Архиепископ Феодор (Поздеевский). Что мы обретаем у его гробницы

Ежегодно, братия, по установившемуся доброму и святому обычаю берем мы благословение на начало наших трудов у преподобного Сергия, а ныне и исходим на дело свое от раки преподобного. Да благословит же он благословением небесным нашу обновленную семью, подавая новым членам ее уразуметь величие и святость той цели, которую они должны осуществлять чрез пребывание в академии, а прежним членам ее, надеюсь, уже уразумевшим эту цель, силы и бодрость к ее осуществлению.

Не думайте, братия, что эта связь нашей Духовной школы с этой пустыней, нас, людей науки, с Преподобным, коему открыта небесная мудрость о Христе Иисусе, только внешняя и отношение наше к нему есть отношение только религиозного приличия. Я думаю, не только по идее своей и по той задаче, какую, предполагается, должна осуществлять православная Духовная академия, но и по живым уже фактам ее истории и быта она внутренно и интимно связана и с этой пустыней, и с этой святой гробницей. Я думаю, при этой гробнице и от нее зачиналось множество жизней, рождалось духовно множество людей, и силой этой гробницы зачиналось и совершалось множество великих и славных дел. Я думаю, если бы возможно было какому-нибудь живому свидетелю слышать и воспринимать у этой гробницы все то, что здесь совершалось за эти многие годы, удалось бы подслушать те настроения, с коими приходили и уходили отсюда люди, то открылся бы целый как бы могучий духовный поток великого и славного, что здесь зачиналось и рождалось, а потом раскрывалось в шири жизни.

Прп. Сергий Радонежский

Здесь паки восставала погибшая человеческая личность, здесь паки обреталась живая вера, здесь успокаивалась смятенная совесть, здесь возрождалась нравственная природа, здесь почерпалось мужество всякого рода — и нравственное и мирское, гражданское и общественное; мы хорошо знаем факты нашей родной истории, которые сами говорят об этом всему миру. Думается, мы знаем и факты нашей маленькой жизни, которые тоже говорят о силе, действующей от этого гроба и в нас, маловерных. Иначе зачем же сюда и ранним утром, и днем, и вечером идут и профессора, и студенты; неужели это только дело простой привычки или подражания?

И я думаю, если бы попросить всех приходивших сюда за эти долгие годы духовной славы Преподобного ответить: «Чесо изыдосте в пустыню видети?» — они бы все сказали: «Приходили видеть воочию торжество нашей веры и укрепить и веру свою, и любовь ко Христу, и все это сделать святым началом своей жизни».

Позвольте, братие, мне здесь, у гроба преподобного пустынника, спросить и вас, приходящих сюда и первый, и уже не первый раз: «Чесо изыдосте в пустыню видети, трость ли, ветром колеблему?» [2]...

Я, конечно, предлагаю ответ ваш не в приложении к этому только гробу Преподобного, а в приложении и к академии, ибо, повторяю, что в обоих их должно быть внутреннее единство и искать существенно разного здесь и там не следует.

У Преподобного можно видеть и обретать только одну истинную и живую веру; знайте, что и академия должна проповедовать «точию Иисуса Христа и Сего распята» [3] и служить той же цели, ради которой сходил на землю Христос: «Да познаем Бога истиннаго» [4]... Посему-то и нам надлежит по слову Христа, молившегося об учениках Своих Отцу Небесному: «Святи их во истину Твою» [5], и самих себя посвятить на служение истине и на уразумение ее.

Быть может, мы склонны ожидать здесь, в академии, и даже желать слышать многоразличную смену и разнообразие человеческих учений о Христе и о христианстве. Быть может, вы желаете, по слову апостола, быть «гешеми слухом» [6] и видеть, как нешвеный хитон Христова учения и нерукотворенный Его образ раздирается и искажается в угоду личным вкусам и в меру плотского мудрования.

Так знайте, что это дело людей, отторгшихся от Церкви, доверяющих не разуму Божию, а своей гордыне; знайте, что это прилично только Запад с его постоянным протестом в делах веры и религии против Духа Святого, а не нам; знайте, что этому место на разных конгрессах религий в Париже или Вене, где пытаются сшить белыми нитками обрывки всевозможных религиозных учений, только бы отказаться и не дать места живому Христу, а не у нас в академии. У нас не должно быть по существу, как говорит апостол, чтобы Христос, нами проповедуемый, был «да» и «нет», [7] или одновременно и «да», и «нет», а только «да», ибо «Он вчера и днесь Тойже и во веки». [8]

Итак, братие, вооружайтесь одной только мыс- лию и желанием, вступая в академию, и уготовляйтесь к тому, чтобы видеть и слышать в академии не трость, ветром колеблемую, то есть интересную, быть может, смену человеческих фантазий о Христе, а «столп и утверждение Истины», [9] Христову Церковь с ее учением, которая (Церковь) одна может помочь вам уразуметь, что есть «широта и долгота, и глубина и высота», одна может сделать просвещенными «очеса сердца вашего» , чтобы увидеть, «кое есть упование знания нашего и кое богатство славы достояния... во святых и кое преспеющее величество силы Его, действующей в нас». [10]

И паки позвольте мне спросить вас, братие: «Чесо изыдосте в пустыню видети: человека ли, в мягки ризы облеленна?». [11]

Приходившие к Преподобному уносили отсюда возрождение нравственных начал жизни христианской, возрождение сил к борьбе с грехом и сил к подвигу, и другого чего-либо и не могли уносить отсюда. Решимся ли и мы, братие, с вами оскорбить и осквернить этот гроб подвижника чаянием найти здесь иные начала жизни, по плоти, а не по Христу? Наша школа и в этом не должна расходиться с Преподобным; не думайте поэтому предъявлять ей иных запросов.

