7. На день Благовещения Богородицы

СЛОВО

НА ДЕНЬ БЛАГОВЕЩЕНИЯ БОГОРОДИЦЫ.

В песнопениях наших возсылаемых нами празднуемой ныне преблагословенной Деве, обыкновенно мы ей сей приносим глас: радуйся, и многократно оный повторяем. Подражаем мы в том Ангелу, которой возвещая ей воплощение от нея Сына Божия, с сим предстал пред нею приветствием: радуйся (Лук. гл. 1, ст. 28).

Ангел пречистой отроковице возвещал конечно радость, каковой ниедина из тварей никогда не вкушала, кроме единаго Бога. Ибо стать ей материю Божиею, и быть почитаемой паче всего рода человеческаго; и паче всякаго рода безплотных, как есть достоинство величайшее, так и радость несказанная. Мы же вопия ей: радуйся, какую еще возвещаем ей радость? Она уже наслаждается радостями небесными: вся, так сказать, погруженна уже в окиане вечныя радости. Ничем сия ея радость не может быть умножена, ниже умалена. Вся она есть в Бозе; и Бог в ней ныне и во веки. Так что же, возглашая, радуйся, ей желаем мы? Поистинне сим нашим приветствием не столько ей радости желаем; сколько сами ожидаем от нея быть обрадованны; дабы она из моря вечныя сладости, хотя едину каплю в горестное сердце наше излить благоволила. Но чтоб нам более себя к сему желанию разположить, потщимся узнать, в чем состоит истинная радость.

Радость в сердце нашем не может быть, ежели не будет прежде в нем спокойствия духа. Ибо радость не иное что есть, как вышший спокойствия духа степень; или, так сказать, воскипение онаго. И потому прежде желать надобно спокойствия духа, дабы уже из того могла последовать и радость. Нет нужды доказывать, что человек всегда спокойный духом, есть совершенно блажен, сколько таковым на земле быть можно. Более о том помыслить нам надлежит, каким образом сие спокойствие приобретается.

Спокойствие духа, Христиане! зависит от незазорныя совести. Положим, что совесть ни чем тебя не попрекает; разсматривая с одной стороны свои деяния, с другой правила закона, когда находишь между ими сходство и согласие, тогда ты не имеешь причины смущаться, тогда ты безопасен и спокоен: ибо прав ты пред очами Божиими, и не устрашает тебя его правосудие. Но кто из смертных достиг когда до таковаго совершенства, чтоб совесть его пред лицем закона Божия ни в чем не была бы зазорною? Так подлинно: Вси согрешиша, и лишени суть славы Божия (Рим. гл. 3, ст. 23). Почему и не можем мы уповать, чтоб здесь на земли, в бренном теле сем могли иметь совершенное и ни чем никогда не смущаемое духа спокойствие. Но по крайней мере столько дано нам сил и от небес помощи, что оныя волнения, коими дух возмущается, можем мы усмирять и утишать.

Совесть твоя тебя зазирает. Благодари за сие небесному Врачу: ибо сия есть первая ко исцелению надежда, когда ты начинаеш узнавать болезнь свою. Узнав болезнь приложи внимание узнать и ее причину. Узнав же причину потщись истребить оную. Ибо по отнятии причины, перестает действие ея. Тотчас при сем стретятся тебе многия затруднения. Не страшися оных. Ибо чем большее следует получить добро и славу: тем вящший потребен труд и подвиг. В сем случае наибольшее делает затруднение, привычка долговременная. Она усиливается действиями многократно чрез долгое время повторенными. Почему оную и побеждай таковым же образом, каковым она свое усилие производила. Начинай помалу оной сопротивляться, и уменьшать частыя ея во зло повторения. Бойся паче всего, чтоб начав сей подвиг, не ослабевать во оном. Мало прежнему противному усилию уступив, все дело разрушится: и вновь паки тотже подвиг начинать, может быть уже будет превосходить силы твои. Первыя же преодолев ея сопротивления, отчасу удобнее будет проходить сие твое святое предприятие: доколе напоследок возвратишь желанное тобою спокойствие, и славно над самим собою возторжествуеш.

