Слово на день Архангела Михаила

СЛОВО

НА ДЕНЬ АРХАНГЕЛА МИХАИЛА.

Совершаем мы праздник Ангелов; сии чистые духи пребывают всегда в полной радости. Ктоб подумал, чтоб их райскую радость мы, мы сущие на земли, умножить могли? Но умножить можем; свидетель тому слово Божие. А то и еще удивительнее, что радость Ангелов не иным чем умножить можем мы, как только слезами. Вот евангелие говорит: Ангели радуются на небеси. О чем? О едином грешнике кающемся (Лук. 15, ст. 7). И так наши слезы покаяния суть источником радости Ангельской.

Сей день посвящен чрез празднование наше имени Архангела и Ангелов. Когда пристойнее им о нас обрадованным быть, как не в сей день? Когда мы благовременнее принесем им священную жертву слез нашего покаяния, как не при сем случае? Ибо когда пристойнее их радости быть умноженой, как не в день торжества их? Доставим им сию радость: не оскорбим их хотя в сей день. Ибо конечно святые Ангелы почтут сие наше им празднование не обрадованием для себя, но оскорблением и печалию, когда не увидят нас кающихся. Покаяние наше их увеселяет; а оскорбляет нераскаяние.

Но так ли Ангелы радуются о грешнике кающемся, чтоб и сам грешник сея радости не был участен? Нет! Ангелы радуются; но сия радость и самого грешника кающагося сердце наполняет. Нераскаяние грешную душу ожесточает, и ввергает в мрачное уныние: она под тяжким бременем греха стонет и воздыхает; и воздыхая вопиет: Несть мира в костех моих от лица грех моих. Яко бремя тяжкое отяготеша на мне (Псал. 37, ст. 4 и 5). Но чрез покаяние свергает с себя сие тяжкое бремя; и потому облегчается, отдыхает, и поет пред Богом и Ангелы его: Растерзал еси узы моя: тебе пожертвую в радости жертву хвалы (Псал. 115, ст. 7 и 8).

Но любопытно и полезно знать, почему Ангелы радуются только о грешнике, да еще о едином грешнике кающемся. Не уже ли они ничего не находят в человеках, чтоб их увеселять могло, кроме покаяния? Нет ли у людей и других благ могущих подавать радость Ангелам?

О чем люди радуются; не уже ли в радости человеков и они не примут охотно участия? Люди многие процветают красотою телесною, блистают одеждами и уборами, трапезы преисполнены сладчайшими яствиями, самыя жилища их представляют вид земнаго рая. Пусть еще святые Ангелы удостоят посмотреть и на зрелища наши: тут найдут они нас в восторге радости и удовольствия. При изобилии таковых благ чего еще более желать? Не уже ли вся сия благая не почтут Ангелы довольною притчиною и нашей радости, и чтоб они сами, яко любители и други наши, не восхотели в том соучаствовать?

Нет, чистейшие духи не только о всем том не радуются; но еще и оскорбляются, видя, что мы к сим радостям пристрастны. Они, яко просвещенные, ведают, в чем состоит истинная радость: и потому желают нам радости душевной, а не телесной, вечной, а не временной; твердой, а не переменной. Они радуются о едином грешнике кающемся.

Но по крайней мере святые Ангелы должны бы радоваться, не о грешниках только, а паче о праведниках. Человек, который хранит добродетель утверждая оную на благочестии истинном; человек, звание, в которое от Бога призван, проходящий честно и непорочно; таковый человек не уже ли меньше заслуживает, чтоб о нем Ангелы возрадовались, нежели грешник кающийся? Конечно добродетель человеческая есть любезна и радостна для Ангелов. Однако они радуются о грешнике кающемся, а не о праведнике. Для чего? Для того, (благоволите внимательно послушать:) что праведник, который бы не требовал покаяния, не есть праведник, есть фарисей, есть грешник, да и грешник отчаянный. Кто есть чист от греха? Праведник седмижды на день падает. Все наши добродетели смешаны с пороками: может быть они блистательны только по наружности: может быть, были бы они и хороши; но или в своем источнике нечисты: или худым намерением опорочены. Иначе мы на них взираем; иначе на них взирает испытуяй сердца и утробы. Он некогда по пророческому слову, судить будет самые правоты наши (Псал. 74, ст. 3). И для того один из праведников его молит: Не вниди в суд с рабом твоим; яко не оправдится пред тобою всяк живый (Псал. 142, ст. 2): другой пред ним исповедуяся говорит: Ничтоже в себе свем, но ни о сем оправдаюся (1 Кор. гл. 4, ст. 4). То есть: кажется, де, меня совесть ни в чем не зазирает; однако, еще я далек от того, чтоб почесть себя праведным.

