания, послушание от простоты» [18]. Добродетели возрастают одна через другую; если какая из них отторгнется от сущности прочих, то засыхает и увядает [19]. Жизнь каждой добродетели всецело соборна и существенно зависит от единосущия с прочими добродетелями. Личное усвоение какой бы то ни было добродетели – это глубоко соборный подвиг, так как он включает в себя усвоение прочих добродетелей, их единосущной природы [20]. Будучи единосущной с остальными добродетелями, молитва соборна; через нее и человек делает себя соборным, распространяется и возрастает в прочих добродетелях. Одновременное и единосущное упражнение в добродетелях собирает душу, совершает таинственное сращение раздробленной грехом личности, составляет и выстраивает человека и делает его церковью – «экклесия, ἐκκλησία» [21].

Но стяжание всех этих созидательных (= устроительных) добродетелей совершается в подвиге самопонуждения – τὸ βιάζεσθαι εαυτόν. «Ко всему этому (ко всем добродетелям) должно принуждать себя» [22]. «Надлежит принуждать себя к молитве, если не имеет кто духовной молитвы; в таком случае Бог, видя, что человек столько подвизается и против воли сердца с усилием – βίᾳ – обуздывает себя, даст ему истинную духовную молитву» [23]. Бог «научает и дарует истинную молитву» [24]; «молитву чистую, духовную» [24] Он дает лишь тому, чей «ум утвержден в Боге» [26]. Стяжавший истинную молитву имеет «в разуме светильник Духа» [27], освещающий бесконечную и дивную тайну жизни. Непрестанная молитвенность необходима для человеского разума, чтобы он без светильника Духа – без молитвы – не скитался по безднам низменных прелестей. Бог подает силы к непрестанной молитвенности, ибо Он дарует «молитву молящемуся, δίδωσιν εὐχὴν» [28] – молитву, которая необходима и неопустительна в икономии спасения. Все, чего ни попросите в молитве с верою, получите [29].

Непрестанной молитвенностью приобретается смиренномудрие, смиренноумие [30]. Возрастание в молитве посредством этического тройства сосредоточивается вокруг смирения ума как главного гносеологического орудия. Таинственное преображение ума сводится к освобождению ума от греховной категории гордости и к усвоению смирения как категории мышления. «Высокоумием и надменностью змий вначале низложил Адама»; «Христос, зрак раба прии́м, победил дьявола смиренномудрием» [31]. «И за сие-то смиренномудрие Христос был превознесен и посажен одесную Отца»; за высокомудрие (гордоумие), за гордое будете как боги (ὡς θεοί) род Адамов был посрамлен, низведен в бесчестие [32]. Победа над гордо-умием возможна лишь через личное сопереживание Христова смиренномудрия как основополагающего правила жизни и познания. Молитвенное взыскание и созерцание Образа Христова – единственный путь, приводящий к смиренномудрию. «Воззри на Иисуса: от какой славы и до каких страданий и распятия нисшел Он, Божий Сын и Сам Бог!» [33]

Прп. Иустин (Попович)

В Лице Богочеловека Христа проявляется вечный Бог через смирение и кротость [34]. Поэтому смирение, смиренномудрие следует признать необходимой категорией христианской жизни, «основанием христианства» [35], «признаком (знамением) христианства» [22]. Смирение – это мерило истинного христианина. Человек, «хотя бы и знамения творил он, и мертвых воскрешал, но если не признает души своей бесчестною и себя нищим духом и мерзким, окрадывается он злобою, и сам не знает того» [37]. «Истинные христиане смиренны денно и нощно» [38]; и «хотя таковы избранные и благоискусные пред Богом, однако же, сами себя признают они весьма малыми и крайне неблагоискусными, и для них стало естественным и непременным делом (φυσικὸν καὶ πηκτόν) почитать себя низкими или даже ничем» [39]. «Таковые христиане сами в себе не высоко ценят душу свою, но крайне уничиженными пребывают пред Богом и почитают себя рабами всякого человека» [40]. Хотя они и богаты благодатью Божией, христиане должны «быть смиренномудрыми и исповедовать нищету свою» [41]. Благодать сохраняется смирением; с потерей смирения теряется и благодать [42]. Насколько христолюбивая душа обогащается благодатью и откровениями, настолько больше смиряет себя [43]. Духоносные личности «в смиренномудрии духа столько унижают себя пред всяким человеком, что почитают себя самыми последними и меньшими из всех»[44].

