«Еще пригожусь своей стране...» Ко дню памяти Сергея Павловича Королёва († 14.01.1966)

Сегодня многие задаются вопросом: был ли Королёв верующим? Кто-то усиленно пытается доказать сам факт веры великого ученого. Иные бросаются обвинениями, что верующие пытаются всех убедить, будто науку двигали столь же верующие люди, как и они сами.

Только Бог знает глубину веры человека и, видя эту глубину, дает каждому человеку Свою помощь в совершении добродетели. По словам святителя Василия Великого, день памяти которого также отмечается 14 января, «человеческие намерения в рассуждении доброго дела не совершаются без помощи свыше. Для совершения добродетели должны соединяться и человеческое усердие, и помощь, приходящая по вере свыше».

Мы не знаем, в какой мере и степени Сергей Павлович был верующим, и не нам судить об этом. Однако в этом человеке мы видим наглядный пример соединения усердия в совершении добродетелей и помощи, приходящей свыше.  Королёв – великий человек нашей эпохи. Великий ученый и великий пример для всех. Достигнув высот, известности, он был низвергнут, поруган, претерпел страшные, нечеловеческие страдания, после которых не озлобился, не ополчился на весь мир, но явил нам всем пример того, как с истинно христианским смирением нужно принимать посылаемые скорби, сохраняя щедрость души и веру в людей.

Сергей Павлович Королёв родился 30 декабря 1906 года (по новому стилю 12 января 1907 г.) в Житомире. В 1924 году окончил Одесскую строительную профессиональную школу. К этому времени он уже успел сконструировать свой первый безмоторный планер. Вскоре он поступил в Киевский политехнический институт на авиационное отделение, затем перевелся в Московское высшее техническое училище им. Н. Э. Баумана. В это время Королёв спроектировал работы, которые показали его явные способности как авиационного конструктора, – это планеры «Коктебель», «Красная Звезда» и легкий самолет СК-4, предназначенный для достижения рекордной дальности полета. В мае 1932 года Сергей Королёв возглавил одну из первых в стране ракетных организаций — Группу изучения реактивного движения (ГИРД) при Центральном совете Осоавиахима. В ней были созданы и испытаны первые отечественные жидкостные баллистические ракеты «ГИРД-09» (конструкции М. К. Тихонравова) и «ГИРД-Х» (конструкции Ф. А. Цандера). В 1934 году вышла в свет работа Королёва «Ракетный полет в стратосфере». Также им был разработан ряд успешных проектов, в том числе проекты управляемой крылатой ракеты (летавшей в 1939 г.) и ракетоплана РП-318-1 с ракетным двигателем. В 1937 году Сергей Павлович участвовал в испытаниях ракетоплана с двигателем «ОРМ-65» конструкции В. П. Глушко.

В июне 1938 года, на пике своих творческих возможностей, Королёв был неожиданно репрессирован и осужден на 10 лет исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ). Помимо заключения, его еще и «понизили в правах сроком на пять лет с конфискацией всего имущества». Здравому рассудку нынче не под силу постичь логику вердикта.

Начались годы мытарств, издевательств и унижений. Наказание Сергей Павлович отбывал на Колыме. И если посмотреть на историю его заключения и страданий, то становится совершенно очевидно, что Бог хранил его в тяжелых испытаниях. Арестованный находился в списке первой (расстрельной) категории, список был завизирован Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Кагановичем. Однако обстоятельства сложились так, что в итоге его приговорили к 10 годам ИТЛ. Далее последовали Бутырка в Москве, пересыльная тюрьма в Новочеркасске, издевательства, сломанная на допросах челюсть, голод, цинга и изнурительные работы на золотом прииске «Мальдяк»...

Однажды, тяжело заболев, Королёв лежал в груде тряпок и уже практически умирал. И вдруг в бараке его заметил человек огромного роста – мастер спорта по боксу, который навел в лагере довольно жесткие порядки и главенствовал над уголовниками. Этим человеком оказался бывший директор Московского авиазавода Михаил Александрович Усачёв, которого обвинили в гибели Валерия Чкалова и тоже сослали на Колыму. Рассказывая через много лет эту историю заместителям Сергея Павловича – Б. Е. Чертоку и П. В. Цыбину, Усачёв вспоминал, что в тот момент у него словно что-то оборвалось внутри: перед ним в немыслимых лохмотьях лежал страшно худой, бледный, безжизненный человек. Усачёв отвел его в медсанчасть и попросил на некоторое время оставить там. Кроме того, он приказал всем зэкам делиться пайкой с Королёвым, чтобы тот смог восстановиться. Сергей Павлович прекрасно понимал, что Усачёв спас его от смерти, и был ему всю жизнь благодарен. В начале 1960-х годов, уже будучи Главным конструктором, он разыскал Михаила Александровича и принял его на работу заместителем главного инженера опытного завода. И всегда говорил: «Кто его хоть пальцем тронет, будет иметь дело лично со мной».

