СЛОВО в неделю по рождестве Христовом

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ПО РОЖДЕСТВЕ ХРИСТОВОМ

       Как только родился Спаситель, мало того, что Он во своя прииде, и свои Его не прияша (Иоан. гл. 1, ст. 11); тотчас по рождении, еще в младенческих пеленах, злость мира сего на Него вооружается. Ищут душу Его, да погубят ю (Матф. гл. 2, ст. 13). Блаженная, но болезненная мать, сохраняя жизнь, и для нея, и для всего мира дражайшую, бежит во Египет, да сохранит младенца, коего в теле хранимо было все исполнение Божества (Колос. гл. 2, ст. 9).

       Странный и неудобь понимаемый случай! Он не утвержденным в вере может послужить соблазном. Возможно ли, подумает благоверный, чтоб бренная и ничтожная тварь могла гнать Творца своего? возможно ли, чтоб явивыйся во плоти Бог искал удаленнаго места, дабы сохранить жизнь свою? Где на тот час скрылись молнии и громы, чтоб поразить и истребить гонителей? Как не возмутился воздух, и бурями своими не опроверг все? как от оснований своих не поколебалась земля, чтоб стрясти нечестивых с лица своего? Но сего сотворить не благоволил Тот, который содержит вся глаголом силы своея (Евр. гл. 1, ст. 3). Бежит горестная мать, кроется предвечный младенец, и вместо Его закалается, и Ему как бы в жертву приносится несколько тысячь младенцов.

       Таковое событие, говорю, не утвержденным в вере может послужить соблазном. Могут слабые подумать, что не был Он Богочеловек; а был яко Един из нас; да и из нас малосильных и презренных, коих, хотя такиеж люди, но сильные и великие обыкновенно гонят, и мы, не имея защиты, принуждены только от них укрываться, и в терпении все сносить.

       Чтоб таковый маловерных соблазн опровергнуть, а других от того предохранить, взойдем мы в разсуждение, и испытаем, колико можем, на каком основании жизнь человеческую Бог устроить благоволил.

       Жизнь наша устроена премудрым Богом, чтоб не столь была жизнию, но подвигом. Мы почитаем жизнь сию, яко жизнь нашу, и столько ее себе присвоили, и к ней прилепились, что никогдаб ее оставить не хотели. Но истина Божия, и самое вещей событие велит ее почитать странствием на земли, гостинницею, путем ведущим к небеси, на краткое прохождение данною времени частицею. Что есть жизнь ваша? Свидетельствует слово Божие: пар есть, иже вмале является, и вмале изчезает (Иак. гл. 4, ст. 14). Но и без свидетельства истины Божия, мы сами чувствуем, видим, признаем, что жизнь сия весьма кратка есть; что ея известный предел семдесят, или восемдесят лет. Да и сего предела редкие достигают, и многие в самом юности цвете увядают.

       Ежели жизнь сия, яко весьма краткая, есть странствие, то как можно ожидать, чтоб странствуя человек, без дома, на пути, при многих встречающихся затруднениях, недостатках, прискорбиях, опасностях, как можно ожидать, чтоб был совершенно спокоен? Ежели жизнь сия есть гостинница, то благоразумный захочет ли в ней располагаться, как в своем доме; и никогда из тесной гостинницы, в свой выгодный и всем снабденный дом поспешить не восхощет? Ежели жизнь сия есть путь, ведущий к небеси, то почто не желать, чтоб сей путь был, сколько возможно короче, и радоваться надеждою, что скоро окончается путь, и откроется мне предел и жилище вечное, где отбеже болезнь, печаль и воздыхание? Ежели сия жизнь есть кратчайшая времени частица, то почто мы так много заботимся, и безконечно собирать, и устроять и предпринимать охотимся, как бы дано нам жить несколько тысячь лет? Да и самая кратчайшая времени частица не зависит от власти нашей, но от Владыки лет и времен.

       Когда же жизнь сия есть, и странствие, и гостинница, и путь, то уже само собою разумеется, что она есть не столько жизнь, сколько подвиг; или и жизнь, но единственно на подвиг определенная.

       Что она есть подвиг един, кажется нет нужды доказывать. Сие всякой день, всякой час, каждый и сретает и видит. Я теперь не говорю о домашних каждаго заботах: о жене, о детях, о пропитании, о различных болезнях, и часто прискорбных и неверных, с другими подобными нам связях. Не говорю о сем; ибо безконечноеб было сего описание. Скажу только кратко со Апостолом; а с ним, думаю, и каждый тоже утвердит: Беды в реках, беды от разбойник, беды от сродник, беды от язык, беды во градех, беды в пустыни, беды в мори, беды во лжебратии; в трудах, подвигах, в бдениях, во алчбе и жажде, в зиме и наготе (2 Кор. гл. 11, ст. 26 и 27). Довольно сего! я бы должен теперь оплакивать таковую несчастную жизнь: но она премного и поразительно уже описана в разных духовных, даже и в светских книгах; и, кажется, они писаны не чернилом, но слезами горести человеческой.

