СЛОВО в неделю седьмуюнадесять о жене Хананейской

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ СЕДЬМУЮНАДЕСЯТЬ О ЖЕНЕ ХАНАНЕЙСКОЙ

       Несть добро, сказал Спаситель жене Хананейской, несть добро отъяти хлеб чадом, и поврещи псом (Марк. гл. 7, ст. 27). Подлинно, безразсудный и немилосердый бы тот был отец, который бы попустил детям своим истаевать от глада, а кормил бы своих собак.

       Но кто же в роде человеческом суть чада Божия, кто у Него псы? Все суть создание рук Его: о всех Он болезнует, о всех печется, даже и псы не лишенны Его питания; дает пищу всякой плоти (Псал. 135, ст. 25). Кто убо сии псы, коих Он хотя и питает, но не предпочитает чадам своим? Чадами Он наименовал Иудеев, а псами язычников; ибо жена, яко Хананейска, была язычница; был ли сей суд Христов праведен? Зело праведный, ежели разуметь, как-то и самая Христова истина велит, под именем Иудеев, всех тех, которые истинную в Бога имеют веру, и свято по Его воле живут: а под именем язычников разуметь всех тех, которые в неведении истиннаго Бога, в крайнем заблуждении пребывают, и нечистую и беззаконную ведут жизнь. Таковых разумеет Спаситель Иудеев и язычников.

       А что сие подлинно есть разумение Христово, то утверждает Он в другом месте: Многи приидут от восток и запад, и возлягут со Авраамом, и Исааком и Иаковом во царствии небеснем; а сынове царствия изгнани будут вон (Матф. гл. 8, ст. 11 и 12). Тоже признал Он и в язычнике сотнике Римском: Яко ни во Израили толики веры обретох (Тамже ст. 10). Се Иудеи у Него безверны, или маловерны: а язычник верен. Да и нынешняя жена за веру зело похвалена. О жено! велия вера твоя (Тамже гл. 15, ст. 28): и сподобившись получить желаемое, яко чадо хлебом небесным была напитанна; а Иудеи, яко псы онаго были лишенны.

       А еще более то объясняет Апостол Павел, не бо, говорит, иже яве Иудей есть; ни еже яве во плоти, обрезание: но иже в тайне Иудей, и обрезание сердца духом, а не писанием; ему же похвала не от человек, но от Бога (Рим. гл. 2, ст. 28 и 29). То есть, не тот, который от всех почитается Иудеем, есть прямо Иудей: и не то прямое есть обрезание, которым открыто обрезывается крайняя плоть; но тот самою вещию есть Иудей, котораго люди за таковаго не признают, но ведает его единый Бог: и то прямое есть обрезание, коим тайно очищается дух, и обрезывается сердце от страстей; сей-то человек прямо угоден Богу, хотя и неизвестен человекам. Сих-то именует Господь чадами Божиими.

       Но для чего же Он столь строгое противу жены Хананейской произнес изречение, коим она, аки за пса почтена. Несть добро отъяти чадом хлеб, и поврещи псом? Вопервых для того, что Иудеи происходили от рода Богу любезнаго, от вернаго Авраама, и от него получили истинное богопознание: а язычники были и в богопознании заблуждающи, и в жизни развратны. Второе, что как Иудеи, бывшие в Христово время и в богослужении истинном много развратились, и в жизни были беззаконны; а язычники некоторые были и верны Богу, и житием добродетельны, как и нынешняя жена Хананейская: то можно утвердительно сказать, что Христос оное изречение произнес, не столько по разумению собственному, сколько по мнению развращенных Иудей, кои хотя жили хуже язычников, но себя всем народам предпочитали, хвалясь неосновательно, яко род Авраамов есмы, и не совестно язычников почитали псами.

       Бог, по устроению тайны Христовы, сподобил нас Христиан быть Иудеями, не имянем, но вещию: ибо Авраам есть отец наш, яко отец всех верующих, сподобивши быть истинными Израильтянами, сподобил нас быть чадами своими. Елицы прияша Его, то есть Христа, посланника Божия, даде им область чадом Божиим быти (Иоан. гл. 1, ст. 12). Были мы подлинно заблуждением язычники, идолопоклонники, не ведущии истиннаго Бога; были житием, яко нечистые псы: но отродил нас Бог по единой благости Своей, банею паки бытия (Тит. гл. 3, ст. 5); вдруг духовно переродились, во Христа крестились, и во Христа облеклися: Стали нова тварь о Христе (2 Кор. гл. 5, ст. 17). Так не должны мы бояться, чтоб таковым изречением устрашил нас Господь: Несть добро отъяти хлеб чадом, и поврещи псом. Мы имеем право питаться хлебом животворным небеснаго Отца, не должны опасаться жребия презренных псов.