Смиренномудрие – ἡ ταπεινοφροσύνη – всецело личный подвиг, поприщем которого является содержание ума и мысленных способностей; обращенное к миру, к людям и тварям, объективированное, смиренномудрие есть смирение – ἡ ταπείνωσις. Процесс возрастания личности посредством этической триады совершается не под контролем и тиранией обладаемого грехом ума, а под неусыпным водительством молитвы и смиренномудрия [45]. Только так человек может стать сыном Божиим [46]; только так можно на земле жить «жизнью ангельской» [47] и совершить «величайшее дело любомудрия» [48].

Смирением сохраняется данный Богом порядок личности и «смиренный никогда не падает. Куда и пасть тому, кто ниже всех?»[49] Смирение – это единственное оружие, которым побеждается дьявол [50]. Поэтому смирение – это необходимое условие спасения; поэтому «нужно принуждать себя к смиренномудрию перед всяким человеком» [51], «принуждать себя... хотя бы сердце того и не хотело» [52].

Источник: Иустин (Попович), прп. Собрание творений: в 4-х т. / Пер с серб. С. Фонов; общ. ред. проф. А.И. Сидоров. Т. 1. – М.: Паломник, 2004.С. 272-408.

Примечания

[1] II Ер. Col. 436 А.

[2] Ibid. Col. 436 В.

[3] Apophtegm. 7. Col. 236 А.

[4] II Ер. Col. 433 С.

[5] Hom. Ill, 3. Col. 469 В.

[6] Нот. VI, 3. Col. 520 ВС; De orat. 3. Col. 886 A: Непрестанной молитвой человек побеждает «неустройство (и непостоянство) ума».

[7] Hom. XV, 13. Col. 584 С.

[8] Hom. XL, 2. Col. 764 В. Ср.: De orat. 1. Col. 853 А.

[9] Hom. VIII. Col. 528 CD. Ср.: Hom. XII, 17. Col. 568 С.

[10] Hom. XV, 15. Col. 585 В.

[11] Hom. XLIII, 3. Col. 773С. Ср.: De custod. cordis, 4. Col. 824 CD.

[12] I Ep. Col. 432 BC. Cp.: Hom. XL, 2. Col. 764 B.

[13] Ibid. Col. 436 B.

[14] Ibid. Col. 436 BC.

[15] De custod. cordis, 8. Col. 828 A. Cp.: De orat. 1. Col. 853 A.

[16] De orat. 2. Col. 853 B. Cp.: De orat. 14. Col. 864 D: «Дело молитвы и служения слову, совершаемое надлежащим образом, выше всякой добродетели и заповеди».

[17] Лк. 10, 42. De orat. 14. Col. 865А.

[18] Hom. XL, 1. Col. 764 A. Cp.: De custod. cordis, 8. Col. 825 D; De perfect. in Spirit. 15. Col. 852 B.

[19] De orat. 5. Col. 856 C; Hom. XIX, 4. Col. 645 AB.

[20] De libert. mentis, 18. Col. 949 CD; De orat. 5. Col. 856 D.