Однако, несмотря на помощь, Королёв вряд ли смог бы пережить ту зиму – цинга прогрессировала, нарастало общее физическое истощение. И вдруг в один из ноябрьских дней 1939 года рано утром в палатку Королёва вошел охранник, назвал его фамилию и велел собираться. Так продолжилась череда событий, в которой просто невозможно не увидеть всеблагой Божий Промысл, сохраняющий страдальца. «Отцу выдали новую шапку, валенки и справку о том, что его направляют по вызову в Москву, подвели к часовому и выпустили за ворота, причем без всякой охраны, так как бежать там было некуда, – вспоминала дочь ученого Наталия Сергеевна Королёва. – Ему повезло: удалось сесть в грузовик, следовавший до Магадана, и не в кузов, а в кабину, поскольку водитель ехал один. Вскоре голод дал о себе знать. На колымской трассе тогда почти не было населенных пунктов, и достать еду не представлялось возможным. Одолевали мысли о хлебе. Поздно вечером они подъехали к небольшому поселению из шести бараков, стоящих торцами к маленькой площади, освещаемой двумя слабенькими фонарями. В центре ее находился колодец в виде домика, как это принято в Сибири, – чтобы вода не замерзала. Отец обошел вокруг колодца, открыл дверцу, попил воды, вышел из него и медленно направился к машине. В это время ему вдруг показалось, что мелькнула какая-то тень, и он почувствовал запах свежего хлеба. Он вспоминал, что как собака пошел на этот запах и увидел на лавке перед колодцем завернутую в чистую тряпку круглую, еще теплую буханку ароматного черного хлеба. Это было похоже на чудо...» [1]

Ну а дальше – больше. Добравшись до бухты, Сергей Павлович обнаружил, что опоздал на последний в навигации того года пароход «Индигирка». Сложно представить, каково было его расстройство, – после многих километров сложнейшего пути понять, что ты стоишь на берегу и ничего не можешь поделать… Но оказалось, что опоздание… спасло ему жизнь: пароход затонул, 745 человек погибли. Это стало одной из крупнейших катастроф в истории мореплавания.

Можно предположить, что все эти чудеса дали Сергею Павловичу сил и мужества перенести тяготы заключения. Даже в самое сложное время он подавал пример незлобия, всепрощения, смиренного принятия всех посылаемых скорбей и оптимизма. Дочь Королёва рассказывала, что была потрясена рассказом метрдотеля ресторана Центрального Дома литераторов во время поминок по бабушке Марии Николаевне в 1980 году: «Оказалось, что отец этой женщины был когда-то соседом моего отца по нарам. Увидев в январе 1966 года фотографию над некрологом в газете “Правда”, он сказал: “Да ведь это тот самый Серега Королёв, который на Колыме поражал всех тем, что делал по утрам зарядку, а на наши скептические прогнозы отвечал, что еще надеется пригодиться своей стране”».

С. П. Королёва освободили в июле 1944 года. А полностью реабилитировали его лишь спустя 13 лет – в 1957 году, за полгода до запуска первого спутника. Тогда он был уже Героем Социалистического Труда, членом-корреспондентом АН СССР. Сейчас такое трудно понять и сложно представить… Однако в то время Королёв не думал об этом – он просто продолжал делать свое дело, не рассчитывая даже на какую-то известность и популярность, ведь все работы космической отрасли были строго засекречены. Имя Королёва было рассекречено лишь после его смерти. Для всех при жизни он оставался безымянным Главным конструктором или профессором К. Сергеевым. И лишь 16 января 1966 года в 6 часов утра по московскому времени Ю. Б. Левитан зачитал по радио правительственное сообщение о смерти академика С. П. Королёва. Создатель ракетно-космической техники, обеспечившей стратегический паритет и сделавшей нашу страну передовой ракетно-космической державой, создатель практической космонавтики, под чьим руководством были осуществлены запуск первого искусственного спутника Земли и первый полет человека в космос, всегда оставался в тени – он даже не смог попасть на Красную площадь в день, когда Москва торжественно встречала Юрия Гагарина...