       Но воззрим на Иудеев, и содрогнемся. Были они чада Божия, но сделались отверженными, стали псами нечистыми. Можно из чад Божиих, из чад Авраамлих, стать чадами диавольскими. Вы, сказал Спаситель Иудеем, не чада Авраамовы, но отца вашего диавола есте (Иоан. гл. 8, ст. 44). Можно же и из чад диавольских, стать чадами Божиими. Сосуды, по разсуждению Апостольскому, златые и сребреные не могут быть глиняными; так как и сосуды глиняные, златыми и сребреными. Но по произволению и свободности человеческия души, можно ей, бывшей златой, обратиться в глиняный сосуд: но ей же можно, бывшей глиняной, обратиться в сосуд златый.

       Все зависит от произволения твоего, человече! при помощи благодати Божия. Может и Христианин жить развратно, яко язычник, и язычник может жить, яко истинный Христианин, чист верою, непорочен сердцем.

       Но какой же должен последовать странный преврат! Пусть не верен язычник; поелику по неисповедимым судьбам не возвещена вера ему. Пусть живет он беззаконно, поелику и закона не имеет для наставления своего: но что же, когда не верует и Христианин, коему вера открыла все тайны Божия? что, когда он живет беззаконно, коему все правила святаго жития, или известны, или пред очами его, коему за хранение заповедей Божиих, обещанно соединение с Богом, и блаженство вечное; и за преступление оных, отвержение от Бога, и несчастие вечное? Коликая слава из неверующаго стать верным, из развратнаго стать добродетельным, и чадом Божиим! Коликий стыд и посрамление, из вернаго стать неверным, и из очищеннаго и святаго, стать порочным и беззаконным! Ежели таковые суть Христиане, как-то по несчастию не мало таковых примечается; как должны мы их окаевать, какими слезами оплакивать их несчастное состояние? Но окаевать, но оплакивать их нет никакой пользы. А большая польза помыслить, как бы их исправить, как бы их из заблуждения на путь истины привести.

       Я думаю в пример представить нынешнюю жену Хананейскую; а пример более действует, нежели едино слово. Была она язычница, идолопоклонница: как же могла возвыситься до принятия Христовы веры, отвергнуть идолов, и познать единаго истиннаго Бога? Была она, яко жена, слабая не только телесными силами, но и душевными. Как же она могла просветиться паче премудрых и разумных, от них же Господь утаил тайны Свои? Как могла преодолеть долговременную заблуждения привычку, в которой пребывала от младенчества, и в ней родилась, быв окружена и родом своим и всеми, в таком же заблуждении пребывающими? Как могла вынести поношения и осмеяния от ослепленных людей за таковую внезапную перемену? Как могла не устрашиться имеющих за таковою переменою последовать гонений и страданий?

       Чтоб таковая чудная в слабой жене последовала перемена, поверить бы было трудно: но было так в самом деле. Евангелие тому неложный свидетель. Для решения сего чудеси, и чтоб подражать тому нам, сделаем мы анатомию ея души; то есть, разберем, сколько возможем, подробно внутренность ея, и сокровенныя в сердце ея деяния.

       Не известно нам, из какова она была роду, благородная ли, или нет, каких родителей, как воспитана, с кем обращалася, в чем упражнялась; какое ея было с людьми обхождение, и какое было людей о ней мнение. Сие узнав, удобнееб было решить о ея чудесной перемене; однако со всем тем можем мы обозреть внутренность ея, и сокровенныя в душе ея деяния. Много в случае сем послужит нам самое ея веры принятие, самое удостоенное Христом дщери ея исцеление, самый ея ответ на строгий Христов отказ, и самая веры ея от небеснаго Учителя великая похвала: Жено! велия вера твоя.

       Родимся мы все одинаковым образом: но великое бывает различие в сложении и в свойстве тела и души. Доброе свойство умножается добрым воспитанием, благонравными родителями, с добрыми и благоразумными людьми обхождением. А притом промысл Божий, о всех пекущийся, нечаянно подает разные благоприятные случаи к нашему наставлению, о коих мы и не мыслили. В совесть каждаго насадил Бог естественный закон, который сколько ни помрачен порчею природы, однако свет сей сквозь густую темноту несколько сияет. Он открывает различие между истиною и лжею, между добром и злом; истина же всех большая и всех важнейшая есть познание Бога. Ибо во всяком случае, при всякой нашей нужде, при всяком нашем деле сретается Бог. Все зависит от Него; всякой случай не можем приписать, как только Его устроению; всякая нужда заставляет нас искать Его помощи. Никакое дело не может иметь своего успеха. Видим, что и благоприятным случаям, и нуждам нашим необходимым, и делам порядочно производимым тысяча сретается препятствий, тысяча затруднений, тысяча неудобств, нами нерешимых. Сие все заставляет прибегать к Богу, и от Него требовать и ожидать успеха в предприятиях, и в начинаемых делах благословения.

