СЛОВО на день Царевича Димитрия

СЛОВО

НА ДЕНЬ ЦАРЕВИЧА ДИМИТРИЯ

       Настоящий праздник есть свойствен Церкви Российской. Она, по случаю насильственной смерти Царевича Димитрия, оплакивала тогдашняго времяни несчастие, сетовала и рыдала, видя чад своих, иных неповинно страждущих, других тогдашним почти общим развращением прельщенных, и яко обуявших. Почему и принадлежит Церкви Российской праздновать и радоваться, получив после таковыя своея скорби избавление и утешение от Господа.

       Кто же составляет Российскую Церковь? Мы, мы православные Россиане, ежели токмо сего священнаго и таинственнаго тела прямые и здравые члены есьмы.

       Читая историю тогдашняго несчастливаго России состояния, иное в ней усматривает Россианин гражданин, иное Россианин Христианин. Россианин гражданин видит, что тогда поколебался нужный чин Царскаго наследия, природная его ветвь злобою насильственно исторжена. На таковое неповинныя крови пролитие открылся гнев Божий с небесе. Волк возскочил на Царский престол, но во одежде овчей. Руководствовал его враждебный нам соседний народ. Все наполнилось возмущения. Злоба для помощи своей умела в нас произвести междуусобие: ибо без того никак бы успеть не могла. Стремилась, силилась, чтоб нас себе покорить, и возобладать нами. Да уже и достигла было своего намерения. Собственныя наши руки на то устроили, чтоб на славный Российский престол посадить иноплеменника, дышущаго злобою и ненавистию к Российскому народу. Вот что в истории тогдашняго времяни примечает и видит гражданин Россианин!

       Но Россианин Христианин примечает и видит кроме сего и другое. Христианину любезно отечество и благосостояние его: но еще любезнее ему безценный залог веры. Вся его душа к сему залогу привержена: ибо он уверен, что не токмо спасение его вечное от соблюдения сего залога зависит, но и самое благосостояние отечества его. Истреби веру; все падет, что общественное благоденствие подкрепляет. Читая историю тогдашняго времяни, примечает, или паче, ясно видит гражданин Христианин, что враг наипаче на то свое стремление напрягал, дабы нашу веру поколебать, или и истребить.

       Злобный и коварный запад, всегда православию враждебный, хотя на добро слеп, но на зло весьма острозрителен и дальновиден, безпредельным и антихристовым властолюбием возбуждаемый, все на нашу святую Церковь испустил разженныя стрелы лукаваго. Употребил на то орудия диавольския, тех, то есть, кои по видимому почитались отвергшимися мира, но более всех человек к миру властолюбием и корыстолюбием были привержены.

       А враждебный нам соседний народ, яко властолюбию западному совсем порабощенный, тем охотнее к сему злому изобретению пристал, что не иначе надеялся совершенно поработить себе отечество наше, разве когда основание веры в нем поколеблет. Сей-то злой умысел в тогдашней истории видит гражданин Христианин.

       Мы и ныне сие читая содрагаемся; но и тогдашняго времяни правоверные соотечественники наши сие видели, и трепетали, и уже злаго умысла начинания усматривали. Они, описывая то печальнейшими чертами, не столько чернилом, сколько слезами свои описания наполнили. Но возгреме с небесе Господь, и Вышний даде глас Свой (Псал. 17, ст. 14); и все мечтания рушились, бури утихли, и память зломышленников погибла с шумом. Отечество избавилось, Церковь успокоилась; яко залог ея веры остался невредим. Радуется Россианин гражданин, но еще более радуется Россианин Христианин. И сию свою радость возвещает вселенной сим торжественным ежегодным празднованием.

       Празднуя же и радуяся, обязаны мы паче всего, чтоб быть благодарными к Богу, Избавителю нашему. Ибо никак не можем быть до того несмысленны, чтоб все то приписать или нашей силе, или храбрости, или нашего разума изобретениям; единственно все-то устроил Бог, яко всемогущий и милосердый, таковыми судьбами, каковых мы и постигнуть не можем; а только можем дивиться, и прославлять Божию благость, и с Пророком воспевать: возвеличил есть Господь сотворити с нами: быхом веселящеся (Псал. 125, ст. 3).

