На день Царевича Димитрия

СЛОВО

НА ДЕНЬ ЦАРЕВИЧА ДИМИТРИЯ

Когда я ни размышляю о судьбе блаженнаго Царевича Димитрия, не могу довольно надивиться промыслу Божию, и премудрости Его, как Он преобращает намерения человеческия, и приводит все к своим концам от вечности назначенным.

Когда я о сем ни размышляю, всегда приходит мне на мысль прекрасный и блаженный Иосиф. Братия думали его погубить: но вместо того доставили ему царство. Ров, в который он ввержен был, послужил ему степенем к возведению на престол. Не братия ему сие доставили: ибо их намерение совсем было иное. Но Бог явил в том свою неподражаемую премудрость, что и самое человеческое зло преобратил в добро; как-то сам Иосиф то признал: вы совещасте на мя злая: Бог же совеща о мне во благая (Быт. гл. 50, ст. 20).

То же самое Апостол признает собывшееся и на Иизраили. Им обещан избавитель; но они Его отвергли: да и отвергли с тем, чтоб и имя Его и спасительный великаго посольства Его конец уничтожить. Но чтож из того премудрость Божия устроила? камень, его же небрегоша зиждущии, сей бысть во главу угла: от Господа бысть сей и есть дивен во очию нашею (Псал. 117, ст. 22 и 23). Но сего еще не довольно. Сам великий посланник Божий сказал: несмь послан, токмо ко овцам погибшим дому Иизраилева (Матф. гл. 15, ст. 24). Следовательно мы языки, не имевшии участия в доме Иизраилеве, не имели надежды сею благодатию возпользоваться. Но что же воспоследовало? Иизраиль отверг посланнаго к ним Спасителя: а чрез-то премудрость неиспытанная устроила спасение всех языков. Аще нецыи, гворит Павел, от ветвей отломишася; ты же дикая маслина будучи, прицепился еси в них, и причастник корене и масти маслинныя сотворился еси (Рим. гл. 11, ст. 17). И так их падением спасение языком (Рим. гл. 11, ст. 11). Кто возглаголет силы Господни: слышаны сотворит вся хвалы Его!

Из сего ясно мы усматриваем: первое, что сколько человек ни мудрствует, сколько ни хитрствует, но Бог все делает по своему, и препинает премудрым в коварстве их. Второе, что ежелиб одни человеческия намерения и предприятия точно исполнялись, а промысл Божий не обращал бы их на свой конец, то давно бы превратился весь естества порядок.

Приложим мы сие разсуждение к празднуемому ныне нами Царевичу Димитрию. Он был отрасль Царская. Престол ему принадлежал по праву наследия. Злый умысл властолюбия человеческаго возмечтал сию прекрасную ветвь увядить в самом ея цвете. Бог по неиспытанным судьбам попустил ей увянуть, и казалось, что злодеяние возторжествовало: и слабые моглиб сим случаем соблазниться, аки бы нет в мире строительства Божия. Но посмотрим, что из того возпоследовало? Злая страсть мнила лишить Царевича земнаго царствия; но вместо того доставила ему небесное: мнила его лишить венца тленнаго; но вместо того украсила его главу венцем нетленным: прекратила его несколько лет, коих число впрочем было не известно; но вместо того доставила ему блаженную вечность. И так стал он преславный и вечный Царь и пресветлый мученик; и царствуя на небеси, никак не может сожалеть, что лишился царства земнаго. Не злая страсть ему сие доставила: ибо она конечно мнила, что имя его останется во веки забвенно; а о лучшем для него царствии и не помышляла. Но оная непостижимая премудрость, которая знает препинать премудрым в коварстве их, она-то сие устроила.

Но по крайней мере страсть хотяб тем могла похвалиться, что она достигла своего намерения, и удовольствовала свое желание. Но могла ли она похвалиться и сим? Вам всем известно, каким нещастливым и страшным падением опровержена та суемудрая глава, которая думала своими умыслами преодолеть весь порядок Провидения.

