III. Слово на Воздвижение честнаго креста

СЛОВО

Как нам почесть праздник сей? Печальным или радостным. Церковь повелевает в радостных пениях оный совершать. Крест воздвизаемый, в стихирах нынешняго праздника возглашает она, крест воздвизаемый на нем Вознесеннаго страсть пречистую пети повелевает твари всей. На нем бо убив нас убившаго умерщвленныя оживил есть и удобри, и на небеси жити сподоби, яко милосерд. Довольная причина радости. Ибо как не радоваться из мертвых Воскресшему; как не веселиться вместо юдоли земной на небесех жити Сподобившемуся? Но с другой стороны естьли помыслить, Кто таковым образом пострадал и зачто, сие страхом и печалию поразить нас должно. Мы те самые, для коих оправдания и жизни пострадал Он; но мы и виновны таковыя смерти. Человеческие беззаконные руки ко кресту Его пригвоздили; наши грехи таковому никогда неслыханному и невидимому позорищу Сына Божия предали.

Таковое творя днесь воспоминание не долженствуем ли мы покрыться стыдом и горькими облиться слезами, и свое оплакивая несчастие, и сострадая Страждущему за нас: не только для того, что таковый плачь хотя будет нас обличать в преступлении, но вместе будет доказательством и нашего в том раскаяния: не только для сего, но и что плачь таковый бывает притчиною радости: ибо и радость иногда бывает притчиною печали; что и изъясним мы в теперешнем разсуждении; дабы узнать нам, что печаль духовная не изгоняет радости, но еще оную производит: и потому таковая печаль настоящему празднику нашему не помешает быть радостным.

Радость есть удовольствие раждаемое от того, когда мы каким нибудь наслаждаемся добром. А печаль есть скука, или досада происходящая из того, когда мы какое нибудь терпим зло. Ежели добро есть истинное добро, то и радость будет истинная. Ежели зло есть настоящее зло, то и печаль будет прямая. Но естьли добро есть мнимое, то и радость будет мнимая: также и зло ежели есть только мнимое, то и печаль будет мнимая, а не настоящая.

Великое потребно просвещение, чтоб уметь различать между истинным добром и мнимым; между настоящим злом и мнимым. Многое почитается за доброе, что в самой вещи есть зло: и многое почитается за худое, что в самой вещи есть добро. Сие человеческое заблуждение, чтоб добрым почитать то, что в самом себе есть худо: и худым почитать то, что в самом себе есть добро, таковое заблуждение есть источником всех человеческих пороков, преступлений и беззаконий.

Человек никогда не творит зла, разве прикрыв оное видом какого нибудь мнимаго добра. Ибо зла в самом зла виде представляемаго человеческое сердце всегда отвращается и ужасается. Я не мню, чтоб самый демон страшнее нам показался, как грех, естьли мы смотрим на него в своем его лице. Почему бедный грешник, когда приступает творити грех, должен наперед самаго себя обмануть, акибы он, творя грех, делал какоелибо добро. Лукавствует например кто и лицемерит: лукавство и лицемерие есть зло: но представляет оное себе под видом добра: поелику воображает то быть надежным для себя средством, вкрасться кому нибудь в любовь, и чрез то получить себе какиелибо выгоды. Грабит другой и похищает: грабительство и хищение есть зло: но представляет оное себе под видом добра, поелику воображает то быть надежным средством доставить себе корысть и умножить имение, и чрез то дни свои препроводить в удовольствии. Лжет иной: лож есть зло: но он сим средством думает удостоверить другаго, и чрез то что нибудь получить, или прикрыть какой либо свой стыд, и тем не допустить худому о себе быть мнению. Сладостраствует кто: сладострастие есть зло: но он представляет его себе средством, доставляющим удовольствие его чувствам, и приятным для тела. Вот как бедный человек сам себя обманывает! при чем приметьте вы, что самым соделанием зла, некоторая добру предоставляется честь, когда худова нельзя никогда зделать, разве прикрыв оное видом хотя мнимаго, но добра.

