Слово по избрании судей при вступлении их в свои должности

XL. СЛОВО

ПО ИЗБРАНИИ СУДЕЙ ПРИ ВСТУПЛЕНИИ ИХ
В СВОИ ДОЛЖНОСТИ.

Правосудия место, не иначе должно почитать, как святилищем; поелику в нем Сам Бог, яко верховный Судия, присутствует. Избранным ныне судиям в святилище сие вход отверзается. Как по древним всех веков обыкновениям, так наипаче и по Христианским Божественным установлениям, никто во внутренность святилища не бывает допускаем, разве наперед освященный тайнами. Почему и избранным ныне судиям во святилище правосудия вступить не иначе можно, разве с должным и пристойным таковой святыне приуготовлением.

Сядете вы, о правосудия хранители! на местах священных. Вручен вам будет закон от Самого Бога рукою избранныя Им ПОМАЗАННИЦЫ. Судьба сограждан ваших во многих случаях зависеть будет от ваших законных предписаний. Права сирот и вдов и неповинно утесняемых в вашем покровительстве найдут себе защищение. Уста ваши возвестят суд и правду: ибо страх Божий и непорочность души ими управляти будут. Доставляя ли кому праведное удовольствие; подвергая ли другаго по законам наказанию, равно вы будете и тех и других благодетелями. Ибо одних в мирном житии поставите: других самым наказанием исправите; и всех от подобных предостережете преступлений. А потому общества всего заслужите быть одолжителями. Все сие разсуждая, не должно ли, паки я скажу, с пристойным предуготовлением вступить в святилище правосудия?

Сие таинственное, ежели можно так назвать, посвящение, состоит в просвещении мысли и в непорочности сердца. Хотя истинна и правда, яко нужнейшия для нас добродетели, нимало провидением не затруднены: яко во тьме свет; так они наши очи поражают. Но человеческие страсти затруднительны и опасны. Не довольно того, что они причиняют преступления: но и всякия в порядке вещей разстройства. Ибо нельзя преступить закона, чтоб тогда же и мысль не пришла в смущение, и вещи в безпорядок. Притом каждаго слабость удобна к поползновению: однако совсем тем никто себя виновным признать не желает; но всяк дальных и околичных для оправдания своего ищет извинений. А чрез то самую истинну, сколько возможно, сокрыть силится. Но еще сего не довольно. Винность свою на другаго невиннаго перенести почитает полезным для себя средством: а потому с одной стороны преступление и порок представляются в прекрасном виде добродетели и неповинности; а напротив неповинность и добродетель в отвратительном виде порока и преступления.

Вот претыкание на пути самом чрез себя непорочном! вот узол самый трудный к разрешению! Сего претыкания избежать, от твоей, судия! зависит предосторожности. Сей узол счастливо разрешить твоему поручено благоразумию.

Подлинно сие уже предусмотрено и предоблегчено. Дан тебе закон. В нем преднаписаны правила к решению всяких стречающихся случаев. С помощию сей ариадновой нити удобно тебе выходить из лавиринта затруднений.

Правда; и нет в том сумнения, что сия помощь есть велика и надежна; особливо, когда преднаписания закона произтекли из источника просвещеннаго и проницательнаго. Но так ли все то есть, чтоб уже ненужны совсем были твое благоразумие и просвещение? Нет! Прежде сказанныя нами, причиняемое преступлением вещей разстройство, многообразныя прикрытия, извинения, и хитростные виды, винность и невинность совсем в ином образе представляющые; все то составляет столько случаев, что надобно, дабы разумом твоим управляла вышняя Премудрость. Закон сам собою есть истинен, и основание его свято. Но великое потребно просвещение, дабы познать прямую его силу и намерение, и ко всякому открывшемуся случаю уметь его приложить основательно.

Подлинно в благоразумном законе тотчас видны и сила его и намерение. Но дерзость человеческая, страшась прямой его силы, отваживается оную перетолковывать, и другия какия-то предполагать намерения. Благоразумие судии обязано сию дерзость посрамить, и все развязав хитрости сплетения, открыть прямую силу закона, в том свете, который ему свойствен. А потому и есть обязанность судии не только с великим вниманием углубляться в выразумение закона, и дабы он всегда содержался у него в памяти; но и проницательно вникать во все производимаго дела обстоятельства; и даже заглядывать в самые человеческаго сердца сокровенности. Все сие заслуживает, дабы щадить время, и оное не праздности и гулянию; а сему важному посвящать упражнению.

Но дабы таковым может быть строгим требованием не устрашить каковаго малодушнаго судии; предложим мы ему кратчайшее и легчайшее средство. А оно есть честность душевная.

Пусть бы сколько ни стречалось сказанных затруднений; все они, яко пенящиеся волны, о камень честности твоея сокрушатся. Страсть, не надеяся на саму себя, и на все свои извинения и прикрытия, наиболее обычай имеет прибегать к блеску злата и сребра, дабы оным ослепить очи судии: или к некоторым страхам и угрозам, дабы поколебать его сердце. В сем опасном случае одно просвещение не сильно устоять, ежели притом нет честности душевныя и мужества. Слабый дух сколькоб ни был просвещен, сему искушению покаряется: а от просвещения своего он только то заимствует, чтоб каким лучшим видом таковую слабость прикрыть, и от могущей быть опасности умнее себя предостеречь.

Но безпристрастная душа в сем мудровании нужды не находит. Она им гнушается. И чрез то ей открытее становятся истинна и правда. А чтоб таковый честный судия при добросердечной своей простоте хитростию не был обманут, в том за него вступается Сам Бог. Любит Он добрыя сердца и споспешествует благим намерениям. Ежели чистии сердцем Его Самого видят, по Евангельским словам (Матф. гл. 5, ст. 8); то в Нем, яко в зерцале, видят и истинну.

Аз рех: бози есте (Псал. 81, ст. 6), говорит Бог судиям. Вы бози есте. Бози не величавостию, не мудрованиями, не властолюбием: но бози святостию, благостию, человеколюбием. Бози не подобные обожаемым истуканам, иже очи имут и не видят, уши имут, и не слышат, и тщетно покланяемы суть. Но бози носящые подобие онаго Бога, Который вся располагает числом, весом и мерою, Который есть милосердый Отец человеческаго рода, и Бог всякия утехи. Бози есте: так вас величает слово Божие. Так опасайтеся от Негоже сего обличения: доколе судите неправду и лица грешников приемлете (Тамже ст. 2). Бози есте: но притом всегда памятуйте, что вы яко человецы умираете, и яко един от князей падаете (Тамже ст. 7): а потому и имеете вы предстать страшному и праведному Судии, Который все вами решенныя дела еще возмет на Свое разсмотрение и испытание, и изречет суд без лицеприятия и послабления. Дай отчет, скажет Евангельским гласом, в приставлении домовнем (Лук. гл. 16, ст. 2).

Таковым предуготовившись разположением вступите в святилище правосудия. Придайте новое сему достопочтенному месту украшение. Обратите на себя очи верховнаго Судии любящаго образ свой в лице вашем сияющий. Удовлетворите чаянию великия МОНАРХИНИ о блаженстве своего народа толико пекущияся. Возвеселите матернее ЕЯ сердце, и умножьте ЕЯ славу тем, что как ОНА есть просвещеннейшая законодательница; так вы исправные человеколюбивыя ЕЯ воли служители. Аминь.

Говорено в Успенском соборе 1785 года Декабря
19 дня.