8. В неделю пятую великаго поста

СЛОВО

В НЕДЕЛЮ ПЯТУЮ ВЕЛИКАГО ПОСТА.

Апостолам пожелавшим высокой чести, предложил Спаситель вопрос, что могут ли они пить чашу, которую он сам пить имел (Марк. гл. 10, ст. 38). Кажется, ктоб отрекся пить ту сладчайшую чашу, которая была вожделенна самым Божественным устам? Таковая чаша конечно должна быть исполнена питием сладости небесныя и достойна вкушения Ангельскаго. Почему Апостолы без дальняго размышления тотчас на вопрос тот ответствовали: Можем (Марк. гл. 10, ст. 39).

Ах! видно, что сии святые ученики или еще не были совершенно просвещенны, или внезапу нашедшее страсти облако мысль их помрачило. Как по слову Христову, не ведали они, чего просили: так можно сказать, что не ведали они, что и отвечали. Прозьбою своею они ничего не желали и не искали, как только одних мирских честей, и пышных достоинств: почему, когда при сем случае предложено им о питии чаши, они вообразили, что не иная чаша им предлагается, как серебреная или золотая, из которой пиемое сладкое и благовонное вино услаждает чувства, и приводит в некоторый восторг веселия, до помрачения разума и до безчувствия. И длятого-то без всякаго затруднения, что могут ли сию чашу пить, тотчас они отвечали: можем.

Как! можете? дозвольте, чтоб мы дерзнули представить, что сия чаша вам предлагаемая есть конечно не иная, как та, которую небесный Отец определил пить единородному Сыну своему: и ежелиб вы точно оную понимали, не так бы скоро и охотно ее пить восхотели; как то после и самое дело доказало. Сия чаша к питию предложена и нам, Христиане! Христос пострада; нам оставив образ, да последуем стопам его (1 Петр. гл. 2, ст. 21). Почему и скажем мы, сколько можем, прежде о чаше его; а потом о чаше нашей.

Чаша Христова была чаша его страдания и смерти. Сия чаша столь для него была горестна, что сам в вертограде Сионском обливаясь потом, с воплем крепким и со слезами молил небеснаго Отца, да мимоидет от него, аще возможно, чаша сия (Матф. гл. 26, ст. 39). В таковом странном подвиге безгрешнаго Сына Божия узрев Ангелы, как примечает пророк Исаиа, со удивлением и ужасом дерзнули вопросить: Почто червлены ризы твоя, и одежды твоя, яко от истоптания точила? (Исаии гл. 63, ст. 2). То есть: от чего покраснела вся одежда твоя, подобно, как бы человек из винограда выдавливая красный сок, во оном все свое одеяние обмочил. На сие ответствовал им великий подвижник сими от пророка нам объявленными словами. Исполнен истоптания, и от язык несть мужа со мною, и попрах их яростию моею, и сотрох их, яко персть, и сведох кровь их в землю, и вся ризы моя омочих: день бо воздаяния прииде на них, и лето избавления приспе (Исаии гл. 63, ст. 3, 4). То есть, подлинно я с великим подвигом упражняюся в выдавлении сока крове моея; и нет никого в сем деле участника для меня. Поражение меня десницею правосудия, поражает всех людей. Оно раздробляя меня, яко персть, тем самым раздробляет их: всю оно из меня изливая кровь на землю, кровь их изливает: и для того-то вся риза плоти моея стала быть омоченна и обагренна. Не я сие заслужил, но согрешивший человеческий род: наступило время для наказания их: но я их посредник: их лице на себя восприял: и потому все правосудия мщение на себя одного обратил: а чрез то их от казни избавляю и примиряю с Богом: День воздаяния прииде на них, и лето избавления приспе (Исаии гл. 63, ст. 4). Вот чаша Христова! Вот та чаша, которую он ученикам своим к питию предложил! Что ея быть может горестнее? И когдаб о ней думали Апостолы, могли ли бы так скоро и охотно сказать, что оную пить мы можем.

Так! кажется она быть горестна: но самою вещию есть зело сладостна. Захотел ли бы Сын Божий оную пить, когда в его воле то состояло; а паче предложил ли бы оную к питию любезным своим ученикам, коих он душевно и до конца возлюбил, ежелибы она не была приятна и сладостна? Была она поистинне сладчайшая и для него, и для нас. Для него. Что может быть величественнее звания Ходатая между Богом и всем человеческим родом? Умереть за друга единаго и смертию своею доставить ему живот, есть велико и славно, и весьма редкая между людьми добродетель. Но умереть за всех людей и бывших и сущих и будущих, да и умереть еще за противников своих, есть дело между людьми не слыханное; дело единой безконечной благости свойственное. Но чрез сие стал он победителем смерти, истребителем нашего осуждения, примирителем рода нашего, другом человечества, вечным за нас Ходатаем, получил имя паче всякаго имени: никакой победы, никакова торжества величественнее и славнее никогда не бывало, ни на небеси, ни на земли. А сего достигнул он посредством чаши смертныя, кою испить благоволил: как точно свидетельствует слово Божие: Смирил себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя. Темже и Бог его превознесе (Филип. гл. 2, ст. 8, 9); Видим Иисуса, за приятие смерти, славою и честию венчанна (Евр. гл. 2, ст. 9). Сел одесную престола величествия на небесех, яко великий Архиерей ходатайствует о нас: святым служитель и скинии истинней: вся земля покланяется ему: на всех всюду жертвенниках возсылает ему курение благодарности. В нем едином признает и находит, своего примирителя, руководителя ко Отцу, избавителя, благодетеля и друга роду человеческому. Так по сему чаша испитая Спасителем была зело сладостна.