Я уже не говорю о помощи благодати Божия. Она всегда есть готова. Как только узрит одно твое к благому намерение и расположение, тотчас уже содействует тебе, и слабые твои силы подкрепляет. Она тебя руководствует; только крепко изволением своим держися сея благодетельныя руководствующия тебя десницы. При всем том, как мы совершенно безгрешны быть не можем, никогда из мысли твоей не выпускай, что принесена за тебя умилостивительная Богу жертва. Ея силою правосудие Божие грешника наказующее обезоружено и удовлетворено. Воплощенный Сын Божий воплотился не для себя, но для тебя: умер не за себя, но за тебя. Сия в душе твоей истинная и живая вера возставит во оной спокойствие, и возжет радость спасения. Послушай, что возглашает Апостол: Оправдившеся верою, мир имамы к Богу Господем нашим Иисус Христом (Рим. гл. 5, ст. 1): И той есть мир наш, сотворивый обоя едино (Ефес. гл. 2, ст. 14). Мир; то есть, духа спокойствие, находящее в Боге не наказующаго судию, но утешительнаго и любовнаго отца: сотворивый обоя едино; то есть, какая была преграда разделяющая нас с Богом, оная отъята, и Бог благоволил нас к себе присвоить во усыновление. Той есть мир наш сотворивый обоя едино. Вот каковым образом приобретается духа спокойствие!

Знаю я, что оное смущается еще и наружными обстоятельствами; гонением от злых людей, завистию, клеветою, бедностию, разорением, и домашними и мирскими суетами. Но все сии обстоятельства уже не стоят никакого уважения. Ибо все то зависит от внутренняго духа расположения. Когда ты совестию не зазорен, когда ты душею своею примирен с Богом, то уже все то возмутить тебя или не сильно, или с терпением и великодушием оное пренесеш. Что тебе снаружи повредит, когда самое царствие Божие внутрь тебя есть (Лук. гл. 17, ст. 21)? Поверь истинне Божией не всуе глаголющей: Кто поемлет на избранныя Божия? Бог оправдаяй (Рим. гл. 8, ст. 33). Когда сторонния нас утесняют обстоятельства, и приводят в смущение и терзание, тогда кажется нам, что сии смущения приходят к нам с стороны, а не от нас. Но не так оно есть. Смущаем мы всегда сами себя. Ибо сторонними противностями смущаться или нет, зависит единственно от нашего разсуждения и произволения. Часто мы видим, что один противными обстоятельствами смущается, унывает, ропщет: а другой теже самыя обстоятельства сносит великодушно, без внутренняго колебания, или не уважая оных, или презирая их; а паче препоручая себя отеческому Божиему о себе провидению.

Но дух, де, бодр; да плоть немощна. Молить Господа надобно, чтоб только в нас сохранил духа бодрость: с бодростию духа удобно понесем и плоти немощь, и все противныя преодолеем обстоятельства. А чрез то и спокойствие духа при нас останется не нарушимо.

За нужное почитаю при сем несколько сказать и о ложном духа спокойствии, которое просвещенные мужи называют, безопасностию плотскою. Она состоит в том, когда человек в пороках толико погряз, что о бедственных от них следствиях нимало не помышляет; и потому не смущается, ниже беспокоится; так, какбы, он был вне всякой опасности. Сие спокойствие есть мнимое и самое опасное. Сей человек подобен летаргическою болезнию пораженному, который всегда отягощаяся сном мало свою болезнь чувствует; а потому умирает. Таковаго человека в ложном сем спокойствии слово Божие называет грешником пришедшим во глубину зол (Притч. гл. 18, ст. 3). Почему как сего спокойствия страшиться мы должны; так напротив всемерно желать и искать истиннаго духа спокойствия, которое есть мир наш с Богом (Ефес. гл. 2, ст. 14). А из сего уже достигнем мы и радости о Дусе cвяте.

Но как радость истинная есть верховный спокойствия духа степень; то и предоставлена она небесам, где есть всегдашнее веселие во гласе радования, исповедания и шума празднующих. Каковыя радости да сподобимся все мы благодатию человеколюбца Бога, и предстательством преблагословенныя Девы Марии. Аминь.

Говорено в Благовещенском соборе 1786 года.