9. В неделю Ваий

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ВАИЙ.

Не бойся дщи Сионя: се Царь твой грядет (Иоан. гл. 12, ст. 15). Сион был столицею благочестия: дочь Сионова есть душа в славной сей столице, в гражданство Богом записанная. Не бойся дщи Сионя. Не бойся всякая душа к церкви Христовой сопричисленная. Се Царь твой грядет. Ах! как не бояться. Сей Царь Сиона, есть Царь небесе и земли. Пришествие его имеет быть с особенным величеством и славою. Конечно оно должно быть препровождаемо многочисленным и страшным воинством. Одно воззрение на блистающее их оружие, на поразительныя копия, на знамена и трубы, воинский шум и гром возглашающие; все сие должно привести в страх и содрогание. Нет, нет! Царство сего Царя несть от мира сего. Не бойся дщи Сионя! се Царь твой грядет тебе кроток (Иоан. гл. 18, ст. 36). Пришествие его сопровождаемо одним смирением. Слава мира сего не имеет здесь места. Она почитается одним мечтанием и суетою. Она поражает телесныя глаза: но душевныя усматривают в ней гордость отвращения достойную. Благость, тихость и человеколюбие есть то, что сердцаá привлекает и услаждает душы. А потому Царь наш и шествует к нам сопровождаемый сею истинною славою. Нет его намерения нас от себя удалять, но привлекать к себе; не устрашать, но успокоивать; не мечтаниями одними удивлять, но открывать истинную славу. Цари земные никак дозволить не могут, чтоб их честь и слава могла быть другим сообщаема: но Царь наш таковою сопровождаемь славою, что оную всем сообщить желает: всем желает таковым же смирением и кротостию быть сопровождаемым, и в сем славном препровождении иметь торжественный вход в самыя небеса. Не бойся дщи Сионя: се Царь твой грядет тебе кроток.

А из сего видимо, что не можем мы ни принять сего Царя, ниже взирать на его шествие, ежели страх и боязнь нашими овладеют сердцами. Почему и есть долг наш постараться узнать, в чем таковый страх состоит, и от чего он происходит.

Страх есть внутреннее духа безпокойство, когда ты предусматриваеш, что какоенибудь к тебе приближается несчастие. Видишьты на пример, что собираются облак?á, начинает воздух свирепствовать ветрами, страшная наступает туча, блистают из нее молнии, и все небеса освещают, раздаются громы, и кажется всю тварь приводят в колебание, тогда дух твой содрагает от страха, чтоб грома поражением не быть тебе умерщвленну. Вот страх приводящий тебя в безпокойство и боязнь!

Теперь мы тебя не поставляем пред грозным видом громов и молний: мы поставляем тебя пред лицем самаго Бога, Творцем всякаго естества, который молнии возжигает и угашает, громы производит и утишает, и всю тварь преобращает по своему изволению. Помысли, что ты стоишь теперь, в самой сей час, в самую сию минуту, пред самым лицем, пред самыми очами, сего великаго Бога. В каком при сем дух твой должен быть разположении, в каком чувствии? В состоянии ли радости; или в состоянии страха и боязни? В восторге ли утешения и веселия; или в трепете и ужасе?

Разсуждая, что Бог есть самая благость, самое милосердие, весь желание, и весь сладость, любовный тварей Отец, и благотворительный о них промыслитель; разсуждая сие, конечно дух твой должен быть не в страхе и боязни; но в неизглаголанном восторге радости и веселия. Так конечно. Но тотчас вспомни при сем перваго человека, от котораго и ты произошел. Был он скоро по сотворении своем поселен в преукрашенном райском чертоге. Бог ему являлся, и часто с ним беседовал. Явления сии Божия, и сии Божеския с ним беседы его не смущали и не устрашали: а только услаждали его, не сравненно более, нежели все красоты райския. Но что потом воспоследовало? Явился в раю Бог, и позвал человека к себе, называя его собственным именем: Адаме, где еси? (Быт. гл. 3, ст. 9). Но вот нечаянный и страшный на таковое приглашение Адамов отзыв: Глас слышах тебе ходящаго в раи, и убояхся, яко наг есмь, и скрыхся (Быт. гл. 3, ст. 10). Что ты говориш, О начальник нашего рода! Ты слышишь сладчайший глас предвечнаго и милостиваго родителя своего, и от того приходишь в боязнь и в страх; да еще и скрываешся от лица его; от лица, от котораго с одной стороны изливается радость на всю тварь; с другой, от котораго скрыться никому нигде не возможно. Однако со всем тем он убоялся и скрылся. От явления Божия и гласа его напал на него страх и трепет, и в крайнем духа и мыслей своих разстройстве подумал, что от него можно гденибудь укрыться. Глас слышах тебе ходящаго в раи, и убояхся, яко наг есмь, и скрыхся.

