Слово на рождество Христово

СЛОВО

НА РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО.

Сколькоб мы ни прославляли милосердие Божие; но должны напоследок с Пророком возопить: Яко взятся милость твоя превыше небес (Псал. 8, ст. 2). Она, как есть непостижима; то потому и неизглаголанна. Хотел видеть Моисей лице Божие; но ему сказано: Задняя моя узриши; лице же мое не явится ти (Исх. гл. 33, ст. 23). Что есть сие лице Божие, и что сия задняя его? Лице Божие есть, те сокровенныя премудрости Божия причины, по коим производит он дела свои. А задняя его суть самыя те по таинственным причинам дела им производимыя. Мы причин дел Божиих видеть не можем; а только можем, и то несколько, видеть дела его, яко следы, по коим шествовал сей величественный художник. Задняя моя узриши, лице же мое не явится ти (Исх. гл. 33, ст. 23).

И так оставив внутреннее святилище, яко святая святых, да сподобимся взойти хотя в преддверие сего святилища таинственнаго. Просвещенный Богом Христианин удостоен сея благодати. Ибо Пророк о нем говорит: Блажени есмы, Израилю, яко угодная Богу нам вразумительна суть (Варух. гл. 4, ст. 4). И невидимая Божия, яко то присносущная его сила и божество, становятся видимыми, когда на твари взираем мы и размышляем об них (Рим. гл. 1, ст. 20), говорит Апостол.

Два суть рода Божиих дел нам открытых: дела творения; и дела искупления. В делах творения оказал он себя всемогущим и премудрым. В делах искупления явил он себя премудрым и милосердым. В делах творения довольно было его слово, то есть, хотение. Рече и быша; повеле и создашася (Псал. 148, ст. 5). Но в делах искупления недовольно было одного хотения, а надлежало ему самому в величайший, так сказать, взойти подвиг, а потому хотя и во искуплении явил себя всемогущим; но так, что как будто не могло того учинить и самое всемогущество, ежелиб премудрость не изобрела способов, как сие великое произвести дело. Делатворения все произведены в одно мгновение, а распоряжение продолжалось чрез шесть дней. Но дела искупления начались скоро по создании, и продолжаются чрез несколько веков доселе; да и будут продолжаться, доколе искупленная церковь вся не предстанет ему в вечной славе.

В делах творения все вещи взяли новый вид, какова не имели; ибо произведены из ничего. А в делах искупления сотворенное, но вышедшее из своего порядка, паки приведено не в прежнее токмо, но несравненно в лучшее и славнейшее состояние. И так, хотя Богу все не трудно; однако, по человечески говоря, труднее для него дела искупления, нежели дела творения.

Мы оставим прочия дела Зиждителевы; ибо кто их исчислить, или только и мыслию понять может? Воззрим на человека; ибо мы сами то; да и дела искупления прямо принадлежат до человека.

Создан человек; тварь прекрасная, образом Божиим и подобием его блистающая. Пусть бы он навсегда остался таковым; что тут увидим мы? Увидим всемогущество Божие; как он одним хотением его из ничего произвел. Увидим благость; как он самыя свои совершенства благоволил сообщить твари своей. Увидим премудрость; как он таковую красоту составил. Но не увидим еще милосердия; ибо оно бывает к нещастному. Не увидим действия человеческаго разума и воли: ибо все, что человек ни имел, было не ево, но один дар Божий. Не увидим заслуг человеческих; ибо он всю славу сию получил не трудясь ни в преодолении страстей, ни в побеждении самаго себя противу пороков, ни в великодушном претерпении противностей и бедствий, ни в прохождении великаго подвига добродетели. Понеже он создан в совершенстве, цел телом, спокоен духом; все в нем было Божие, а не его.

Представьте себе сына царскаго: был бы он богат, был бы всем доволен и изобилен; был бы он по сему счастлив; но не был бы еще славен. Все сие имел бы он не свое; но отеческое. А чтоб быть и славным, надобно ему пройти великий подвиг добродетели, преодолеть страсти, перенести многие труды, и всякие опасности в побеждении врагов. В сем случае прямо был бы он и счастлив и славен.

В случае первом, а не во втором, был на него похож человек в создании. Посмотрим же на него и во искуплении. По создании пал человек. Случай самый несчастный, каковаго горестнее и вообразить не возможно. Но теперь не время сие оплакивать; а время прославлять милосердие Божие. Пал человек! не мог он дать себе бытия; кольми паче не мог себя падшаго возставить. И как не мог он дать бытия себе; то не может же и лишить себя сего бытия. Ежелиб он мог обратить себя паки в ничто, тем бы его несчастие и кончилось; но продолжая навсегда несчастное бытие, должен он быть и несчастлив вечно.

