Слово на день рождества Христова

СЛОВО

НА ДЕНЬ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА.

Да возгласит нам днесь Апостольский глас: Посла Бог Духа Сына своего вопиюща в сердца ваша, Авва, отче (Гал. гл. 4, ст. 6). Послал Бог сына своего во утробу пресвятыя Девы: но вкупе послал и Духа его в сердца наши. Послал безплотнаго, да восприимет плоть: послал Духа животворящаго, да оживотворит нас. Во утробе пресвятыя Девы принял Сын образ раба: в сердца наши посланный Дух сообщает нам образ свой. Сын став плотию соединяется с плотию нашею: Дух вселяющийся в нас становится едино с духом нашим. Тем освящается плоть: сим оживотворяется дух. Заченшая и родившая Дева становится Материю Божиею: удостоившиеся восприять в себя Духа Божия, становимся чадами Божиими. Дева став материю чувствует матернюю любовь к рожденному от нея. Удостоившиеся стать чадами Божиими чувствуют сыновнюю любовь к небесному Отцу, и вопиют к нему внутренним сердца воплем: Авва, отче.

И так открыты для нас два таинственныя чудодействия. Во утробе Девы совершается непостижимое воплощение. В сердцах верных совершается неизглаголанное усыновление. Восприятие Сыном Божиим нашея плоти возносит наше естество: соединение нашего духа с Духом его делает нас Богоподобными. Сын Божий становится сыном человеческим: а мы в замену того сынами Божиими. О бездна благости и таинств источник неизчерпаемый! Какой язык доволен изъяснить величество таковых чудес?

Но язык пусть умолчит, когда должность его восприяло на себя сердце. Более в сердце чувствий, нежели на языке слов: и чувствия сердечныя громче вопиют, нежели всякое витийство языка. Ибо язык есть только истолкователь внутренних чувствий: но все оныя истолковать он или не может, или истолковывает весьма недостаточно.

К чему сие говорим мы? Дал нам к тому случай помянутый Апостольский глас: Посла Бог Духа Сына своего, вопиюща в сердца ваша, Авва, отче. Как! вопиет дух в сердце? Вопль обыкновенно изходит гортанию и языком, и досягает только до ушей и слуха; а до сердца вопль не доходит. Сердце в сокровеннейшей тишине движется понятием и трогается чувствиями. Так какой же бы был сей вопль духа оглашающий не слух, но сердце: и чтобы такое было сим громким воплем в сердце произносимое слово: Авва, отче. Ах! мои братия, желал бы я сие объяснить словом моим: но когда дело идет о внутреннем в нас действии Духа Божия, о внутреннем вопле не от языка произходящем, и не ушами слышимом, то какое слово объяснить сие и какой слух вместить возможет? Чувствующие в сердцах своих сей сладчайший вопль, не требуют объяснения; а нечувствующие, неспособны к понятию того. Однако я, не уповая на мои силы, но на действие Духа Божия, скольконибудь изъяснить то желаю, дабы хотя одну наружность показать внутренния сокровенныя доброты.

Язык говорит: говорит и Дух Божий. Язык словами: дух внутренним движением и чувствием. Язык говорит ушам: дух сердцу. Язык возвышая свой глас и в жару производит вопль. Дух производя сильное в сердце движение и чувствие, громче сим поражает сердце, нежели сколько самый громкий языка вопль поражает слух. Сей внутренний сердца вопль тем есть громогласнее, чем чувствие и движение сердца есть сильнее. Сей внутренний сердца вопль производит в нем самое сильное движение и чувствие, возвещением или великаго страха, или великия радости.

Когда Синайская гора сотрясалась горя пламенем, и издавая громы и молнии, Израильтяне близ тоя горы стоящие, содрагались и едва не издыхали от ужаса. Вопили громы и молнии, и поражали их слух: вопил Дух Божий в сердца их правосудие и гнев, и производил во оных сильнейшее чувствие страха и ужаса.

Вопит и ныне тойже Дух Божий в сердца верных своих, но уже не правосудие и осуждение, но прощение и усыновление: Авва, отче. И сим воплем производит в сердце сильнейшее чувствие мира и радости. Авва, отче! Был я раб; но раб не Божий. Ибо сим быть есть величайшее достоинство. А раб страстей и пороков и своих и чужих, подлейший невольник плоти и мира. Образ Божий помрачил; не стал быть похож на самого себя, каким вышел я из рук Создателя моего. Довел своего Творца до того, что он раскаялся, что и создал меня: и в правосудии гнева своего отверг меня от себя, и я оставался, яко сосуд устроенный в погибель.

