В неделю вторую Великаго Поста

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ВТОРУЮ ВЕЛИКАГО ПОСТА

Часто я сам в себе размышлял, и размышляя удивлялся, от чего бы то происходило, что глас Божий повелевающий, церковныя поучения наставляющия, не столько действуют в сердцах человеческих, сколько мирския желания и требования. Бог требует того; мир другаго противнаго тому: и Божие требование пренебрегается, а мирское исполняется. Кажется не льзя человеку столько ослепленну быть, чтоб зная и важность и пользу повеления Божия, предпочесть оному мирския прихоти, которыя ощутительно тщетны и вредны.

Бог призывает в церковь: мир на зрелища и на игры. Сюда или мало или с отягощением приходят; а туда текут, яко на крылах ветрених. Бог, чтоб стояние в церкви не столь было отяготительно, устрояет духовную музыку, где играет на Божественных гуслях Царь и Пророк, а припевают Ангели, и где не уши, но самое сердце сладостным восторгом восхищается; а мир звенит орудиями вещественными, где только уши оглашаются; а душа и совесть никакова участия не приемлют: однако Божественная музыка не столько бывает привлекательна, сколько мирская. Бог велит нам воздерживаться и поститься; чего бы надлежало послушаться не только по уважению величества Божия, но и для видимой пользы нашей; но мир то чинить воспрещает; и ево воспрещение действует; а Божие повеление оставляется. Бог повелвает держаться правды; а от неправды удаляться: да и на самом деле показывает, что правда спасительна, а не правда вредна и погибельна. Но и в сем мир выигрывает, представляя правду сухою и безплодною, а неправду прибыточною. Бог велит каяться; и покаяние свидетельствовать сердечным пред ним исповеданием, и впредь заграждать дорогу грехам Причащением но мир не знаю какими резонами отводит и от сего; и столько сильно действует, что не только ко греху привязывает; но и отстать от него не допускает.

Изчислять все таковые случаи было бы долговременно: да и сами вы ведаете, что мир почти во всем вопреки Божиим заповедям и поступает, и поступать научает. Не достойно ли таковое превращение не только размышления, но и удивления нашего? Пусть бы сие творили мы в неведении: но все ведаем, что не только того требует воля Божия, но что и прямо то для нас полезно: однако творим противное тому, хотя также знаем, что оно ко вреду нашему служит. Сие достойно испытания нашего, чтоб дойти до настоящаго тому начала; дабы сие узнав мы, не возможем ли сколько нибудь ослабить ту пружину, которая нас столь сильно ко злу напрягает.

Я не хочу в сем случае входить в глубокия Богословския изследования, а поступлю простее, дабы для всех было вразумительно. Я примечал, и примечая вижу, что и в житейских делах более действует пример, нежели правило. Ты отец даешь благоразумныя сыну наставления: но когда сын всегда видит, что многие, с коими он обращается, не так поступают: он более следует примеру других; а наставления твои забывает. Ты господин даешь своим подчиненным правила добраго поведения: но они когда окружатся скопищем многих развратных, увлекаются более таковыми примерами, не думая уже о данных правилах. Ты судия: ты видишь закон, и желаешь по оному поступать: но примечая многих подобных себе, что они не меньше зная закон, но мало о том думают; а между тем счастие свое еще лучше выигрывают: ты скоро поколеблешься в хранении правила; и может тебя удобно за собою повлечь пример большаго числа людей. Ты учитель: ты ученикам преподаешь правила благонравия; но оне скоро из мысли вылетают. Ибо ученик только что выйдет за порог училища, тотчас сретает множество других правил, кои он находит в примерах развращенных содружеств. Ты пастырь церковный: ты с священной кафедры возвещаешь всем волю и повеление Божие: но они не успеют вытти отсюда, как тотчас усматривают, что люди, по видимому и благоразумные и почтенные, не так совсем поступают; или еще и иначе толкуют. В таком случае гласе Божий умалчивает: а вопль мира и громкость противных примеров превозмогает. И так дают благоразумныя правила и отец детям, и господин подчиненным, и учитель ученикам, и пастырь Христианам: но все то мало действует; понеже пример большаго числа людей не по тому живущих преодолевает.