Может ли убо она быть горестна для нас? Для нас она еще сладостнее. Ибо испил он из нее всю горесть, чтоб нам осталась единая сладость. Все плоды его страдания и смерти приобретены для нас. Питие сея чаши нас услаждает, лиет в душу нашу райское веселие, и оживотворяет оную в жизнь вечную. И для того-то милостивый о нас Промыслитель благоволил, чтоб мы оную чашу всегда пили в таинственном причащении, дабы сладость ея всегда в душе нашей оставалась. Пийте от нея вси: сия есть кровь моя (Матф. гл. 26, ст. 27, 28). Ядый мою плоть, и пияй мою кровь, во мне пребывает, и аз в нем (Иоан. гл. 6, ст. 56). Может быть по обыкновенной своей слабости, или и неблагодарности мы и совсем забыли бы о сладости чаши Христовой: почему благоволил он уставить, дабы часто оной мы причащалися, и тем бы возобновляли в себе сладость чаши его. Сие творите в мое воспоминание (Лук. гл. 22, ст. 19). Изрядно! сия причащения чаша для нас не тягостна: хотя и оную некоторые Христиане пить или страшатся, или нерадят. Но таковая неблагодарность не может быть, разве от ложных Христиан, спасение свое или непонимающих, или пренебрегающих оное. Истинные же Христиане приемлют оную чашу с охотою сердечною и с радостию душевною.

Но довольно ли сея чаши? Христос испил чашу страдания, нам оставив образ, да последуем стопам его. Помыслите теперь о братиях своих по вере, о мучениках. Они последовали стопам своего начальника. Какия претерпели они мучения, какия страдания! Поистинне чашу Христову пили, и крещением его в крови своей крестилися. Одного мученика принуждали, чтоб он отверглся Христа. Он на то ответствовал: Восемьдесят лет я служу Христу моему, и никакой от него обиды никогда не видал: то как же могу отвергнуться его; а не паче всю свою жизнь, и всю свою кровь ему в жертву принести. Из таковых Христианских Героев был великий Павел, всегда носивший язвы Господа Иисуса на теле своем (Галат. гл. 6, ст. 17). Он свободно провозглашает: исполняю лишение страстей Христовых в теле моем (Колос. гл. 1, ст. 24): то есть, ежелиб можно было подумать, что Сын Божий еще не всю испил чашу страдания своего, то я оную допиваю.

К сему-то великому и Христианина достойному мужеству всегда и мы должны быть готовы, когдаб Божеская воля к тому нас призывала. Но нет ныне случая к таковому мученичеству: истинныя веры исповедание не причитается нам в стыд и порицание. Так вооружися, О Христианин! до крови противу страстей и пороков. Вот твои гонители и мучители! Сие гонение и сия брань никогда противу нас не престают. Тем с большим подвигом выходи на сражение сие, что сие добровольное мученичество есть не меньше славно, как и оное бывшее во времена гонений. Техже после таковыя победы венцев ожидай, каковых сподобились святые мученики.

Но и сей подвиг может быть тебя устрашает: так вот тебе легчайший. Желаеш ты честей и довольства в жизни сей: так же надобно тебе пить чашу. Какую еще чашу? Чашу изнурения себя трудом, тщанием, услугами. Леность и праздность страшатся пить чашу сию: и потому не вкушают и сладости ея, то есть, лишают себя награды, почитания и довольствия. Несть мое дати (Матф. гл. 20, ст. 23), сказал Спаситель ученикам, чести у него просившим, но имже уготовано есть (Марк. гл. 10, ст. 40): То есть, всяк то получает, что своим трудом и добродетелию заслуживает.

Вот, Христиане! различные к питию вашему предложенные чаши. Пийте из них любую. Все они сладостны, и приводят наконец к сладчайшей и нетленной чаше безсмертия. Ежели же никоторой из сих чаш пить мы не восхотели бы, то должен я вам припомнить, что есть еще чаша гнева Господня и фиял ярости его. Испиют оную вси грешнии земли (Псал. 74, ст. 9). От каковаго горестнейшаго пития да избавит всех нас Господь своею благодатию ныне и во веки, Аминь.