       Мы, яко духовные проповедники, должны сей нашей жизни подвиг объяснить. Коли жизнь сия есть странствие; то все и труды и намерения должны мы предпринимать не иныя, как те, кои прямо нас ведут к тому месту, куда мы дойти предприяли. Ежели жизнь есть гостинница; то не должны мы к ней, как к собственному дому, себя привязывать, и не о доме, а только о гостиннице помышлять. Ежели жизнь сия есть путь, ведущий к вечности; то не ко времени, но к вечности все обращать должно.

       А посему подвиг человеческия жизни по несчастию должен разделиться. Одни подвизаются, единственно все относя к тому концу, о коем мы сказали: а другие не меньше заботятся, но все относят к тленной сей земле, к краткой жизни сей. Истинно сказано: Аще и постраждет кто, не венчается, аще незаконно мучен будет (2 Тим. гл. 2, ст. 5). И в другом месте: Не весте ли, яко в позорищи вси убо текут, един же приемлет почесть? (1 Кор. гл. 9, ст. 24). То есть, в ристаниях и борбах, все много сносят рвения и трудов; а приемлет почесть и венец един тот, который победит, или назначеннаго места достигнет.

       Сия истина заставляет оплакивать тех, кои много трудятся, заботятся, мучатся; но понеже все то и предпринимают, и сносят для тела, для земли, для жизни сея, то весь их труд тщетен, и жалости достоин. Сеяй, говорит Апостол, тление, и пожнет тление (2 Кор. гл. 9, ст. 6). То есть, все приобретенное земное и для земли или истлеет, или другим, да еще иногда и врагам твоим, достанется; а тебе из того пользы никакой не будет. Хотя и страждешь, но не венчаешися. В сию нощь душу твою истяжут от тебе; а яже уготовал еси, кому будут? (Лук. гл. 12, ст. 20). Так не в себя Евангелие велит богатеть, но богатеть в Бога.

       Подвиг убо таковой тщетен, и сожаления и слез достоин. Но подвиг для неба, для вечности, для Бога, есть подвиг свят и достохвален. Подвизающиеся для земли, и для жизни сей, а подвиг святой пренебрегающие, хотяб могли извиниться тем, что подвиг для неба есть гораздо тягостнее, нежели подвиг мирской. Но сего сказать едва ли по справедливости можно. Ибо известно, какими суетами и бедствиями жизнь сия преисполнена. По свету живущие люди колико несут попечений о доме и о семье, колико опасностей от клевет, колико утеснений от сильных людей, колико от превратностей века сего! Я часто помышлял, что живущии в уединении и в отшельничестве хотя, кажется, на большие идут труды и скорби; но едва ли их состояние не есть облегчительнее, нежели живущих в мире, и плавающих в бури житейских попечений. Размышляя, часто молил Бога, чтоб помог им безбедственно преплыть сию пучину, и облегчить их тягостное состояние. Апостол Павел не повелевая, а советуя девице не обязываться бременем мирскаго жития, к тем, кои не восхотели бы послушать его совета, а восхотят привязаться к миру, говорит: Скорбь плоти имети будут таковии: аз же вы щажду (1 Кор. гл. 7, ст. 28). То есть, таковые много понесут мирских забот, скорбей и печалей; а мне вас жаль. Аз же вы щажду.

      Но положим, что подвиг мирской для земли есть легче, нежели духовный для неба: но в мирском подвиге нет никого, ни руководителя ни помощника; а в духовном есть и руководитель и помощник, и самый сильный и надежный. В мирском подвиге кто есть руководитель? Одни страсти. Какой от них ожидать помощи? Они только что мысли смутят, и бремя, и без того тяжкое, отяготят; а искуситель мира сего только что будет прельщать, приманивая различными уловками, с тем только, чтоб после открыть горестное окончание, и опровергнуть в бездну погибели. Но подвижник духовной имеет в подвиге своем и предводителя вернаго, и помощника сильнаго. Предводитель его и помощник Бог. Кто его вернее, кто сильнее? Подкрепляет его терпение, утешает удовольствием совести, и различные подает способы к преодолению козней диавольских, или искушения его выдержать неослабно.