Однако, может сказать кто нибудь, однако отечество наше много, и зело много от того претерпело. Правда: летописи наши гласят, что едва ли когда большее нещастие постигало любезное отечество наше. Но я в сем-то особливо усматриваю неизглаголанную Промысла Божия премудрость, что она из величайшаго нещастия величайшее устроила для нас щастие. Кто ведает отечественную нашу историю, конечно признáет, что всегда Россия на круге земном между другими народами имела свою знаменитость: но непременно он признáет же и то, что никогда Россия не восходила на столь высокий славы степень, как после онаго нещастливаго случая. Никогда приятнейшее ведро для нее не возсиявало, как после оной страшной бури. Множество пролитой крови, как будто утучнило всю землю нашу, что она не токмо стала по всему цветущее и плодотворнее, но даже произрастила и премногие лавры побед преславных, коими ныне Россия увенчавается во всей красоте своей.

Но что еще? Мы можем приложить к России и те слова, какия сказаны о доме Давидовом и Сауловом: дом Давидов возвышашеся и укрепляшеся: дом же Саулов идяше и изнемогаше (2 Цар. гл. 3, ст. 1). Кто сей есть дом Саулов? Соседняя нам страна, которая не только радовалась о нещастии нашем, вопия со иноплеменники; истощайте, истощайте, до основания его (Псал. 136, ст. 7): но и все козни злохитрые вымышляла, как бы на развалинах наших разширить свою власть и силу, и даже восхитить у нас безценное сокровище веры.

Но дщи Вавилоня окаянная! что тебе за то воздал праведный и премудрый Судия мира, видим мы то в наши времена; видим и признаем, яко от Господа бысть сие, и есть дивно во очию нашею (Псал. 117, ст. 23). И тем сие дивнее, что збылося на них то, что слово истинны приписывает Богу мстящему правосудно отцем на чадех до третияго и четвертаго рода (Исх. гл. 20, ст. 5).

Удивившись таковой премудрости Божией, и оную прославляя, хотя довольно никогда прославить не можем, приложим мы уже то к самим себе, и приличное оттуду почерпнем для себя наставление. Ибо Бог промышляет о едином, яко о всем; и о всем яко о едином.

Первое, когда Бог в мире управляет всеми делами и случаями, и Его намерений никто превратить не может, то должны мы все свои делá предпринимать с добрым намерением, и на основании Святаго закона Его. Таковыя делá всегда успеют и конца своего благополучно достигнут. Сколькоб другие ни препятствовали, сколькоб ни задавали затруднений и остановок, но должно исполниться то дело, коим руководствует десница Вышняго.

Может оно на время удержано быть, но тем с большею славою во свое время откроется: так как солнце может на время облаками помрачено быть; но тем с бóльшим сиянием, по прошествии облаков, возблистает.

Может иногда и совсем оно своего конца не достигнуть; но для того, что или наше намерение не совсем есть чистое и непорочное, хотя оно и кажется нам таковым: или неиспытанная и преблагая судьба что нибудь лучшее или в сей, или в будущей жизни для нас устрояет. А непременно должны мы уверены быть, что благое дело с благим намерением предприятое всегда благополучным концем увенчано будет.

Второе, что худыя дела, или и добрыя, но с худым намерением и в противность воле Божией предприятыя, никогда успешны быть не могут. Сколькоб ни мудрствовал человек, сколькоб ни хитрствовал, сколькоб своих видов и замыслов ни истончавал, премудрость Божия все то опровергнет, и наконец стыдом и срамом покроет. Ибо сколькоб человек ни возносился; но рука Господня всегда останется возвышеннее.

Чудным поистинне образом иногда Бог попущает таким злым намерениям иметь успех: а сим-то люди безумные и искушаются, акиб они своими хитростями могут достигнуть намереваемаго: но Бог всегда остается премудр. При самом их своего намерения постижении нечаянно поражает, славу их обращает в безчестие; и как будто для того возвышает, дабы жесточае сокрушить их. Нет пути инаго благонадежднаго, разве по коему нам Бог итти уставил.

Почему и поручим мы самих себя и все делá наши Его Святому Провидению; да áще что и постраждем за правду, по примеру блаженнаго сего Мученика Димитрия; да уповаем, яко с ним и прославимся. Аминь.

Говорено в Архангельском Соборе, 1793 года, Маия 15 дня.