Слово на освящение храма

XXXV. СЛОВО

НА ОСВЯЩЕНИЕ ХРАМА.

Взошел некогда Господь Иисус в весь некую; и се жена некая, именем Марфа прият Его в дом свой (Лук. гл. 10, ст. 38). Ежели, по словам Евангелия, блаженными почитаются очи, которые удостоились взирать на Божественное Спасителя мира лице; и уши, которые только удостоились слышать о сладчайшем Его имени (Там же ст. 23, 24): кольми паче блаженна была оная жена, которая сподобилась Господа Иисуса принять и в самый дом свой. И потому она восхищенна таковою радостию, усердствовала, старалась, заботилась, чтоб наиугоднейшим образом угостить Гостя столь дражайшаго.

Странствует Господь и ныне и всегда невидимо по сей юдоли земной, ища места ко успокоению Своему; или паче, да подаст покой и благословение принимающым Его; по оному Евангельскому слову: Аще кто любит Мя, возлюблен будет Отцем Моим; и Аз и Отец возлюбим его, и к нему приидем, и обитель у него сотворим (Иоан. гл. 14, ст. 21, 23).

Се днесь мы недостойнии удостоились сего великаго счастия, что Господа своего приняли в дом свой; или паче в дом Его, яко по усердию любящих Его, имяни Его посвященный. «Прииди, Господи! посети место сие, и избери его в жилище Себе: не возгнушался Ты посетить дом Марфы Тебя любящыя: приими и сие с таковым же усердием приносимое Тебе обиталище: исполни славы Твоея великолепныя храм сей; и приходящих в него к зрению Твоея славы вознагради невидимым Твоим благословением».

Приити Он не оставит: ибо снисходителен есть и милостив. Близ Господь призывающих Его, всех призывающих Его во истинне. Волю боящихся Его сотворит, и молитву их услышит (Псал. 144, ст. 18, 19). Но великое нам предлежит попечение, дабы сего великаго Гостя принять достойнейшим образом. Марфино угощение нам образцом служить не может. Ибо Он есть Господь, Который благих наших не требует: а паче Сам вся нам благая подает. Он в Своем нас посещении не от нас какойлибо Себе пользы ожидает; но нас желает облагодетельствовать.

Какимже образом достойно принять Его можем мы? в сем нет затруднения. Он Сам благоволил нам открыть, что в принятии Его нами благоугодно Ему.

Приятна вопервых Ему была поступка Мариина. Она припала к ногам Его, и слушала сладчайшее Его слово. Припала к Нему, яко зело жаждущая к живому источнику, и прохлаждала сим свою жаждою томимую душу. О дело удивления достойное! пришел гость, и не он угощения требует, но сам того, который его принял, угощавает. Ибо и питает его и напоевает его, пищею и питием, каковых ни питательнее, ни сладчае, ни дражае ничего быть не может.

Глад и жажда телесные подлинно суть тягостны и мучительны. Но каковыже должны быть глад и жажда душевные? Сии страсти, которые дух наш возмущают; сии пороки, которые отягощают наше сердце; сии грехи и беззакония, которые терзают нашу совесть, суть несравненно мучительнее глада и жажды телесныя. Ими обременяемый человек чувствует в себе жжение и воспаление, паче всякаго жара телеснаго. Не только для того, что таковое греховнаго жара скопление само по себе раздирает всю внутренность душевную; но и для того, что таковым гладом и жаждою томимая душа зельно желает накормлена быть пищею добродетели, и напоена быть прохладным питием спокойствия совести. Утомленный некогда таковым гладом и жаждою Давид, когда напоследок удостоился получить в сем томлении отраду, в восторге радостном пред Богом возопил: О Господи! аз раб Твой, а не греха: аз раб Твой: разтерзал еси узы моя: и за сие жертвую Тебе жертвою хвалы (Псал. 115, ст. 7, 8).

Мы приемля Господа в дом свой, или паче, входя в дом Его, не можем ничем лучше Ему, или паче сказать, себе угодить, как естьли изъявим усердное свое расположение последовать Марии: естьли прострем уши сердца своего к принятию Eго спасительных наставлений, и оные запечатлеем в душе своей. Они утолят наш глад и жажду: жар страстей погасят, пороков мучительство облегчат, и возвратят вожделенную совести отраду.