Вот здесь-то уже оказались во всей своей силе милосердие Божие и премудрость. Милосердие; яко и падшаго возставил он, и грешника не презрел, и отчаяннаго помиловал. Премудрость! говоря сие, должен я со Апостолом возопить: О глубина богатства, премудрости и разума Божия! (Рим. гл. 11, ст. 33). Когда Бог созидал человека, не было ничего препятствием; ибо довольна была на то одна воля его. Но при искуплении сретилось зло чрез грех взошедшее в мир. Зло сильное, которое человека сущаго, но привело в такое состояние, что лучшеб было, когда бы его не было. И так, чтоб доброту первобытную возобновить, надобно было прежде зло истребить.

Но положим, что и сие всемогущему Богу не трудно; но вот вся сила и все таинство премудрости в том, чтоб сие зло не только учинить безвредным, но обратить ево еще на то, дабы оно было случаем к большему противу прежняго для человека совершенству и славе.

Сие может казаться невероятным; но самое дело Божие то показывает. Грех ввел страсти: но Евангелие сколько открыло мужей, кои их покорили разуму! Грех воспалил вожделение: но благодать Христова сколько произвела праведников, кои во плоти пожили, яко Ангелы. Грех добронравию везде поставил претыкания и соблазны: но Дух Господень сколько воздвиг подвижников, кои святость нравов непорочно сохранили. Грех ввел беды и несчастия: но сколько вера явила духовных воинов, кои радовалися в самых страданиях. Грех ввел смерть, яко страшную мучительницу; но благодать Евангельская сколько представила свету Героев, кои смерть презирали и над нею торжествовали славно. И так видите, что чрез самое зло сила нашего разума и воли в большее пришли действие; открылись для человека заслуги и слава. Чрез самое падение премудрость Божия его возвысила.

При создании он имел все от Бога. Но во искуплении при благодати Божией имеет и от самаго себя. Царство Божие, которое при создании было чистый дар, во искуплении оно уже Нудится, и нудницы восхищают е (Матф. гл. 11, ст. 12). То есть, требуется, как бы некоторая праведная награда за учиненныя заслуги. Вот премудрости Божия дело, что она и из самаго зла устроила нам добро. Поистинне идеже умножися грех, преизбыточествова благодать (Рим. гл. 5, ст. 20): То есть умножение зла было случаем, что мы большую получили благодать, нежели какую потеряли.

Так не воскликнем ли мы со всеми святыми: где твое, смерте, жало? где твоя, аде, победа? где твое, искуситель, насилие к погибели нашей? Оно обратилось на главу твою. Где твои, грех, искушения? Они праведным Божиим доставляют только победу и славу. Где твои, мир, прелести? Открытая небесная красота их презирать заставила. Где твои страхи и бедствия? Бог стал одесную избранных своих, и они не движутся. И так мы, по словам писания, стали новыми Сампсонами; ибо в черепе ослином обрели мы сот меда.

Но прославляя милосердие Божие не забудем быть благодарными. Заклинаю вас сим великим милосердием, чтоб препровождать житие с таковою благодатию сходственное. Доколе страсти? Ибо иже Христовы суть, те плоть распяли со страстми и похотьми (Гал. гл. 5, ст. 24). Доколе сладострастия, кои Евангелие переменило на целомудрие и воздержание? Доколе ссоры, и злобы, у тех, коих великий Ходатай примирил с небом раздраженным? Доколе пристрастие к сему миру, когда мы вознесены выше мира и сравнены с Ангелами? Оставим все сии низкости, Христианина столь мало достойные. А для чего; я на конец скажу.

Никто не думай, чтоб тот был в числе искупленных, кто страстям и греху работает. Он пал во Адаме; и до ныне не встал; да и падет вечно, коли не востанет чрез покаяние. Сей праздник могут достойно праздновать одни искупленные, одни чада Божия, кои начав праздновать чистотою и радостию совести, окончат его в нескончаемом торжестве небесном; коего да сподобит нас всех воплотивыйся Искупитель наш Господь Иисус Христос, емуже слава и держава и поклонение во веки веков. Аминь.

Говорено в Чудове монастыре, 1788 года, Декабря 25 дня.