Сей день, благословенные Христиане и любезные сограждане! должен для нас быть достопамятен. Он был концем величайших отечества нашего нещастий: но притом был и началом последующих потом благополучных и радостных дней. Первое должно нас содержать во осторожности, чтоб разстройною жизнию паки не привлечь на себя тягость руки Господни: другое должно нас возбуждать ко всегдашней благодарности, чтоб памятовать таковыя благодеяния Божия, и так себя вести, дабы мы их были достойны. Ибо естьли допустим мы себя до разслабления: Бог есть правосуден; вечный закон его перемениться не может, который в том состоит, чтоб праведника с грешным никогда не смешивать. Не истощилась благость его для награждения праведника: да и стрелы суда его не притупились к наказанию грешника. Се оружие свое очистит, лук свой напряже,1 и уготовал для них, кого? сосуды смертные, то есть, сосуды грешников беззаконные к осуждению предуставленные.
Естьли же паки и благодеяния его скроем в мраке забвения, или так об них будем разсуждать, как бы то не было что особенное, но обыкновенныя или наших мудрований, или общаго вещей течения следствия: таковое положение есть действие нечувствительныя души, и знак опаснейшей неблагодарности. Опаснейшей, говорю: ибо ничто столь не делает недостойными Божиих благодеяний, как таковое расположение. Возмите, гласит Евангелие, от него данный талант, и дадите имущему десять талант: имущему бо везде дано будет и преизбудет: от неимущаго же, и последнее, что имеет, взято будет от него.2 Кому сие сказано? рабу нерадивому и неблагодарному.
Наслаждаемся мы различными благодеяниями Божиими, препровождая жизнь в покое мирнаго общежительства: каковое искреннейшее признание, как везде, так особливо во священных храмах Божиих, пред лицем всея церкве, исповедывать мы должны, и исповедуем. Но и то с не меньшею искренностию признать надобно, что не редко посещает нас и правосудие Божие. Случившияся смертоносныя язвы, внутренния возмущения, внешния брани, огненныя воспаления, наводнения, скудное собрание жатвы, и прочая подобная, суть столько же ударов, коими Божия судьба толцает нас, да пробудимся от сна, в коем лежим яко разслабленные. Сие разсуждение достойно внимания нашего. Почему настоящею беседою потщимся поучиться, как можем мы и самыя Божеския праведныя посещения в пользу свою обращать.
Дерзнул некогда вопросить Бога Авраам: Погубиши ли, ты Господи! праведнаго с нечестивым, и будет ли праведник, яко нечестивый?3 Никак: не можешь Ты сотворити вещь неправедную сию, чтоб убить праведнаго с нечестивым, и праведному быть бы не отличену от нечестиваго. Никак! Судяй всей земли, не сотвориши ли суда?4 Сии слова суть великой важности. Они означают, что разстройная жизнь есть то одно место, на которое падают стрелы гнева Божия. Всяк тенетами своих пороков себя связывает. Для сего нет нужды Богу делать чудеса. Довольно, что Он весь свет и все в нем дела так связал, что малейшее сей премудрой связи нарушение уже и влечет за собою бедственныя следствия для онаго, который бы дерзнул сию связь нарушить. На пример: ты отважился обидеть другаго, польстясь на какой либо прибыток: ты сим случаем разорвал ту связь, которую Бог учредил, чтоб тебе желать и другому того, чего желаешь себе. Сия дерзостно тобою разорванная премудрая связь не может так остаться, чтоб не вышли из того для тебя вредныя следствия. А какия? Не говорю о том, что ты смутил свою совесть, и дражайшаго ея спокойствия себя лишил. Не говорю о сем: может быть она уже и совсем заглушена. Но вот еще, что неминуемо оттуду же выходит: обиженный будет искать средств ко отмщению: устремится свое возвратить с большим твоим уроном, нежели сколько ты прибытка восхитил. Ежели он не силен: будет своими жалобами, своими слезами, своими прозьбами возбуждать противу тебя честность добрых людей, и строгость суда человеческаго и Божескаго. Не льзя, поистинне не льзя, чтоб когда нибудь, рано ли, поздо ли, внезапу не сретили тебя нещастливыя неправедной поступки следствия. Поздо ли, говорю: ибо в слове Божием находим мы и сие страшное изречение, что правосудие Вышняго не редко наказание должное отцам преносит на детей, до третияго и четвертаго рода.5 О судяй всей земли, не сотвориши ли суда?6 Да что и самыя дети развратных отцов, и род их не редко несут отмщение Божие: сие видим мы в историях больше, нежели надобно: но и очевидными примерами, естьлиб нужда была, доказать то могли бы мы.
