На день Преподобнаго Сергия

CЛОВО

НА ДЕНЬ ПРЕПОДОБНАГО СЕРГИЯ

Благодать Святаго Духа собрала вас, благочестия рачители! вкупе с нами праздновать память Преподобнаго Сергия. Конечно с таковым благочестивым разположением должны мы приветствовать вас; и радоваться, яко тем вы увеличили и светлейшим сотворили торжество наше.

Но, с дозволения вашего, скажу, находим мы нечто и примечания достойное в таковом разположении вашем. Вы во градах и в гражданском обществе жительствуете: вы мирскими обязаны разными должностями: вы, так сказать, волнуетесь в море житейском, и обуреваетесь. А празднуемый нами Муж был от мира удален; от всех его сует сокрыл себя в пустыне сей; и жил, яко вне мира, почитая себя гражданином, не толико земным, колико небесным. Так что же вас привязывает, вас мира жителей, к сему Мужу мира отрекшемуся? Что заставляет вас оставить веселые и великолепные грады, и посещать пустыню сию, ничего по видимому привлекательнаго не имеющую? Какия для мирской своей жизни можете вы найти правила в его уединенной и от мира удаленной жизни?

О! проникаю я вашу мысль, Духом Святым просвещенную. Чем более несете вы тягостей: тем более желаете облегчения. Чем более вы волнуетесь: тем более ищете пристанища. Чем более чувствуете суету мира сего: тем более понимаете всю цену спокойствия душевнаго. Вы самим опытом изведали, что в мире никакия увеселения не утешают, никакия приятности не услаждают, ежели дух не спокоен, ежели внутренность в смущении. Почему и наставлены вы Богом, чтоб прежде сего искать сокровища; дабы или мирския выгоды с бóльшим вкушать удовольствием, или по крайней мере, случающияся в мире неудовольствия и горести с бóльшим сносить великодушием.

Я могу уверить вас именем истины Святыя, что вы в разсуждении основательны; и не обманетесь в своем намерении. Гроб сей Бог даровал нам источником утешения и покоя; не токмо для жизни сей; но даже и для жизни будущей.

Для жизни сей. Ибо ежели, по слову Божию, со избранным избран будеши; а со строптивым развратишися (Псал. 17, ст. 27): то кольми паче, имея мысленное и душевное сообщение с прославленным от Бога Мужем, должно участну быть его избранной части, и удалить от себя всякое развращение.

Мысленное и душевное сообщение, сказал я. Ибо мы с Святым Сергием лицем к лицу обращаться уже не можем. Он соединен ныне с духами Праведных. Свободен от плоти и крови, и союз с миром пременил он на союз с небом.

Но что в том нужды? Ибо мы и здесь на земле, ежели с людьми обращаемся, по одной только телесной наружности; а духом и сердцем друг к другу не привязаны, никакой пользы нет. Сие только будет один обман и лицемерие; больше вредное, нежели полезное. Тогда наше с людьми добродетельными обращение будет взаимно полезно, когда мы с ними; а они с нами сообщаемся, не столько телом и наружностию, сколько духом и внутренностию. Пусть бы мы их не видели лиц: но душа наша ясно зрит на их душу; и сердце наше с их сердцем беседует вразумительно. Сей союз есть истинный союз; и таковое сообщение есть прямо благодатное и спасительное.

Пусть Святый Сергий ныне на небесах: но нам на земли сущим ничто не препятствует с ним сообщаться, обращаться, с ним беседовать и им наслаждаться. Как же и каким образом, я по возможности сие вам объясню: а вы обратите на то свое внимание.

Святый Сергий удалился от мира: и вы от мира удалитеся. Ибо не монахам токмо, но всем вообще Христианам Евангелие говорит: иже хощет по мне итти, да отвержется себе (Марк. гл. 8, ст. 34). И Пророк купно с Павлом вопиют: Изыдите от среды их и не прикасайтеся, глаголет Господь (Иерем. гл. 51, ст. 45). Когда же по сим Богодухновенным словам надлежит отрещись самаго себя; кольми паче мира лукаваго и прелюбодейнаго.