Но не меньше или и горестнее обманывает себя человек, когда добра не творит потому, что он представляет его себе под видом зла. Убегает он например труда: труд есть добро: но он его представляет себе средством истощавающим его силы и помешательством в неге и гулянии. Не хранит воздержания. Воздержание есть добро: но он представляет, что лишится чрез то веселостей в мыслях, и должен остаться в скуке и унынии. Не говорит он правды: правда есть добро: но почитает он, что говоря правду потеряет дружбу, и возбудит противу себя других ненависть и злобу. Не ходит он на словословие Божие: сия должность Християнская есть свята: но он представляет, что то время препроводить или в зборище веселом, или в купле и работе, более принесет ему удовольствия или корысти. Вот как бедный человек себя обманывает! Причем приметьте вы, что в самом нашем от добра удалении, своей доброты и чести оно не теряет. Ибо когда мы не творим добра, не для того, чтоб оно сердца нашего к себе не привлекало, но что мы к нещастию своему хитрствуем, дабы оное прикрыть видом худова: так как бы возженную свечу, дабы она нас не освещала, не погашаем, нет! ибо добро истребить не возможно: но сокрываем его под спудом, и сами себя даннаго нам от небес щастия лишаем.

Всякое соделанное добро производит в нас удовольствие и радость: и всякое соделанное зло производит в нас печаль и скуку. Но вспомните, что сказали мы в начале слова, что когда добро есть истинное, то и радость будет истинная: а ежели добро только мнимое; то и радость будет только мнимая: так как и зло, когда есть настоящее зло, то и печаль будет настоящая: но когда зло будет мнимое, то и печаль будет только мнимая.

Радость истинная! нет ея сладчае, нет вожделеннее. Она состоит в спокойствии совести и в мире с Богом и человеки. Она есть тоже с небесными вечными радостями. Печаль настоящая! нет ея горчае, нет ужаснее. Она состоит в мучении совести и во вражде с Богом и человеки. Она есть тоже с адскими вечными мучениями. Радость мнимая! есть временное и часовое для одного тела услаждение, оканчивающееся всегдашнею горестию и раскаянием. Печаль мнимая! Есть временная и часовая для тела прискорбность, оканчивающаяся всегдашним веселием и удовольствием. А из сего видите, что иная печаль есть вредная и пагубная: иная полезная и спасительная.

Вредную печаль Апостол называет печалию мира сего. А мнимую, но впрочем полезную печаль называет печалию, яже по Бозе. О первой печали утверждает он, яко смерть соделовает (2 Кор. 7, 10). А о второй, говорит, яко покаяние нераскаянно соделовает во спасение (Там же). Да и самую истинну глаголет великий Павел. Ибо потерял ли кто что нибудь? Потеряннаго печалию не возвратит; а отяготит дух и повредит тела здравие. Впал ли кто в какое нибудь нещастие? Печалию нещастия не облегчит, но еще оное более умножит. Ибо кроме изнурения сил телесных помутит и разстроит свою мысль, а возмущенная и разстроенная мысль, естьлиб и оставались каковые способы к поправлению щастия, изобрести их не может. Потерял ли кто смертию жену, или сына, или дочь? Печалию их не воскресит; а паче терзанием измучив себя предускорит и собственную кончину свою. И так весьма справедливо Апостол говорит: яко печаль мира сего смерть соделовает (Там же).

Но не таковых он мыслей о печале яже по Бозе: которая, по его разсуждению, покаяние нераскаянно соделовает (Там же). Да и самую истинну утверждает он. Печаль по Бозе есть или страдать правды ради, или сокрушаться по соделании греха. Страдание правды ради радости душевныя не трогает. В таком случае душа есть злато во огне искушений более блистающее. Свидетель тому тотже Апостол, который во всю вселенную возглашает: яко скорбяще, присно же радующеся (Там же 6, 10). Исполнихся утехи, преизбыточествую радости о всякой печали нашей (Там же 7, 4). И притом Евангельский глас изчисляя плачущих, нищих, кротких, и гонимых правды ради, и ободряя таковых славных подвижников, восклицает: радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех (Лук. 6. 2, 3). А сокрушение и печаль по соделании греха, грех тотчас истребляет. Ибо согрешил ли кто, но тотчас после сего поразил себя печалию, пролил источники слез, воздыханием и стенанием сокрушил сердце свое, что таковый делает? Болезни своей в самом ея начале приложил действительный пластырь, и тем весь болезни яд истребил. И так истинно Апостольское слово, яко печаль, яже по Бозе покаяние нераскаянно соделовает во спасение (2 Кор. 7, 10).

Мы днесь празднуем страдание за нас Сына Божия. Пролием источники слез, да возрадуемся; возстенем, да возвеселимся; сокрушим себя, да утешимся. Таковая печаль есть и полезнее и сладостнее радости мирской. Таковая печаль не помешает праздникам нашим быть радостными. Ибо слез таковых источник есть небесный. Аминь.

Говорено 1782 в Воздвиженском монастыре.