Слово на освящение храма

СЛОВО

НА ОСВЯЩЕНИЕ ХРАМА

Евангелие проповедует, что Бог есть Дух, и иже кланяется ему, духом и истиною достоит кланятися (Иоан. гл. 4, ст. 24). Под именем поклонения Богу разумеется здесь Богослужение. Сие Богослужение во время проповеди Христовой отправлялось во Иерусалиме и на горе Самарийской. Во Иерусалиме было оно Богослужение истинное: а в Самарии оно же отправлялось, но противу закона и с примесом многаго заблуждения.

Как Господь Иисус в беседе с Самарянскою женою, явственно благоволил объявить, что грядет час, и ныне есть, егда ни в горе сей, ни во Иерусалиме поклонитеся Отцу (Иоан. гл. 4, ст. 21); то есть, отныне истинное Богослужение ни к какому месту уже не будет привязано: то по сему и можно бы заключить, что Богослужение Евангельское, более во храмах нужды иметь не будет: а на всяком месте благочестивый Христианин служение свое Богу духом и истиною совершать может.

Но дабы нам показать, что созидание священных храмов и в Христианской церкви не есть никак Евангелию противно, то надлежит объяснить помянутые Христовы словà, и истолковать в чем состоит служение Богу духом и истиною, и к чему потребно устроение храмов священных.

Известно, что по Иудейскому Богопреданному закону во всем свете храм был один во Иерусалиме. Нигде жертвы Богу приносить не дозволено, как только в едином сем месте. Евангельская изобильная благодать выводя верующих из сих стесненных пределов; дала нам свободность на всяком месте устроять дом молитвенный; на всяком месте приносить Богу духовные жертвы. А потому Христово учение, что не будут, де, отныне покланяться Отцу ни в Самарии, ни во Иерусалиме; не в том разуме должно принимать, что уже нигде во Христианстве храмов не будет; а напротив, что жертвоприношение Христианское не будет привязано к единому Иерусалиму; но свободность Евангельская распространится на всякое место, и на всяком месте священный храм будет тоже, что и оный преславный храм во Иерусалиме, толькоб сие служение совершаемо было духом и истиною.

Духом и истиною. Духом: так по сему не телом; так по сему не наружностию? Никак: и дух с телом связан; и наружность по порядку должна быть знаком внутренности. Духом: следовательно, не телом одним: внутренностию: следовательно, не наружностию единою. Дух есть производитель всякаго в человеке движения и действия; тело есть его орудие. А посему не тело духом управлять должно; но тело духу последовать. Внутренность означается наружными знаками: а наружность без внутренности ничего не означает.

Покланяешися ты Богу телом: сие поклонение должно происходить от того, что ты наперед преклонил и повергл душу твою пред величеством Божиим. Сие поклонение есть поклонение духом.

Вопиешь ты громогласно проповедуя благодеяния Вышняго: но сей вопль должен возбужден быть от того, что дух твой чувствует все милости и чудеса Господни, и чувствуя колеблется и благодатно играет: сие пение есть пение духом.

Исповедуешь ты устами свои слабости и пороки; но дух между тем сокрушается, терзается, признает себя пред судом верховнаго Судии виновным, и обязывает себя пред лицем Его жить свято и праведно: сие исповедание есть исповедание духом. А потому таковое поклонение и служение есть благоприятнейшая Богу жертва.

Участвует в сем дух; но участвует и тело: однако все относится к духу; поелику дух есть всего источник: а тело одно его орудие. Дух и без участия телеснаго может служить Богу; но тело без духа не может. Но не только что не может; да и будет таковое одним телом служение тщетно; будет оно единое лицемерие; будет оскорбительно Божеству; будет нарушать и самую святость места на служение Богу посвященнаго. Сии людие, жалуется негде Евангелие на одних богомолцов, сии людие устами чтут мя: сердце же их далече отстоит от мене (Матф. гл. 15, ст. 8). Жалоба важная и поразительная! Едва ли бы и человек какой потерпел, чтоб другой ему кланялся и словами величал; а сердцем бы его отвращался и ненавидел. Колико же сие должно быть дерзновенно пред Богом высочайшим, сердца и утробы человеческия испытующим? Бог, вопиет Апостол, поругаемь не бывает (Гал. гл. 6, ст. 7); и сей краеугольный камень, на негоже падет, сотрет его (Лук. гл. 20, ст. 13).

Устами чтут мя; сердце же их далече отстоит от мене. Так что же из сего последует? то, что пророк о таковых Богу говорит: Близ еси Ты, Господи! устен их; далече же от утроб их (Иерем. гл. 12, ст. 2). То есть: как они, Господи! Тебя одними устами чтут; а их сердце далече отстоит от Тебе; так и Ты, по правосудию своему, близок только к их наружности; поелику яко вездесущий не можешь совсем оставить создание свое; но удален и преудален Ты от души их. Близ еси Ты, Господи! устен их; далече же от утроб их (тамже). Прещение страшное! и почто раздражать будем Господа. Разве мы сильнее Его? О Христианин! Служи Богу духом твоим; и когда тело твое участвует в нем; да будет оно токмо орудие движимое твоею сердечною верою и сердечным жаром.

Но надобно знать, от чего в человеке происходит таковое заблуждение, когда он службу Богу совершает одним телом и одною наружностию, без душевнаго расположения. Сему объяснение найдем мы в помянутых же Христовых словах, коими он нам предписывает служить Богу, не токмо духом, как мы видели; но прибавляет, что надлежит служить Ему и истиною. Что есть истина? Она есть многоразлична: истина в словах; когда они сходны с мыслию: истина в делах; когда они сходны с предписанными правилами: истина в Богослужении; когда оно сходно с правилом закона Божия. В обществе гражданском не можем мы во всем поступать своевольно; но так, как нам общественными законами предписано. В Богослужении мы не можем и не должны поступать по своему изволению, как кому на мысль придет, или по одному не основательному обыкновению и преданию; но так, как нам предписано истиною закона Божия.