       Жена Хананейская, добре воспитанная, и добрым разсудком одаренная, удобно сие видеть могла. Ибо Апостол, говоря о язычниках, точно сказал: Яко разумное Божие яве есть в них (Рим. гл. 1, ст. 19). То есть, способность и сила ко уразумению единаго истиннаго Бога, им от природы влиянна; она от них не сокрыта, но открыта. Взирала же благоразумная Хананейка на свое богослужение, которое ей предано предками и обычаем одним. Видела, что ей не единаго, но многих богов представляют; да и тех под видом чувственных болванов, даже под видом четвероног и гад (Тамже ст. 23). Но еще об них богословствуют, что они были прежде люди, а потом попали в боги: и приписывают им такия безместныя дела, что, естьлиб и честной кто был человек, а сие бы творил, то почтен бы был за человека безчестнаго, и достойнаго всякаго отвращения и наказания. Разсуждая все сие Хананейка, усумнилась, чтоб те боги, был истинный Бог, сотворивый небо и землю, и управляющий премудро всяческая; усумнилась, чтоб таковые боги могли помочь во всяких случаях, во всяких нуждах, и во всяких делах; даже во очищении совести, и в переменении души из злой в добрую, из помраченной в просвещенную; усумнилась, и долго о том размышляя, решилась, чтоб таковых богов не признавать за богов; а признавать единаго истиннаго Бога, Творца неба и земли. Что основано на одном, хотя долговременном обыкновении, и утверждается одними развратных людей примерами, не есть суще истинно; особливо, когда противу того вопиет и здравый разсудок, и правая совесть.

       Сей свет богопознания осиял новым светом душу жены Хананейской. И самый естественный совести закон открылся в ней в большей ясности. Она узрела, что те дела, кои привыкли люди почитать похвальными, или не предосудительными, суть не праведны и безчестны, яко судом совести осуждаются; а те напротив, кои почитают безчестными, никакова в себе предосуждения не заключают, и совесть их признает угодными Богу. Таковым благоразумным просветив себя разсуждением, восприяла особенный род жизни, последуя не обыкновению общему, но руководству своея совести. Стала жить не язычески, а добродетельно; взошла она чрез сие на первый степень богопознания, и подвела себя под руководство естественнаго исправленныя совести закона.

       Но еще много не доставало, чтоб взойти ей и на вышший степень просвещения Евангельскаго. Однако к тому она уже себя предуготовила, и благодати Божия работу облегчила. Во всяком бо языце бояйся Бога, и делаяй правду, приятен Ему есть (Деян. гл. 10, ст. 35). Не в том смысле, как некоторые мнят и говорят, что во всяком народе, хотяб не Христианском, бояйся Бога, и делаяй правду, уже Богу угоден, и более ничего не требует. Никак: а сие слово приятен, тоже значит, что он к приятию веры себя предуготовил, поелику все затруднения действию благодати Христовы от себя отъял, как-то и в подлиннике Греческое слово, dekstos, сие означает. Когда же жена Хананейская таким образом себя предуготовила; то се и случай! К счастию ея, находился тогда на земли Спаситель мира, Проповедник посланный с небес, и возвещал прямый путь истины и спасения. К счастию ея, постигла дщерь ея болезнь, и болезнь отчаянная. Сия болезнь, сия страждущая о болезни матерняя утроба, как бы побудила ее итти и припасть к ногам великаго Чудотворца. Молила Его о исцелении дщери с полною верою в Него, и в святую Его проповедь; с полною верою, говорю, ибо доказывает то ея благоразумный ответ: когда она была отгоняема, яко нечистый пес, сравнена быть с чадами недостойная, она ответствовала: И пси ядят от крупиц падающих от трапезы господей своих (Марк. гл. 7, ст. 28). Сей ответ заключал в себе всю полноту веры и высоту богословия. Я признаю, говорит, себя быти нечистым псом; я грешница и беззаконница; я не отрицаюсь, чтоб Ты меня за пса почитал: но удостой меня, хотя яко пса, единой крупицы от твоея изобильныя и царския трапезы. Благость Твоя, яко бездна, изливается на все твари щедрою рукою. Из сея бездны, хотя единую каплю излей на меня грешницу, грешницу кающуюся, и в Тебе едином оправдания и спасения ищущую.

       Таковый ответ и самаго Господа усладил: и Он ей воздал похвалу пред лицем неба и земли. О жено! велия вера твоя: буди тебе, якоже хощеши (Матф. гл. 15, ст. 28). И так она получила желаемое. Исцелела дщерь и телом и душею; да и сама она исцелела душею. Привести удостоилась в совершенство свою веру; стала любезною ученицею Христовою, и истинною Христианкою.

       Ей-то, мы Христиане, подражать должны. Стыдноб было сие Христианам сказать: ибо она подражала Христианам, а не мы ей должны подражать. Но сие говорю для Христиан, имя сие великое носящих, но не творящих дел Христианских, а потому ни веры прямыя Христианския не имеющих. Сие дело для Христиан, хотя неисправных, есть гораздо удобнее, нежели оно было для жены Хананейской. Мы не идолопоклонники, мы единаго истиннаго Бога исповедуем. Христос всегда при нас есть, и словом Своим и тайнами нас к тому руководствует; да и болезни, не только душевныя, но и телесныя, не меньше нас к тому побуждают. Решись убо при помощи благодати Божия, иди, не останавливайся, не зри вспять, и получишь желаемое. Аминь.

       Говорено в Вифании 1805 года.