[21] Так прп. Макарий истолковывает слова апостола Павла в церкви хощу пять словес умом моим глаголати (1 Кор. 14, 19): «Церковь можно разуметь в двух видах: или как собрание верных, или как душевный состав. Посему когда Церковь берется духовно – в значении человека – тогда она есть целый состав его; а пять словес означают пять общих добродетелей, которые делятся на многие виды и назидают целого человека. Как тот, кто глаголет о Господе, пятью словесами объемлет всю мудрость, так тот, кто последует Господу, пятью добродетелями назидает великое благочестие; потому что добродетелей сих пять, но они объемлют собою и все прочие. Первая – молитва, потом воздержание, милостыня, нищета, долготерпение; все они, будучи совершаемы по желанию и произволению, суть словеса души, глаголемые Господу и слышимые сердцем». Hom. XXXVII, 8. Col. 756 АВ.

[22] Hom. XIX, 6. Col. 645 D.

[23] Ibid. 3. Col. 645А. Cp.: Ibid. 8. Col. 648 D. Ibid. 9. Col. 649 A; II Ep. Col. 433 C; Hom. XIX, 5. Col. 645 C: «Надлежит приневоливать и нудить себя к молитве и против хотения сердца своего».

[24] Hom. XXXI, 4. Col. 729 D.

[25] Hom. XXXIII, 2. Col. 741 С. Cp.: De libert. mentis. 18. Col. 949 CD.

[26] Hom. XXXIII, 1. Col. 741 B. Ibid. 2. Col. 741 D.

[27] II Ep. Col. 436 C.

[28] Ibid. Col. 433 C.

[29] De patientia et discr. 8. Col. 872 A = Мф. 21, 22.

[30] II Ep. Col. 436 B.

[31] Hom. XXVII, 5. Col. 696 D.

[32] De custod. cordis 12. Col. 832 C. Cp.: De chant. 3. Col. 909 B.

[1] De custod. cordis 12. Col. 832 C. Cp.: Hom. XXVI, 25. Col. 692 C; De charit. 31. Col. 936 AB. Ibid. 3. Col. 909 C; II Ep. Col. 425 C.

[34] De custod. cord. 13. Col. 836 D.

[35] Ibid. 10. Col. 829 B. Cp.: De charit. 30. Col. 933 B.

[36] Hom. XV, 37. Col. 601B.

[37] Ibid. Col. 601 A. Cp.: Hom. XXVI, 11. Col. 681 B.

[38] Нот. XXVI, 17. Col. 685 B.

[39] Hom. XXVII, 4. Col. 696 C; De custod. cordis, 12. Col. 832 D; Hom. XVI, 12. Col. 621 B.

[40] De charit. 3. Col. 909 B; Apophtegm. 20. Col. 249 A.

[41] Hom. XV, 27. Col. 593 C.

[42] Hom. XLI, 3. Col. 769 B; Нот. XV, 27. Col. 593C.

[43] Hom. X, 4. Col. 541 D – 544 B.

[44] Hom. XVIII, 8. Col. 640 С. Ср.: Hom. XXXVIII, 4. Col. 761А; II Ер. Col. 425 В.

[45] II Ер. Col. 424 С; Hom. X, 1. Col. 540 D – 541 A.

[46] De patientia et discr. 15. Col. 877 В.

[47] II Ер. Col. 425В.

[48] Ibid.

[49] Hom. XIX, 8. Col. 648 D.

[50] Apophtegm. 11. Col. 245 C: «Проходя однажды из болота в свою келлию, авва Макарий нес прутья, и вот встретил его дьявол на дороге с серпом и как ни пытался его ударить, не мог. И сказал ему (дьявол); "Много мучений от тебя, Макарий, потому что нет против тебя силы. Ибо вот, делаемое тобою и я делаю: ты постишься, и я пощусь; бдишь, и я не сплю. Есть только одно, в чем ты меня побеждаешь". И спросил его авва Макарий: "Что же это такое?" И тот ответил: "Твое смирение. Потому и не могу я (ничего) против тебя"». Ср.: Apophtegm. 35. Col. 258 В.

[51] Hom. XIX, 1. Col. 644 А. Ср.: Ibid. 5. Col. 645 С.

[52] Ibid. 8. Col. 648 D.