Не думайте, что она может сознательно и с доброй совестью, а не изменяя святому своему делу и не предавая Христа, прививать вам вместо начал Христова Духа — святости и чистоты, смирения и любви — иные начала: сытости, плоти и гордости, хотя бы это льстило и услаждало ваши чувства и мы желали этого.

Не должна она высокие начала Христова закона подменять теми заманчивыми идеями человечности и гуманизма, которые более нравятся и увлекают, но только потому, что питают нашу гордость и освобождают нас от подвига личной жизни.

Располагайте и в этом пункте свои силы и свои мысли к тому, чтобы, живя в академии, ходить «не в похотях сердец своих», [12] «творити неподобная» [13], не ходить в козлогласовании и пьянстве и в том, о чем «срамно есть и глаголати» [14], а ходить как «чада света» [15], дабы и здесь, в школе, и там, в жизни, «свет ваш светился пред человеки и другие, видя ваши добрые дела, прославляли Отца Небеснаго». [16]

Вы, конечно, отлично знаете, что время школьной жизни есть время посева, есть время подготовки для жизни. А там, в жизни, если вы хотите быть делателями непостыдными, христианскими, потребуется от вас, прежде всего, это начало живой твердой веры и живое же начало Христова закона и твердость в нем даже до смерти. Теперь совершается бесчестный суд над Господом и издевательство над Ним и над учениками Его; нужно посему явить твердость и мужество во всем: и по вере в Него, и в любви к Нему.

Гордость человеческая всяко судит Христа и имеет много всевозможных клевретов и рабынь в услугу себе.

Она привлекает с целию суда и осуждения Господа разум человеческий, направляя этот отблеск Божества в человеке к тому, чтобы затмить самый свет Божества в людях. И разум, послушный гордыне человеческой и питаемый ею, одетый в красиво сотканные, якобы научно построенные, всевозможные научные измышления, как рабыня во дворе Каиафы, коварно спрашивает и будет спрашивать всех учеников Господа: «И ты с Иисусом Назарянином?» [17]

Она (гордость) привлекает с той же целию суда над Господом греховную и слабую волю, и эта воля человеческая, во имя своей якобы свободы, сбрасывая всегда одежду, «юже истка Зиждитель от начала», и надевая одежду, «юже истка змий», [18] одежду чуждую и окровавленную, будет всегда вопрошать учеников Христовых, как вопрошала рабыня Петра во дворе Каиафы: «Несомненно, и ты ученик Иисуса Назарянина?»

Она (гордость) привлекает для той же все цели — суда над Господом и осуждения Его — и не стыдится заключить союз для этой цели с той, которая действительно по природе раба и служанка, но захватила господство незаконно — плотью нашей, и эта греховная плоть наша, блестящая мишурой, разодетая, как блудница на пиру, манящая нас приманкой наслаждений, несомненно, всегда будет вопрошать нас, подобно рабыне во дворе Каиафы: «Неужели и ты с Иисусом Назарянином?» Какой ответ дадите вы, братия, на эти вопросы, это будет во многом зависеть от того, что вы возьмете в академии и что усвоите в ней. Располагайте же свои силы так, чтобы взять от нее и твердость веры, и крепость любви ко Господу, молитесь и Преподобному, чтобы помог он в годину искушения нашей веры и любви к Господу сказать: «Господи, куда нам идти, Ты имеешь глаголы жизни вечной». [19] Аминь.

Примечания:

[1] Печ. по: Богословский вестник. Сентябрь. 1913. С. 1-5.

[2] Мф. 11, 7.

[3] См.: Кор. 1, 23-24.

[4] Ин. 5, 20.

[5] Ин. 17,17.

[6] Тим. 4, з

[7] См.: Кор. 1,19.

[8] Евр. 13, 8.

[9] Мф. 11, 7.

[10] Еф. 3,18.19

[11] Мф. 11, 7-8.

[12] См.: Сир. 5, 2.

[13] Рим. 1, з8.

[14] Еф. 12.

[15] Еф.5.8.

[16] См.: Мф. 5, 16.

[17] См.: Мк. 14, 67.

[18] Великий покаянный канон прп. Андрея Критского. Песнь 2.

[19] См.: Ин. 6, 68. 

Архиеп. Волоколамский Феодор (Поздеевский)

Источник: Слава, пережившая века. Сб. проповедей, посвященных прп. Сергию Радонежскому. — СТСЛ, 2014.