Что же мы сказали для примеру о обиде других, тоже надобно разуметь и о всякой разстройной поступке: то же, говорю, о лже, о клевете, о невоздержании, о пиянстве, о сладострастии, о роскоше, о нерадении, о лености, о предательстве, о ласкательстве, о неверии и безбожии, и о прочих пороках. Все они разрушают порядок Богом уставленной. Но с малейшим же его нарушением премудрый промысл связал вместе отмщение и наказание: что дотоле никак не может отмениться, доколе Бог правосуден есть, и управляет светом.
И потому все приключающияся нам нещастия ничто иное суть, как следствия наших преступлений, и горкие плоды лестных для нас пороков.
Никто нещастливым быть не хочет: так пусть же всяк остерегается, собственную руку свою вооружать противу себя; пусть боится, причинять сам себе нещастие. А естьлиб по слабости чувствами и был обманут: да возмет в помощь здравое разсуждение; да возмет в помощь святость закона; да признает свою винность; да покается, и да просит прощения от имеющаго власть на земли отпущати грехи.7
Но вот нам в сем святом деле препятствие делает мудрование века сего. Да в чем, говорят, каяться? Все нещастливыя приключения бывают по случаю: так они бывают натурально. Натурально, де, от дождей, или от жаров быть недороду: натурально, де, от нерадения огню зажечь сухое здание, и с помощию ветра оному разлиться. Так в чем же каяться? Мы натуры течения переменить не можем. О! сколь сожалетельно, что просвещение, которое должно быть источником истинны, столь бедно превращается, и бывает причиною развратности более, нежели самое невежество!
Сии приключения бывают натурально: никто из прямо-просвещенных в том не спорит. Но кто натуры или естества вещей учредитель? Кто распорядитель союза его? Кто расположитель средств, чтоб они прямо достигали до своего конца? Кто, естьли не Бог, который вся управляет числом, весом и мерою?8 Кто ограничил Его премудрость? Кто пределы положил Его правосудию? В сем-то наипаче открывается и премудрость и промысл его, что Он хранит и уставленный собою естественный порядок, и оной же самой, без нарушения его, располагает к нашему наказанию и исправлению. От естественных причин выходят возмущения в народах: но они же самыя суть вместе развратных нравов и следствия и наказания. По естественным причинам роскошь приводит в скудость, в болезни и разслабление: но они же самыя суть следствия и наказания роскошныя жизни. Бог есть премудр и праведен. Знает сохранить уставленный порядок, и силен наказать преступника.
О вы, которые таковыми мудрованиями сами себя лишаете спасительнаго врачевства! бойтеся, чтоб не отяготило вас оное пророческое слово: Господи! очи твои (зрят) на веру их, сколь она слаба: бил еси их, и не поболеша: сокрушил еси их, и не восхотеша прияти наказания.9
Но мы, чада церкве, держася вышния философии, проистекшия от Отца светов, при случающихся нещастиях, должны уверить себя, что они суть наказания за преступления наша, посылаемыя от правосуднаго Судии. Признаем свою болезнь, чтоб получить исцеления благодать: признаем свою винность, чтоб разрешенным быть от союза неправды. Чем кто меньше узнает свою болезнь: тем она бывает опаснее. Естьли кто признает свою погрешность; есть надежда ко исправлению: но кто сам своей погрешности не узнает; сие ослепление приводит из одного заблуждения к другому, и умножает Божий гнев в день гнева и откровения праведнаго суда его. Примечаем мы и в священных и в светских историях с великим страхом, что не люди токмо, но и целые народы, когда были наказываемы, но того не чувствовали, а приписывали то или случаю, или обыкновенному вещей течению, те напоследок принуждены были пить горчайшую чашу ярости Господни, разрушением и падением всего.
Раскаяние же наше и признание тем для нас есть надежнее и спасительнее, что имеем мы Бога наказующаго нас и милующаго. Но почто я сие разделяю? самое Его наказание есть милосердие. Кто врача, к ране нашей острые прилагающаго пластыри, почтет своим наказанием, а не паче целителем и благодетелем?
Ежели когда, то особливо в день сей, признаем мы благодеяния Божия оказанныя отечеству нашему. И чтоб когда, что благость его да отвратит! не постигли нас каковыя либо нещастия: да храним заповеди Господни, да не выступаем из порядка, им премудро уставленнаго. А естьлиб слабость наша нас когда и преодолела: да прибегаем к раскаянию, к признанию, ко исправлению, в полной вере нашей к тому, который покаяние приемлет, и падших возставляет, молитвами и предстательством преблагословенныя Девы Марии. Аминь.
Сказывано в Москве, в Казанском соборе, 1777 года, Октября 22 дня.
Стекло, несмотря на свою хрупкость, один из наиболее долговечных материалов. Археологи знают об этом как никто другой — ведь в процессе полевых работ им доводится доставать из земли немало стеклянных находок, которые, невзирая на свой почтенный возраст, полностью сохранили функциональность.
Разработка сайта - компания Омнивеб
© 2000-2024 Свято-Троицкая Сергиева Лавра