       Но чтоб сия радость наша была надежная и прочная, надобно знать, каким образом нам изъявлять свою пред Богом благодарность. Яко граждане, обязаны мы крепко хранить между собою любовь и согласие, и общую пользу предпочитать собственной; а яко граждане Христиане, обязаны всетщательно хранить священный залог веры, и ея исполнять заповеди.

       Что до перваго нашего гражданскаго обязателства, то можем похвалиться не собою, но милостию Господнею. Ибо с того несчастливаго времяни даже до селе Россия постепенно возрастала, и внутренним благоустройством, и изобилием, и просвещением, и художествами, и промыслами, и мужеством воинства; и достигла да таковаго высокаго степени, что не токмо соблюла свои пределы в целости, но оные много и разширила; даже, оный прежде бывший враждебный нам соседний народ себе покорила, и к своему присоединила благоустроенному телу: а чрез то обратила на себя очи не токмо Европы, но и всех частей света: и каждая страна почитает себя счастливою, ежели союзом и дружбою России почтена будет. Все сие не моглоб никак последовать, ежелиб особая к нам милость Божия не сохранила между нами любви и согласия, и ежелиб не расположила всех сердца так, что они собственною своею пользою охотно жертвовали общей.

       Но что надлежит до другаго обязательства, чтоб мы, яко граждане Христиане, сохраняли тщательно залог веры, и ея исполняли бы заповеди, о сем можем усумниться. Смесишася языком, и навыкоша делом их (Псал. 105, ст. 35), негде написано. Вера не может тем хвалиться, чтоб она имела то уважение, какое к ней предки наши соблюдали. Своевольство мыслей возобладало многими, а из того последовало во многих и своевольство нравов. Ослаблена священная узда веры. Не то, что древность утвердила, что Церковь освятила, не то во уважении: но суетныя мудрования, внушаемыя от других развратных, и своих и чужих. Таковыя внушения и примеры тем соблазнительнее, что оныя наиболее происходят от людей, почитаемых просвещенными.

       Но не все то, что блещет, злато есть. Есть просвещение истинное, есть и ложное и пагубное. Все то просвещение есть вредное, которое разстроивает святое правило веры, а чрез то и благонравие. Начало премудрости страх Господень, и совет святых разум (Притч. гл. 9, ст. 10). А таковаго ложнаго просвещения и видим горький плод, неограниченную роскош. Всем жертвуют единой плоти и крови; и чтоб внимание души не обратилось на что нибудь лучшее, всю ее занимают непрестанными увеселениями и сладострастиями.

       Ежели сие правда, (и дай Бог, чтоб мы в сем обманывались!) то что пользы в той славе, которую Бог по милости своей нам даровал? Мы так живя и поступая, что одною рукою строим, то другою разрушаем; и благоустроенную храмину нечувствительно сами подкапываем. Ибо сия истина есть несумнительная и твердая, что ежели вера ослабнет, а с нею вместе и благонравие, ибо они неразлучны: то никакой не учинят помощи ни просвещение, ни богатство, ни мужество. Все сие не иначе есть сильно и действительно, как токмо на основании благочестия и благонравия; а без того они еще послужат средством к разрушению. Когда враг человек нападал на отечество наше и на веру его; тогда, как видели мы, ничтоже успел: ибо Бог, видя твердость веры нашея, вступился за нас. Но когда Бога прогневаем, то откуду же останется нам ожидать помощи? Или раздражаем Господа? говорит Апостол: еда крепчайши Его есмы? (1 Кор. гл. 10, ст. 22).

       Но слава Богу! уверен я, что есть еще между нами избранные Божии и верные раби Его: и они-то, мню я, как и слово Божие уверяет, удерживают мщение небес; и для них-то щадит и нас Господь. Но должны страшиться, дабы напоследок, по наполнении чаши грехов, не было нам сказано: Доколе буду с вами? доколе терплю вы? (Матф. гл. 17, ст. 17).

       О Россияне! о православные Россияне! возъимейте сие святое честолюбие, чтоб нам тщательно хранить святую древность, и священные ея законы. Пусть иноплеменные престанут нам быть наставниками; а паче от нас да научатся вере к Богу и благим делам. Чрез сие единое средство явим мы прямую свою к Богу благодарность за премногия Его к нам благодеяния; отечество утвердим, Церковь утешим, и праздники духовные будем совершать в радости духовной. Аминь.

       Говорено в Москве, в Архангельском Соборе 1803 года, Маия 15 дня.