Сие не к тому ведет, чтоб все отреклися мира, и стали монахами, или уединенными отшельниками: нет! ибо и в мире живучи, можно так жить, как бы мы жили вне мира. Послушайте о сем слов великаго Павла. Сие же глаголю, братие! говорит он, яко время сокращенно есть: остается, да имущии жен будут, яко не имущии; и плачущии, яко не плачущии; и радующиися, яко не радующиися; и купующии, яко не содержащии; и требующии мира сего, яко не требующии: преходит бо образ мира сего (1 Кор. гл. 7, ст. 29, 30 и 31). Видите, что Апостол описывает Христианина и в мире живущаго, так как бы он с миром развязан был.

Изъясним мы его слова, и увидим свет истины. Да имущии жен, говорит он, будут яко не имущии. Пусть имеет жену Христианин, но он с нею должен связан быть, не столько союзом плоти, сколько союзом любви Христианския: муж должен быть жене наставником добродетели, и примером; а жена ему в том помощницею и подражательницею; и тем не столько помышлять о земле, сколько приуготовлять себе небо, где союз их святый уже ни смертию, ни другим чем разторгнут быть не может; но пребудет вечен. А по сему не столько он ей будет муж, сколько брат о Христе; а она ему не столько будет жена, сколько сестра о Христе.

И плачущии, продолжает Апостол, да будут яко не плачущии; и радующиися, яко не радующиися; и купующии, яко не содержащии. Сии слова кажутся быть гаданием.

Как плакать и не плакать; как радоваться и не радоваться; как покупать, и ничего не приобретать? Но премудрый Павел погрешить в том не мог. Кто плачет о грехах, и о суете мира сего; но между тем сими слезами измывает грехи свои, и чувствует в совести мир Божий: таковый плачущий, не столь плачущим, сколько не плачущим почитаться должен. Кто радуется о счастии здешнем и о благих мира сего; но между тем разсуждает, что и счастие не постоянно, и благая мира сего или смертию пресекутся, или и прежде смерти многоразличными случаями, от нас отойти могут: тот или радоваться о том престанет, или радость свою весьма сократит. Кто купует; но притом ведает, что всякое приобретение есть времянно и тленно: тот не может себя почитать настоящим и прочным чего нибудь на земле обладателем.

Но что далее придает Апостол? И требующии, говорит, мира сего, яко не требующии. Чрез сие не запрещает он пользоваться миром сим; но так, как мимоходом, без пристрастия, без привязанности к нему. Для чего? Для того, заключает он все свое разсуждение, яко преходит образ мира сего. То есть, сколькоб ты к нему ни был пристрастен, но пристрастие твое обратится наконец в горесть и в постыждение. Ибо все прейдет и изчезнет, хотел ли бы ты или не хотел: и тем твой разрыв с миром будет для тебя тягостнее, чем более к нему привязан был.

Притом замечательно; не сказал Апостол, преходит мир сей; но преходит образ мира сего. То есть, что нет в мире истиннаго блага: а одна только наружная приманка. Когда сия наружная завеса отъимется, тогда узнàем к постыждению своему, сколько мы обманывались, излишное имея пристрастие к суете таковой.

Сим-то образом можете и вы удалиться от мира сего; и тем сообщиться с Преподобным Сергием. Пусть он взошел на высокий степень совершенства Евангельскаго. Но я могу сказать, что в мире живущий, а к миру не приверженный Христианин, не меньше, ежели не больше, возвышает себя. Труден сей подвиг, скажете вы. Конечно труден. Но чем бóльшия встречаются трудности, кои с помощию Божиею Христианин преодолевает: тем бóльшая награда, тем светлейшая победа, тем знаменитейшая слава.

Я бы многие привел примеры святых Мужей в мире живших, коих однако мир не только не развратил, но они и между родом строптивым и развращенным, просияли, по Апостольскому слову, яко светило в мире (Филип. гл. 2, ст. 15). Но сие, да не увеличу мое слово, оставляю. А обратимся паки к Мужу нами празднуемому, с коим мы возжелали мысленное и душевное возыметь днесь сообщение.

