Исповедница

Повезло одной рабе Божией. Попала она к труднодостижимому старцу отцу Кириллу. Дождалась в коридорчике, пока выйдут от старца приехавшие важные гости, которых она смиренно пропустила перед собой. По приглашению доброго келейника, она с трепетом вошла во временные покои о. Кирилла. Постояла, пооглядывалась по сторонам, стараясь запомнить покрепче всю обстановку, комнату, всю обставленную иконами, стопами книг на полу, наполненными пакетами.

Ласково встретил ее старец, весь беленький, худенький, светящийся истинной, неподдельной улыбкой, добром и сочувствием, какового она не испытывала ни от кого прежде в своей преклонной уже жизни. Будучи потрясена этим, она не сразу заметила, что в комнатке находятся еще четверо человек. Обласкав еще раз всех взором запавших, очень усталых, но лучистых глаз, отец Кирилл бодренько предложил:

– Ну что, дорогие мои, помолимся?

Присутствовавшие согласно покивали главами. Старец развернулся к иконам, не спеша одел старенькие, белые епитрахиль с поручами, перекрестился и начал произносить молитвы. Но как!.. Такого Агафье не доводилось слышать никогда и нигде, ни в сельских церквях, ни в городских или столичных. Самой душой, тихо, но так проникновенно молился старец. Скорее это было сокрушенное собеседование, умоление о милости, снисхождении... прошение старца перед тут вот, как бы рядом, присутствующим Господом.

Слезы сами по себе, незаметно текли из глаз Агафьи, исчезало всякое ощущение присутствия в этом тяжелом мире, только сокрушение от слепоты своей, беззаботной, легко творимой греховности оглушило, сжало сердце. От ласкового голоса старца вера в милосердие, безмерную доброту Судящего всех, теплым елеем омывала скорбящие души, раскрывая и врачуя их небесным Своим елеем.

Очнулась Агафья только тогда, когда произнесены были последние слова молитвы старца. Еще раз обласкав присутствовавших своим взором, он предложил:

– Ну, а теперь по одному подходите.

Оставив в комнатке одного из пришедших, остальные вышли. Расположились в прихожей. Агафья вытащила из сумки сложенную вчетверо бумагу, развернула ее, стала перечитывать записанные там грехи свои. Вспоминала, вписывала туда, дополняя новыми. Не заметила, как пролетело время. Ее позвали. Вся затрепетав, будто скованными ногами, она тихонько вошла в келию старца.

Отец Кирилл заулыбался, пошел к ней навстречу. Пригладив ласково по голове, расспросил с интересом. Кто и откуда она, в какой храм ходит, о семье, детях... После этого, успокоив ее, он предложил ей подойти поближе к иконному углу. Сел на табуреточку, а она опустилась на колени перед иконами. И опять безмерная скорбь, ужас от содеянных прегрешений охватили ее.

Она припала к худеньким коленочкам Батюшки, увлажняя старую рясу его обильно истекавшими, сладкими слезами своими. Рука старца бережно, отечески поглаживала ее голову и от этого еще обильнее изливались слезы у нее и признания в содеянных прегрешениях. Долго, с сердцем, от самой души каялась она, пока обессиленно не остановилась, и тут вспомнила, что исповедалась она, не заглянув в так старательно, задолго заготовленную бумагу с перечислением своих грехов. Одновременно до ее сознания дошло то, что она при этом смогла вытащить из себя такие корневые, глубоко упрятанные, старательно скрываемые на всех прежних исповедях грехи!

Обессиленная, разжав стиснутые пальцы, она развернула скомканную бумагу и подала старцу. Тот, не смотря, тут же порвал ее, отдал обратно Агафье. Ясно, что написанное никакого сравнения не имело теперь с тем, исповеданным ею.

Заметно уставший отец Кирилл встал, накрыл епитрахилью ее, прочитал разрешительную молитву, перекрестил и еще несколько раз похвально, одобрительно погладил Агафью по головному платку. Заботливо, несмотря на свою немощь, помог подняться ей. Просто, собеседуя, преподал поучительное:

– По поводу того, что трудно сейчас нести крест свой, не скорби. Так должно быть. В этом милость Божия. Да трудно, очень порой трудно, но этим спасаемся.

Осмотревшись, увидел два небольших ведра для поливки цветов. Одно было заполнено водой, другое пустое. Отец Кирилл предложил:

– А ну-ка, возьми то ведро, с водой. Вылей в пустое.

Агафья несмело проделала то, что предложил Батюшка. Он дал ей дальнейшее задание:

– Неси то ведро, из которого ты вылила воду ко мне.

Агафья послушно принесла. Отец Кирилл попросил ее чуть наклонить принесенное ведро, спросил:

– Много там воды?

Послушная исповедница заглянула внутрь ведра. Увидев там на донышке совсем немножко собравшейся влаги, ответила:

– Нет, совсем чуть-чуть.

Указав на полное ведро, стоявшее на полу, в которое Агафья перелила до этого воду, отец Кирилл тихо и грустно сказал:

– Вот столько погибнет.

Показав же на нутро опустевшего ведра, которое держала в руках Агафья, проговорил:

– А вот столько спасется.

Агафья со страхом заглянула еще раз внутрь пустого ведра, на маленькую лужицу собравшейся там со стенок влаги, потрясенная тяжко вздохнула, сокрушенно покачала головой.

Помолчав немного, отец Кирилл добавил:

– Надо сделать все возможное в жизни этой, чтобы остаться в числе этих капелек.

Свящ. Виктор Кузнецов

Источник: Кирилл (Павлов), архим. Ближе к Богу! Как спасаться в современном мире / Сост.: свящ. В. Кузнецов, В. Дударев. – М.: Российский писатель, 2003. С. 235-239.