Так кто же есть праведник на земли? Есть грешник кающийся; есть грешник таковым образом всегда с Богом беседующий: Грех юности моея и неведения моего не помяни (Псал. 24, ст. 7): От тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади раба твоего (Псал. 18, ст. 13). Чем кто более в добрых делах при благодати Божией успевает, тем более себя пред Богом смиряет; и чем более себя смиряет, тем более узнает свои слабости и недостатки. Он не унижая себя, но по самой справедливости пред Богом говорит: Яко Господь Иисус пришел грешныя спасти, от нихже первый есмь аз. И так истинный праведник есть грешник кающийся. А по сему и видим мы, что святые Ангелы ничего не могут найти на земли, о чем бы они могли радоваться, как только о едином грешнике кающемся.

Но для чего, о едином? Для того вопервых, что много есть согрешающих; но мало кающихся. И потому, чем труднее грешнику возстать чрез покаяние, тем более Ангелы радуются, когда видят кого кающагося. Второе, для того, что, по словам писания, лучше есть один праведник, нежели тысячи грешников (Сирах. гл. 16, ст. 3). Лучше есть один грешник кающийся, нежели тысяча тысячей нераскаянных. И потому-то Ангелы столько радуются и о едином грешнике кающемся.

Принесем им сию жертву и для них радостную, и для нас спасительную. Уже ли для нас лучше, чтоб они на нас взирая печалились и сетовали; да пусть бы уже так; но по крайней мере, мы сами в себе осталися бы довольными и спокойными. Но какое утешение в нераскаянии? Какое удовольствие во ожесточении сердца? Какая польза быть связану и отягощену пороками и страстями? Ангелы в печали; Господь Ангелов в приуготовлении оружий правосудия; мы в унынии; а только един диавол радуется. А потому, хотя и страшно сказать, но сказать надлежит, наше нераскаяние составляет только торжество и праздник единому врагу рода человеческаго.

Уже ли нет нам в чем каяться? Давно сказано, что весь мир во зле лежит (1 Иоан. гл. 5, ст. 19); а ныне и более того погряз во зле. Вы сами сознаете, сколько нравы наши испортились! сколько мы от правил Евангелия отступили! сколько в нас благодать веры мало действует! Только что отворим глаза, видим везде отвратительные примеры роскоши, сладострастия, корыстолюбия, сребролюбия, гордости, неправосудия: мало любви между друзьями: всяк свою корысть предпочитает всему; мало верности между мужьями и женами; мало у родителей попечения о воспитании детей; мало у детей почтения к родителям: сильный теснит немощнаго; утесненный мало находит себе защищения. Сребролюбие, лицеприятие и ласкательство всех очи ослепили.

Но я все сие не столь почитаю несносным, как то, что мало видно и покаяния; даже что и хвалится еще грешник в похотех души своея (Псал. 9, ст. 24). Ежели нет в нас сего святаго честолюбия, чтоб покаянием своим доставить радость Ангелам; то по крайней мере да побоимся, чтоб оскорбленные нами Ангелы не предстали пред судию праведнаго, и не сказали ему: Доколе, доколе Господи им не мстиши? (Апок. гл. 6, ст. 10). Для чего святый Михаил изобразуется на иконе держащим мечь? Не для того ли, что сколько он радуется о грешнике кающемся: столько грешнику нераскаянному угрожает конечным посечением. Аминь.

Говорено в Архангельском соборе, 1788 года, Ноября 8 дня.



Оглавление

Частые вопросы

Интересные факты

Для святой воды и масел

Стекло, несмотря на свою хрупкость, один из наиболее долговечных материалов. Археологи знают об этом как никто другой — ведь в процессе полевых работ им доводится доставать из земли немало стеклянных находок, которые, невзирая на свой почтенный возраст, полностью сохранили функциональность.