Но сколько еще сильнее должен действовать таковый пример, когда и дети в отцах, и подчиненные в господах, и ученики в учителях, и Христиане в пастырях, приметят, что и наставники их по большой части не так поступают, как чему их учат. Зло должно быть тогда во всей своей силе. Потрясутся основания самых благоразумных и святых правил. Уже тогда всякое учение и наставление не только будет забываемо во исполнении: но и не будет принимаемо с охотою и с уверением. Ибо все то удобно почтено будет лицемерием. Готово тогда возражение: врачу исцелися сам (Лук. гл. 4, ст. 23). Ежелиб, де, сами наставники наши тому верили; то по тому бы и поступали: но мы усматриваем, что дела их собственныя текут не по словам их. Да и за чем они столько нас насильствуют? Сами во всем дают себе свободу: а нас правилами своими осуждают на таковыя строгости, как будто бы мы вместо их должны исполнять все правила. Трудно против рожна прати. Трудно таковыя возражения опровергать. Да и опровергать бы их не надлежало. Пусть бы хотя от таковых возражений и отцы, и господа, и учители, и пастыри вразумились, что они непременно должны то исполнять сами, чему наставляют других.

Вот теперь мы уразумели, от чего-то происходит, что Божий глас и церковныя и прочих святыя наставления меньше действуют, нежели мирския желания и требования: пример, то есть, больше имеет силы обращать человеческим сердцем, нежели правило; особливо, когда оное и сами наставники не исполняют.

Однако на сем не надлежит нам остановиться, чтоб развратныя возражатели не подумали, что акибы уже им своевольствовать и дозволительно. Мы им скажем: возразить вы можете противу человеков; но как возразить можете противу Бога? Не человек; а Бог дает тебе правило. Чего тебе искать более? Да и примером самым не руководствует ли Он тебя к тому-же? Он не человек, но Бог: однако посмотри на пример самых Его дел, как Он с тобою поступает. Чем Он тебя когда обидел? Что неправедное пред очами твоими сотворил Чем тебя соблазнил? Приидите, истяжимся (Исаии. гл. 1, ст. 18), глаголет Господь. Призывает Он, чтоб ты пошел с Ним в суд. Приидите, истяжимся: конечно Он не опасается, чтоб ты в чем либо Его изобличить мог. Да и в чем Его изобличить? когда все Его дела суть праведны, святы и благодетельны.

А дабы ты не вызвался, что Он Бог, а я, де, человек: то к заграждению твоих уст благоволил Он облечься в твою плоть немощную; дабы не токмо дать правило, но оное изъявить тебе и самым дел своих примером. Хранил Он заповеди Отца своего, постился, терпел, страдал и умер.Но ты скажешь, что Ему удобно было сие творить, когда Его человечество Божеством было подкрепляемо. Но сие-то паче нас и осуждает, что Он во образе Божии быв, и славы безконечныя участен, но толико смирил себя, толико послушлив был, толико унизил себя. Ты ли земля и пепел дерзнешь преслушником быть Богу, когда толико божественная особа Богу Отцу была послушна до смерти крестныя? Ведает же Он и немощи твои. Благодатию своею подкреплять тебя всегда готов: да и сносить твои погрешения; ибо охотно приемлет твое покаяние. Вот тебе и правило и пример!

Что же до человеков, кои правила Божия тебе предписывают, ты Будь их усердным учеником, а не судиею. Всяк своему Господеви стоит или падает (Рим. гл. 14, ст. 4). Что нужды? Чрез серебреную ли или глиняную трубу к тебе вода протекает, толькоб была вода живая и к утолению жажды довольная. Да и за чем лишать себя столь великой чести? когда учитель дает тебе добрыя правила; и ты их исполняешь, не смотря на худой учителя пример; ты сим превозвышаешь самаго учителя: ты становишься столь велик пред Богом и пред людьми, сколько он презрен и уничижен.

Более бы я о сем говорить желал; но опасаюся, дабы вас не отяготить. Большая предоставляю Богу, который несравненно лучше, нежели человек, может возглаголать не во уши только, но и в сердце. Аминь.

Говор. в Чудове 1792 год. Февр. 29 дня.