Не довольно ли для нас таковаго от небеснаго Угостителя благодеяния? нет! Он есть Царь царей: богатство Его есть неистощимое: почему и угощение Его должно быть изобильнейшее. Он сверх того в священном доме, в коем мы Его приемлем, устрояет нам богатейшую и несравненно всех царских трапез обильнейшую трапезу. Он на ней предлагает нам самое тело Свое, самую кровь Свою: Он нам в пищу и питие предлагает Самого Себя. О чрезвычайное и поистинне небесное угощение!

Богатый отец в Евангелии упоминаемый приемля с неизреченною радостию заблуждшаго своего сына, уготовал богатый пир, и предложил на сием козлиное мясо. Каковой пищи сладости позавидовав старший сын возроптал и сказал: «сколько я тебе работаю, и николи заповеди твоея не преступал, но никогда же дал еси мне козляте; дабы с другами своими возвеселился я» (Лук. гл. 15, ст. 23, 28, 29). Какое сравнение таковыя трапезы может быть со оным августейшим пиром, на коем предлагает нам Небесный Отец в пищу Самого единороднаго Сына Своего? Какой глад, какая жажда не будут совершенно утоленны таковою пищею и питием таковым? Всякая другая пища есть тленна: а сия есть нетленная. Всякая другая пища подкрепляет нашу жизнь; но совсем от смерти предохранить нас не может: а сия питает нас в безсмертие и в жизнь вечную.

Так видите, как можем мы принять Его в сем доме Ему от нас посвященном. Не тем, чтоб Его угащивать; но тем, ежели Его нас угощение с радостию примем: не тем, чтоб Его напитать и напоить; но тем, ежели сами верою и любовию от Него питаемы и напоены быть пожелаем. Он есть отец: мы дети. Ему свойственно питать и поить детей Своих. Не чада родителям, но родители чадам снискивают имение. Довольно для детей, ежели питание родительское будут принимать с благодарностию; и снисканное родителями имение будут употреблять на благое и полезное.

Однако совсем тем есть негде в слове Господа питающаго нас сказано: что и Он Сам желает, дабы мы Его взаимно питали и поили. Как! Господь всех благ и всех тварей питатель требует от нас питания? но не Он ли Сам чрез Пророка говорит: аще Аз взалчу: не реку тебе: напитай Меня: в Моей бо власти есть вся вселенная (Псал. 49, ст. 12). Однако совсем тем желает Он и Сам от нас питаем быть. Его суть сии слова: понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, Мне сотвористе (Матф. гл. 25, ст. 40).

Когда кого из бедных мы призрим, накормим его и напоим его, сие Он вменяет Самому Себе, и приемлет не иначе, как бы Сам Он в Своем Божественном лице питаем и напоеваем был. Можем ли мы Ему отказать в столь справедливом Его требовании? услуга Ему от нас таковая сама по себе есть препочтенна; но она же по неизреченным Его к нам милостям, и весьма справедлива. Промысл Его вся объемлющий богатит каждаго и убожит. Благословляет Он одного изобилием; дабы подать ему случай к благодетельству других: а чрез то подать ему случай к заслужению у Него больших воздаяний. Почему, естьлиб мы в лице бедных, яко братий Его менших, и Самого Его питали и поили, то не иным чем, как теми токмо благими, которыя мы от Егоже щедрыя руки получили. А потому не столько бы мы Его одолжали, сколькоб сами Ему одолженными оставалися.

И так, когда мы Его желаем принять в дом свой, или, чтоб Он в сем священном доме обитал неотлучно, призрим бедных, накормим алчущих, напоим жаждущих, оденем обнаженных, уврачуем немощных, утешим печальных, защитим обидимых, наставим заблуждающих. Сия Ему жертва есть самая угодная. Милости бо, говорит Он, хощу, а не жертвы (Матф. гл. 12, ст. 7).

А чтоб все сии способы к Его угождению в нас были действительны, почасту да посещаем Его Самого в сем святом храме живущаго. Уста Его Божественныя всегда отверсты. Течет из них мед и млеко. Да поспешаем всегда подкреплять сею пищею небесною слабыя силы души своея. Чрез сие удержим мы в сем храме навсегда Его благословение, днесь на него низпосланное.

Ты же Владыко небесе и земли, но невмещаемый ни небом ни землею! устроившаго Тебе сей священный дом, благослови благословением Твоим небесным и земным. Сие его к Тебе усердие приими действием его к Тебе веры, и за рукотворенный сей храм по долговременной жизни вознагради его храмом нерукотворенным вечным на небеси. Аминь.

Говорено в селе Петровском, Княжищово тож,
принадлежащем господину Никите Иакинфиевичу Демидову,
1785 года Сентября 15 дня на освящение церькви благолепныя.