Пророк ублажает человека, который поучается в законе Господни день и нощь. И конечно сие упражнение есть весьма нужно для Христианина, дабы он могл приобресть сие великое просвещение, как без заблуждения, и истиною служить Богу. Суть на все в науках правила: как исправно читать и петь, как воинствовать, как суды производить, как всякое художество обработывать. Не обучившись сим правилам, невозможно искуства в деле оказать, и нельзя не заблудить, ежели отступить от сих правил. И чем чаще кто держится своего упражнения; тем большаго достигает совершенства.

Из всех дел человеческих действие Богослужения, есть превосходнейшее, полезнейшее и нужнейшее. С коликим убо рачением должны мы упражняться в законе Господни, дабы из него узнать те правила, по коим долженствуем свое Богу безошибочно приносить служение! Ибо без того нельзя, чтоб мы или сие служение не пренебрегли; или и будем служить, но не истиною; поелику не по правилу; следовательно с заблуждением.

Но коликое у нас о том рачение, Бог един весть. Толико пристрастились мы к телесному и времянному, что о истинном сем просвещении, о душевном своем спасении мало когда и помышляем, да и помышлять мирския попечения и увеселения не допущают; или изнеженному мирскими сладострастиями вкусу таковое духовное упражнение и отвратительно быть кажется.

Да и подлинно, ежелиб кто к сему духовному упражнению и охоту возъимел, не всегда в том желаемый успех последует. Послушайте, что Апостол говорит: О чесом помолимся, якоже подобает, не вемы: но сам дух ходатайствует о нас, воздыхании неизглаголанными (Рим. гл. 8, ст. 26): то есть, сколькоб мы ни учились в законе Господни, но как нам прямо служить Богу, не можем узнать, разве когда дух Божий вселится в нас; и вселившись, сердце наше расположит к благочестию. Так конечно: науку мирскую можно понять, хотяб кто нравами и развратен был; но наука духовная, без добродетельнаго сердца бывает непонятна. Одна высокопарность ума не может возлететь на небеса, откуду просвещение духа снисходит. Едино сердце непорочное сей свет небесный к себе привлекает. Одни чистии сердцем узрят Бога (Матф. гл. 5, ст. 8): а узрев Бога, узрят и истину духовную: ибо она есть дщерь Его возлюбленная.

И потому да не хвалится премудрый премудростию своею: да не унывает же простый в простоте своей. Добросердечный человек при всем своем мирских наук незнании, гораздо удобнее поймет истину небесную, и святее совершит свое служение пред Богом: нежели всеми науками мирскими снабденный, но развращенных нравов и душù. И потому Иисус Христос с благодарностию исповедует пред Отцем своим, что он утаил таинствы небесныя от премудрых и разумных; а открыл та младенцам (Лук. гл. 10, ст. 21).

Приидите убо, О вы младенцы Христовы, презираемые миром, но возвеличеные Богом: приидите. Се устроено для вас училище духовное. Сей священный храм есть то место, где Дух святый поучает истине душы мирскими страстями не занятые. Будите вы ученики достойные учителя Христа. Премудрость таинственная здесь вам открывается: только уготовьте чистотою сердцà ко принятию оныя. Прежде, нежели на небеса преселитеся, се изготовлено вам второе небо. Нет ничего здесь мирскаго и земнаго: все духовное и небесное. Даже и самая пища здесь предлагается не та, что питает телà; но которая насыщает душы; пища не в тление обращаемая; но предъуготовляющая к безсмертию. Се агнец непорочный, святейший, на сей священной трапезе жертвуется, не к зрению токмо он предлагается, но и к ядению. Зрением его наслаждайтеся; а питанием насыщайтеся. Зело щедр есть дому Владыка. Всех учреждает до изобилия. Вкусите и видите, яко благ Господь. О коль многое множество благости, юже скрыл есть Господь для боящихся его (Псал. 30, ст. 20).

Храм сей днесь освящен есть: вы не толико его, колико самих себя почтите днесь освященными. Храм бо Божий свят есть, иже есте вы (1 Кор. гл. 3, ст. 17). Храм сей различными лепотами преукрашен: не для того, акиб он сам собою в сих украшениях имел нужду: но чтоб вы взирая на сие, толико были украшены душею; и чтоб вы стыдились, ежелиб менше были украшены во внутренности своей, нежели сии стены в своей наружности.

Принесем за вся сия благодарение Богу толико о нас промышляющему. Принесем ему моление и за тех, кои возусердствовали устроением сего храма содействовать спасению нашему. Не пощадили они своего имения. Явили тем свое благочестие: но притом явили и благоразумие духовное: ибо иждивение на сие, сколькоб ни велико было, весьма мало есть противу того воздаяния, которое им на небеси уготовано.

Боже вечный и истинный! мы днесь совершили освящение храма сего: мы человеки, руками человеческими. Но храм сердец наших не может освятить бренная рука; как токмо твоя единая десница всемогущая. Освяти убо их оною. Ты благоволил вселитися во утробу Девы святейшия, еяже днесь и праздник совершаем, и еяже благословенным именем сей храм прославляем: благоволи вселитися и в нас молитвами ея и предстательством. Аминь.

Говорено в Москве на освящение храма,
пресвятыя Богородицы всех скорбящих, что на Ордынке, 1790 года Октября 24 дня.