При таковом моем несчастливейшем и плачевнейшем состоянии вдруг возсияли для меня помраченныя небеса: открылось солнце правды: и один его лучь восприятием нашея плоти, поправляет, или как вновь созидает мою развратнейшую плоть: другой лучь проницает до самаго сердца, и прегромко во оном возглашает, Авва, Отче. Вдруг неизвестным мне образом меня из глубочайшаго сна пробуждает, открывает мои внутренние очи, и велит мне небоязненно взирать на лице моего Творца.

Я сим гласом внезапным будучи изумлен и ободрен, возвожу сердца моего очи к нему, но со страхом и трепетом, ведая и его праведный гнев, и созная, что я оный заслужил. Но се страх мой помалу изчезает. Се созерцаю в лице моего Творца не гнев, не мщение, не грозность Судии; но благоволение, милость, благоутробие, благоснисхождение, лице милаго и любезнаго Отца. Таковою великою переменою быв удивлен, и поражен толиким милостивым снисхождением, почувствовал в сердце своем величайшее к нему благоговение, благодарность, любовь и горячесть сыновнюю, вопию пред ним громчайшим воплем и всеми силами сердца моего: Авва, Отче! Авва, Отче!

       Ах! се уже ты не осудитель праведный: но милостивый мой оправдатель: не огласитель моих грехов; но оных истребитель: не поражающий гневом; но объемлющий любовию Отец. Авва, Отче! Не вопию я тебе сей глас моим языком: ибо ты и вопль сердца слышишь: не вопию тебе языком: ибо тут не надобно витийство, но чистота сердца. Не вопию тебе языком: ибо мою к тебе благодарность и усердие сыновнее, так как и твое ко мне благоутробие и снисхождение, как может изъяснить язык, когда и самое сердца моего чувствие к тому не довольно? Я вопию тебе сердцем моим Авва, Отче! Вопию в простоте моей, как неповинное отроча матери своей: и ежели в чувствии сем какой есть недостаток, верую, что оный дополнишь тогда, когда удостоишь меня зреть тебя лицем к лицу во славе твоей. Вот, братия мои! в чем состоит Апостолом поминаемый вопль, который чувствуют в сердцах своих дети Божия.

Но погрешаю я, говоря, что акибы сей вопль вам объяснил. Нет! он происходит от Духа Божия: почему он един то и истолковать может. Чувствие сего вопля не только превосходит всякое слово, но и всякое понятие. Свидетель сему тот же Апостол: он сие чувствие в другом месте называет Миром Божиим превосходящим всяк ум (Филип. гл. 4, ст. 7). Миром: ибо таковой человек спокоен и радостен. Миром Божиим: ибо никакие мирские выгоды и увеселения таковаго спокойствия духу доставить не могут; а только един Бог. Миром превосходящим всяк ум: ибо человек сладость сего Божественнаго мира может в сердце чувствовать: но в разуме своем совершенно объять, кольми паче словом изъяснить не может.

Да и изъяснять сие чувствие причины нет. Ибо истинные чада Божия и без слова в сердце своем то имеют, и слыша объяснение о том, может быть негодуют, что словом превосходство его унижается. А дети мира сего, дети стропотные и развращенные, сколькоб о сем внутреннем Духа Божия вопле им ни толковать; но они не поймут; да не только не поймут, но и презрят и посмеются. Ибо премудрость Божия для таковых юродством быть кажется. Они таковое слово почтут пустым слов звоном, ни духа, ни жизни в себе не имеющим. Понеже они сами в себе ни Духа Божия, ни истинныя жизни не имеют. Но весть Господь путь праведных, и путь нечестивых погибнет (Псал. 1, ст. 6).

Празднуем мы днесь воплощение Сына Божия: все наружно; но не все внутренно: все вопием устами, Авва, Отче; но не все сердцем. Послал Бог Сына своего единороднаго родитися от жены. Послал же вкупе и Духа Сына своего вопиюща в сердца верных, Авва, Отче! Вопль сей происходит от Духа Сына воплотившагося. Воплощение его есть виною действия Духа Божия в сердцах избранных его; и одно без другаго быть не может. Почему, дабы воплощение Сына Божия было для нас спасительно и плодоносно, надлежит всемерно стараться, чтоб удостоиться чувствовать оный сладчайший вопль, о коем мы теперь беседовали, и снискивать его верою и любовию к Богу и к ближнему. Аминь.

Говорено в Чудове монастыре, 1787 года.