Слово 34. При случае прибытия ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА в Москву

СЛОВО

При случае прибытия в Москву
ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА.

Счастие, что взираем мы днесь на лице Монаршее яко на лице Ангела Божия, коликою нас подъемлет радостию, более то чувствовать, нежели словами изъяснить можем. Да и чей язык, сколькоб он ни был красноречив, может то изобразить хотя столько, сколько самые повсюдные торжества сего знаки оное возвещают?

Великий сей град, яко от оснований своих подвигшийся, безчисленное всякаго возраста и состояния стечение, цветущее на лицах всех и очах веселие, рук плескания, согласныя различных гласов воскликновения, церковных кимвалов и военных орудий громы, в восторг не страха, но услаждения, каждаго восхищающыя; все сие можетбыть более наше внутреннее открывает расположение, нежели многих витийственных языков во едино совокупление.

Да и сие самое, что мы на лице Монаршее взираем не в другом каком месте, но в сем первопрестольном Божественном храме, и сие самое умножает сего случая величество. Предстоим мы пред лицем великаго Бога, который из внутренности святилища сего возлагал на главу МОНАРХИНИ НАШЕЯ венец, вручал в десницу ЕЯ скипетр, святым миром совершал ЕЯ помазание, и сим священным и духовным оружием оную ополчив, повелел вступить в подвиг великаго пред ним царскаго служения. Предстоит теперь МОНАРХИНЯ пред лицем сего великаго Бога: предстоим и мы. Она конечно воображает те великия обязателства, кои благоволила восприять от руки вышняго Царя: мы также воображаем свои обязательства должнаго к Помазаннице Господней благоговения, верности и любви. О час, достойный внимания святейшаго!

Внимания, говорю: ибо, что мы глазами телесными ни видим, есть одна поверхность. Дух есть, иже оживляет (Иоан. гл. 6, ст. 63); он всю наружности придает цену. Радости НАШЕЯ присутствием МОНАРХИНИ возбужденные различные изъявляем мы знаки: но важность вся состоит в том, чтоб открыть внутренний всего того источник. Все в естестве есть таинственно. Ибо иное мы в нем видим, иное понимаем: всякая наружность есть существенно связана с действующим внутренно духом. Приятно и увеселительно взирать на красоту цветов, на стебли, на листвия: но любомудраго проницание стремится к оной сокровенной силе, которая все то таинственно производит.

Что толикою подвиглись мы радостию, узрев лице МОНАРХИНИ своея, истинною причиною тому оный таинственный и Божественный союз, каковый есть между главою и телом. Воззри ты очами чувственными на тело, увидиш, что глава, руки, перси, ноги и прочие состава сего части, не что иное суть, как различные одного тела члены, из коих каждый назначенную от Творца исправляет должность, и кажется, что как одно для другаго есть нужно, то одно пред другим и не преимуществует.

Но воззри на тоже самое и просвещенным умом, увидишь великое различие, и одного пред другим преимущество. Все конечно члены свойственныя свои исправляют должности; но глава поставлена над всеми ими владычицею: она есть престол разума и премудрости. Все чувства, коими члены управляются, ея подвержены власти и распоряжению. С высоты престола своего взирает она на все и малейшия членов своих движения, и предписывает им и время действия, и способ, и меру, и число, и указывает конец, к чему они стремиться должны. Пусть бы каждый член безпрепятственно производил свои действия, пусть очи смотрят, пусть уши слышат, пусть руки работают, пусть ноги ходят: но ежели все сии действия происходить будут не по управлению главы, не по указанию и воле во главе обитающаго разума, все те действия не только будут тщетны, но и превратны, и самим себе и всему телу вредны.

Сей видимый пример точно изображает таинственное общественное рода человеческаго тело. Всяк человек сам в себе разсуждаемый есть полный человек: но в союзе общественном он есть член. Однако сим, что он становится членом, полнота его человечества не токмо не уменшается, но и увеличивается: ибо оно в большей целости и безопасности сохраняется. Сохраняется же не иным чем, как что оно, став яко член, главою своею, благоразумно и счастливо управляется.

Кажется, что человек в сем случае теряет несколько своей естественной свободности: Но в самой вещи сие-то самое и предохраняет его от совершеннаго рабства, которое состоит в разстройстве и в лишении всех для тела и души естественных выгод. Связаны у тебя ноги; но к течению в беззаконный путь: связаны у тебя руки; но к соделанию зла: связана у тебя и мысль и сердце; но к развращенным предприятиям. Хощеши ли не боятися власти, благое твори (Рим. гл. 13, ст. 3). О счастливое ограждение! И потому сей главы и общества между собою союз не есть вымысел человеческий, и право над слабым сильнаго, но установление вышняго мира Правителя. Несть власть, аще не от Бога (Рим. гл. 13, ст. 1).