Была ли у Королёва обида на власть, из-за которой он потерял столько драгоценного здоровья, столько лет жизни, которые мог бы потратить на созидание и свершения? Нет. Многочисленные коллеги и родные говорят, что он не ожесточился и не озлобился. Он просто больше никого и ничего не боялся. Мог сказать даже первым лицам страны, что категорически с чем-то не согласен. У него была репутация грозного начальника, однако люди не боялись обращаться к нему с просьбами, потому что знали, что всегда найдут в его лице помощь и поддержку. Кабинет Королёва ломился от посетителей: он мог за один вечер принимать по 20–30 человек и не уходил, пока не примет последнего записавшегося на прием. Он помогал устраивать людей в больницы, доставать лекарства, выбивал жилье… Обладая необыкновенной твердостью характера и крепкой волей, он при этом был очень добрым и милосердным человеком. Сохранились рассказы монахини Силуаны (Соболевой), где она описывает свое знакомство с Сергеем Павловичем и рассказывает, какую скромность он проявил и какую значительную материальную помощь оказывал Пюхтицкому монастырю, где подвизалась матушка. «Очень хочу помочь вашей обители. Сердце разрывается, когда увидел, как вы живете…», – сказал он тогда и оставил свой адрес с телефоном, пригласив матушку к себе в гости. И лишь на месте, увидев шикарный дом, она узнала, с кем познакомилась. В дальнейшем он помогал не только монастырю, но и одному бедному священнику, чьи контакты также дала матушка Силуана.

Был ли Сергей Павлович верующим человеком? Не нам судить об этом. Его коллега, дважды Герой Советского Союза космонавт Владимир Аксенов в интервью порталу «Правмир» рассказывал, что однажды в его присутствии Королёв негромко спросил нового сотрудника, верит ли тот в Бога. Сотрудник ответил, что верит, на что Королёв ответил: «Ну и правильно».

«Нам запрещали верить, но относиться друг к другу по-христиански нам никто запретить не мог, – говорил Алексей Архипович Леонов, первый человек, вышедший в открытый космос. – Как тут не вспомнить Сергея Павловича Королёва. Известно, что он долгое время был в заключении. Сколько ему там пришлось вынести, какие страдания выпали на его долю! Но он простил своих врагов, не озлобился. Это очень по-христиански. Его душа похожа на Юрину (Юрия Гагарина). Она такая же светлая, радостная».

Конечно, Королёв не мог кричать на всю страну о своей вере, об отношении к Богу и Церкви, но известно, что он молился, а во время ответственных продолжительных командировок просил жену в письмах молиться за него. Всю жизнь он благоговейно хранил икону, которой его благословили дедушка и бабушка перед отъездом в Киев, когда Сереже было семь лет. Известна история, как Сергей Павлович ездил навещать папу Леонида Александровича Воскресенского – одного из своих ближайших соратников, ученого-испытателя ракетной техники, бывшего в 1954–1963 годах заместителем Королёва. Эта история примечательна тем, что отцом Леонида Воскресенского был известный в Москве священник – протоиерей Александр Воскресенский, и одно упоминание о такой встрече могло спровоцировать большой скандал. Сергей Павлович вообще не боялся общаться с представителями духовенства и помогать Церкви – он щедро творил милостыню и поддерживал нуждающихся. В одном из интервью дочь Королёва Наталья Сергеевна говорила: «Тогда ведь были страшные гонения на Церковь, и даже намек на эту связь мог повредить Сергею Павловичу. Но если бы какой-нибудь священник обратился к отцу, я уверена, что он бы обязательно ему помог».

И это милосердие, побеждающее всякий страх, идущее от сердца, должно стать для всех нас назидательным примером. Плоды этой деятельной любви не должны быть забыты.

Ну и, конечно, нельзя забывать о том, что усилия и труды Сергея Павловича Королева позволили человечеству приобрести богатый материал для размышления, позволяющего приобщиться таинственной сути Творения мира и жизни во Вселенной. Благодаря его свершениям мы сегодня имеем возможность через изучение материального мира и космоса познавать Премудрость Божию.