Сергий хранил воздержание. И мы храня оное, с ним соединимся. Ведаю, что он сию добродетель с толикою хранил строгостию, что она нам едва подражаема. Но не ослабевайте величием сего примера. Разные суть добродетели степени. На основании Христовом велено нам полагать злато, сребро, камение (1 Кор. гл. 3, ст. 12). Ежели кто не может быть златом, буди хотя сребром: ежели не сребром; то хотя твердым каменем. Все будет годно во устроение священнаго добродетели храма. Ежели кто не может столько быть воздержен в пищи, питии, одежде и в прочем, сколько отлична в том была жизнь Сергиева: тот хотя в пищи и питии пусть хранит умеренность, во одежде благопристойность, в супружестве чистоту; и да удаляется невоздержания, пиянства, сладострастия, нечистоты, и роскоши. Ежели кто сие только сохранит, тот уже приближается своею жизнию к жизни Сергиевой; и таковое воздержание хотя с воздержанием Сергиевым не есть единаго степени, но есть единаго существа. Да и степень таковаго воздержания будет не низкий, но возвышенный, ежели взять в разсуждение все те трудности, какия полагает мир на пути таковаго воздержания людям в мире живущим.

Но воззрим еще хотя на едину из добродетелей Сергиевых. Ибо все их изчислять ни сил, ни времени не достанет: а имянно, на его нищету и нестяжание. Коликий был он нищеты любитель, доказывают то хранимые здесь жизненных его вещей останки, которые прямо изъявляют, что он ко всему наружному был совсем безпристрастен; а всему предпочитал внутреннее богатство.

Конечно в мире живущему, какогоб он ни был состояния, сему подражать не можно: в той силе, говорю, чтоб столь малым и недостаточным вещей мирских имением ограничить себя. Но можно ему и по сему подражать в ином разуме. Будь богат: но богатство употребляй на полезное и Богоугодное. Будь богат; но аще богатство течет, не прилагай к нему сердца своего. Будь богат: но не давай ему столь великой цены, чтоб его предпочитать богатству благочестия и добродетели. Будь богат: но яко Иов, яко Авраам: из коих сей странных принимал и сам угащивал, ничего не щадя; а тот был око слепым, нога хромым, утешение скорбящим, и от вóлны овец его согревалися плеча убогих (Иов. гл. 31, ст. 20). Таковое богатство не меньше есть спасительно, как и нестяжание. Сие очищает душу и приближает к Богу: а то, яко любовию разпоряжаемое, покрывает множество грехов.

Сим образом вы будете шествовать яко единым путем, с Преподобным Сергием. И таковое разположение ваше и в жизни сей и среди самаго мира вам доставит покой, так, что вас мир или не возможет возмутить; или случающияся в нем несчастия пренесете с бóльшим терпением и великодушием.

А как мы с начала слóва сказали, что гроб Сергиев есть источник покоя, не только для жизни сей, но и для будущей: то и с сей стороны тягость жизни мирской облегчается. Что гроб сей, как не ясное доказательство, яко добродетель не остается без награды? Отрекся он мира: но получил мир превыспренний. Умерщвлял себя воздержанием: но ныне наслаждается благими, яже око не виде, ухо не слыша и на сердце человеку не взыдоша (1 Кор. гл. 2, ст. 9). Терпел он нищету: а ныне возобладал небом, и самим в небе живущим Богом. Что гроб сей, как не ясное доказательство воскресения нашего? Ибо сие тленное облечется (1 Кор. гл. 15, ст. 54) во свое время в нетление; и пожерто будет мертвенное животом (2 Кор. гл. 5, ст. 4). Мы тою же верою одушевляя себя, той же ждем Воскресения славы. Сие не сильно ли нас ободрить, и тягость мира сего или облегчить, или и восхитить нас, яко в восторге, на сретение Господне?

И как вы с тем и собралися во храм сей, да молитвами Преподобнаго несколько успокоите дух свой: то и желаю я, и молю Господа, да благочестивый труд ваш сим душевным спокойствием награжден будет изобильно. Аминь.

Говорено в Троицкой Лавре 1795 года, Июля 5 дня.