       Се, говорит Пророк Исаия, работающии ми ясти будут, вы же взалчете. Се работающии ми пити будут, вы же возжаждете. Се работающии ми возрадуются, вы же посрамитеся. Се работающии ми возвеселятся в веселии сердца, вы же возопиете в болезни сердца вашего, и от сокрушения духа восплачетеся (Исаии гл. 65, ст. 13 и 14). Сею-то помощию ободряемый, оный великий подвижник, в пространстве своего духа, мог изречь: Вся могу о укрепляющем мя Иисусе Христе (Филип. гл. 4, ст. 13). И так легок сей подвиг, когда он таковаго имеет руководителя и помощника.

       Теперь следует разрешить общия всех сумнения, почему бы милосердый наш Промыслитель жизнь нашу устроил быть только подвигом; да и подвигом толико тягостным, так что жизнь сия кажется уже не столь вожделенною, сколько отвратительною и страшною. Ничего не можем мы в сем учреждении видеть, как только одну премудрость, и великую к нам благость и промышление о нас пречудное. Ведет Он нас к блаженству вечному, чтоб с Ним царствовать вкупе, и быть обоженными, быть, яко другими богами, обладающими небом и землею. Мог бы Он дать нам сию превосходную честь и славу, по единому Своему милосердому изволению; но чтож бы было тогда? Мы бы все то получили туне, по единой благости Его, а сами по себе должныб были почитаться ничего не заслужившими. Всяб была честь и слава единому Богу, а нам ничто; хвалились бы только милостию Божиею, а своим ни чем. Премудрый и преснисходительный Бог соблаговолил, так сказать, Свою честь разделить с нами. Определил подвиг, чтоб мы сражалися с миром, плотию и диаволом, и победив их с помощию Его, получилиб награду и увенчание, яко бы уже не по единой только милости Его, но и за свои заслуги и мужественные подвиги. А чрез сие бы и милость Его прославилась, да и сохраненоб было правосудие. Венчает Господь; но подвижников, славных воинов своих, врага мужественно победивших. И для того Апостол сей награды венец называет венцем правды; и Евангелие утверждает, что Он воздаст комуждо по делам его. Сия-то есть мудрая и человеколюбивая и чудная причина, для чего Бог определил быть подвигом жизни нашей.

       Теперь объяснив сие, видим, что на краткость жизни нашея жаловаться мы не можем. Слава Его милосердию, что сократил многотрудный подвиг наш. Мы и сей краткий подвиг сносим или с унынием, или и с роптанием; что? ежелиб он продолжился тысячу и больше лет, мы едва ли бы его снести могли, а изнемогли и пали бы под сим бременем. Все Бог строит и премудро и промыслительно для нас.

       По объяснении всего сего, не забудем, для чего же Спаситель наш, быв Бог и человек, с самаго младенчества своего начал гонение, чрез всю жизнь страдал, и окончал оную мучительным распятия крестом. Все общество избранных Божиих на лице земли составляло, и составляет един корпус, или едино тело. Каждый особенно един другому член, но все вкупе соединяются во единый священный состав. Сие Божественное тело не есть безобразно или уродливо, чтоб не иметь ему своей главы. Тело благообразно, и глава величественна. Сия святейшая глава святаго тела избранных, или святыя Церкви своея, есть единая глава, Спаситель наш, Господь Иисус Христос. Сия глава есть нераздельно и существенно соединена с таинственным телом своим. Ни глава без тела, ни тело без главы быть не могут. Се Аз с вами есмь, рек Он Церкви своей, во вся дни до скончания века (Матф. гл. 28, ст. 20). Глава оживотворяет члены; члены Ея управлением и помощию, всяк свое действие отправляют.

       Подвиг, как видели мы, для всех членов назначен. Как же бы могла остаться глава без участия в том подвиге, без всякаго действия и содействия? Она должна предначинать не только, яко глава, неразлучно соединенная с членами, но и членам предшествовать, и их ободрять, и ослабевающих подкреплять. Сия должность для главы есть необходимая, и члены от главы своей сего требовать должны. Они предлежащий подвиг текут не иначе, как взирающе на Него, яко на главу, яко на начальника веры и совершителя Иисуса. И для того-то Он жизнь начал с гонения; для того-то бежит во Египет, и другия все сносит страдания, дабы в своей священной особе явить пример, каковый должен быть подвиг членов Его.

       Возставайте воины, вооружайтесь во вся оружия Божия. Се Военачальник предшествует вам не только повелением, но и собственным примером особы своей! Мужайтеся, укрепляйтесь, глава ваша есть непобедима. От нея верою будете не разрывны; ибо сия есть победа, победившая мир, вера ваша (1 Иоан. гл. 5, ст. 4). Аминь.

       Говорено в Вифании 1805 года.