Образ Божий, коим почтен человек, состоит конечно и в других свойствах Богу сообразных: но паче во управлении другими и владычестве. И поистинне, Божия миром всем управляющая держава, может ли точнее и величественнее представлена быть, как в лице правителя народов? Он есть священное орудие, коим сам Бог управляя, изъявляет свой милостивый промысл о роде человеческом. Посредством сего орудия Он нас просвещает, к добрым деяниям ободряет награждениями, от худых отвращает наказаниями, и всеми образы исправляет, доколе всех приведет в вечное свое царство.

А потому видимо, что сей общественный союз не иным чем может быть тверд и непоколебим, как мудрым и непорочным главы управлением, и усердным членов сему главы правлению повиновением. Усердным, говорю: или, как Апостол сказал, не по страху, а по совести (Рим. гл. 13, ст. 5). Ибо вся из того польза есть для всего тела, следовательно, и для каждаго члена его. Что, естьлиб ты отсечен был от сего общественнаго тела; а потому и от главы его? Всеб твое действие, да и самое бытие твое обратилося бы в ничто. Что же приобретает глава благоразумно сим телом управляющая? Удовольствие, что все ея распоряжения идут благопоспешно: славу, что доставляет счастие многим: но в сем же и самой главы счастие заключается.

Сие наше разсуждение есть общее для всех частей света; для всего рода человеческаго. Оно есть отвлеченно. Мы приложим его ко отечеству своему; и разсуждение наше откроется еще в большей ясности. Сие великое тело от давнейших времен было управляемо единою главою своею: всегда со славою, всегда со благоденствием. Были иногда конечно, яко в теле, болезненные припадки: но ими только случайная гнилость была очищаема, и послужила к большему всего состава в здравии утверждению. Ныне взошло оно на верх совершенства. Границы разширены, неприятели трепещут, приятели радуются: имя Россиянина есть почтенно по всей земли. Внутреннее благоустройство тем доказательнее, что везде в толиком пространстве царствует мир и тишина. Чегоже более желать? Мы все вообще тому содействовали. Но что бы все то было, или и было ли бы каким нибудь образом, ежели бы поставленная от Бога глава, нами и всем нашим бодро и благоразумно не управляла?

Сие-то заставляет нас со благоговением уважать священную главу Твою, ВЕЛИКАЯ НАША МОНАРХИНЯ! Ты всех связываеши во едино: ибо все наши действия к единому концу управляеш. Даны Тобою законы благоразумные и праведные: но они сами собою суть одно изображение: Дух Твой их оживляет: и ежелиб он им всегда не содействовал, пресеклось бы их спасительное влияние. Сие-то есть истинное начало настоящия радости. Ибо члены увидели главу свою, или паче, они с нею соединилися. Таинственно мы всегда с Тобою сопряжены: ибо духом Твоим всегда оживляемся. Но, что всегда воображаем в мысли, что всегда чувствуем в сердце, то теперь видим и сими самыми очами. Взор очес телесных конечно не есть достовернее взора очес душевных. Но когда и то и другое соединенно; разум уверяет очи; а очи уверяют разум; нет более сей достоверности. И потому радость наша сугубая: радость увеличенная. Увеличенная! Ибо пред протчими градами удостоились мы сего счастия, что вкупе с священною особою Твоею узрели и сии красноцветущия ветви дражайшия крове Твоея. АЛЕКСАНДР и КОНСТАНТИН сладчайшие предметы Твоея любви и общественныя надежды. Сея радости исполнили Вы днесь град сей; град, по достоинству престола Твоего, глава градов; но по своей верности и усердию из членов Твоих первейший.

Что же мы во изъявление радости своей Тебе принесем? Утверждение таинственнаго между ВЕЛИЧЕСТВОМ ТВОИМ и нами завета. С Твоей стороны бодрое о нас попечение, любовь к нам, благоволение, правосудие и милость. С нашей повиновение со благоговением, и охота ко исполнению возлагаемых Тобою должностей. Сие есть утверждение общественнаго завета. Сие конечно составляет всю радость Твою, яко Матери о чадех своих веселящияся. Сие же составляет и радость нашу, яко в том состоит все наше блаженство на земли. Да здравствует убо на престоле самодержавия Всероссийскаго ВЕЛИКАЯ ИМПЕРАТРИЦА, на многая лета, в нерушимом здравии, и во всем благоуспешестве со Августейшим домом Своим! Да благоденствует отечество! Да торжествует град сей! Да будет благословен Бог! Услышите языцы, и покаряйтеся, яко с нами Бог. Аминь.

Говорено 1787 года, Июня 27 дня, в Успенском соборе, в присутствии ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА и ИХ ИМПЕРАТОРСКИХ ВЫСОЧЕСТВ АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА и КОНСТАНТИНА ПАВЛОВИЧА.