Причина сея его боязни и сокрытия есть нам видима. Понеже был наг: не наготою телесною: ибо он и прежде сего случая был наг телом: но Божияго на него зрения и беседы с ним не боялся и не скрывался от него. Нагота сия была душевная. Усмотрел он душевный свой стыд и срамоту, о коих ему совесть извещала, что они противны зрению Божию: и для того от лица Божия убоялся и скрылся. Прекрасная и Боготканная добродетели и неповинности одежда душу его покрывала и украшала. Сию одежду он разодрал преступлением даннаго ему закона: и потому вдруг стал наг; таковая нагота открыла ему весь его стыд и срамоту. И для того воображая, что Божия святейшая правда таковыя наготы отвращается, убоялся он; а боязнь привела в разстройство мысли; и заставила его искать себе тщетнаго укрывательства. Глас слышах тебе ходящаго в раи, и убояхся, яко наг есмь, и скрыхся.

Человеческое первороднаго племя! сыне Адамов! Кровь его течет по жилам твоим: воззри ты на себя: воззри на праотца своего. Теже припадки в тебе усматриваются. Бог тебе всегда является: ибо ты Израиль: ты ум зрящий Бога. Гласом совести твоея он беседует с тобою: ибо с совестию твоею беседует закон его. Радуйся о таковом явлении, услаждайся сею беседою. Он есть твой Отец, покров, защита, утеха, радость, жизнь, свет, дыхание, и все. Помяни Бога со Пророком, и возвеселися: Вниди к жертвеннику его, к Богу веселящему юность твою (Псал. 42, ст. 4). Но ах! со всем тем, как по всему видимо, от явления Божия ты бледнееш, смущаешься, содрагаеш; от гласа его страшишся, убегаеш, скрываешся. Идеш по следам своего грешнаго прародителя, и его же слова говориш: Глас слышах тебе ходящаго в раи, и убояхся, яко наг есмь, и скрыхся (Быт. гл. 3, ст. 10).

Да и причина таковаго твоего смущения и страха есть таже. Наг ты: преступник ты: изодрал ты Божественную одежду добродетели. И как твои согрешения и беззакония суть еще гораздо большыя и тяжчайшыя, нежели Адамовы, то ты еще и больше страшишся, больше скрываешся. Насильствуеш ты иногда уже и самую совесть свою. Ложно иногда себя уверяеш, что акибы бояться тебе нечего, и не для чего; что Бог акибы о нас мало думает, и не стоит его величества, дабы ему о столь малом червячке помышлять. Не узрит, ниже уразумеет Бог Иаковль (Псал. 93, ст. 7). Однако со всем тем сквозь сию суетных твоих мыслей тучу луча правосудия Божия проницает, приводит тебя в страх и ужас; и ты ищеш сокрыться от него. Да и как не бояться и не сокрываться? Бог наш есть огнь поядаяй. От лица его тают горы, меркнут светила, ужасается тварь, трепещет ад.

Но всегда ли бояться, всегда ли укрываться? Ах! нет! Сей страх есть мучительнейшая казнь: а укрывательство есть самая погибель. Послушай Евангельскаго гласа, и ободри себя. Оно тебе говорит: Не бойся дщи Сионя (Иоан. гл. 12, ст. 15). Страх Адамов был знаком его малаго на милосердие Божие надеяния: а укрывательство не допускало Врача ко врачеванию его. Не бойся дщи Сионя! Не страшися Христианская душа! Не скрывайся. Но припади со слезами, признай свою винность, раскайся в преступлении. Не бойся; не для того, чтоб тебе не надлежало бояться, взирая на себя: но для того, что Царь твой грядет к тебе кроток. Он идет к тебе не с судом, но с милостию. Пришел не судити, но спасти. Взял на себя грехи твои: раны и болезни твои на себе понес, да тебе возвратит здравие. Смирил себя, да тебя вознесет: преклонил небеса на землю, да тебя падшаго подъимет, и на небеса возведет. Сам стал за тебя жертвою. Чашу крови своея подносит тебе в завет вечный: пей из оныя, и сим питием оживотворяй умерщвленныя силы свои. Так чего же тебе бояться? Не бойся дщи Сионя! Боязнию своею не унизи сего таинственнаго к тебе снисхождения, и не отврати его к тебе шествия. А паче на вход его покаянием отверзи двери сердца своего; и при самом его к тебе вшествии, воскликни с радостию: Благословен грядый во имя Господне (Псал. 117, ст. 26). Аминь.

Говорено в Чудове монастыре 1786 года, Апреля, 5 дня.